Бункер из Дождя
Шрифт:
Что удивительно, в колхозе женщины никогда в повара не лезли. Они вели здоровый образ жизни и старались работать на свежем воздухе, то есть в поле. В таком случае, оставшимся парням приходилось делать двойную работу. Спускаться с комбайна и стаскивать мешки с картошкой, подобранные дамами после комбайна, в одну кучку, а потом и высыпать в кузов самосвала. Но никто не жаловался. Все знали, что после ударного труда ждёт сытный обед и двойная доза водки, от которой женщины скромно отказывались. А, иногда, и нет.
Через два дня поспела бражка. По тёмному, в деревне не было уличного освещения, решили перетащить
– Ну и кто?
– Спросил Швед и посмотрел на Аркадия.
– Наливал, но не пил!
– Гордо ответил он.
– Сосед Ванька-тракторист, зашёл за нами, чтобы на поле отвезти, увидел бидон, пришлось налить кружку. Он себя в таксисты записал. Привёз на поле, отвёз с поля.
– А брат его жены - мент!
– Напомнил начальник группы электротехнического отдела Слава Горукин.
– В прошлом году, весной Ванька тоже пасся, а как ему объявили, что самим не останется появился брат его жены и бражку конфисковал. Пришлось ещё пятёрой откупиться.
– Я и не знал!
– Нервно поправил шляпу на голове Аркадий. Он даже на поле ходил в шляпе, чтобы все издали видели, кто начальник.
– Значит завтра будет шмон.
– И сразу пойдут к леснику. Все знают, что у него самогонный аппарат. Остальные-то через кастрюльки с тазиками гонят.
– Добавил Алексей Ведерников, выполнявший роль повара.
– На улице не оставишь.
– Вы его в стожок Ванькин спрячьте!
– Предложила Надя Ефимова из планового отдела.
– Если там найдут мы все станем свидетелями и потребуем копию протокола. Все группы на него жалуются. Как только приедут, он первый с поздравлениями по приезду, отъезду, а сам глазами рыщет что с собой привезли и будут ли отъездную проставлять. Не всегда, конечно, бывает. Только когда дома торчит.
Так и сделали. Таксиста с его прицепом уже ждали в Ванькином дворе. Не успел он выйти из дома, как все, кроме Аркадия, залезли в прицеп, а тот в его кабину.
– Это вы чего тут?
– Растерялся он, увидев изменившуюся картину начала трудового утра.
– Не повезёшь?
– Как это? Соседи же! Что пустому, что с вами! Все ли сели?
– Зашёл он в дом, в котором жили ссыльные на две недели москвичи.
– Это! А где это!
– Моментально он выскочил на крыльцо.
– Что, что это?
– Вылез Аркадий из кабины его трактора. Влез и вылез в отношении "Беларуся" означало медленное карабканье вверх и вниз.
– Сам смотри! Бидона с брагой нет!
– Не неси пургу, Ваня!
– Подошёл к крыльцу Черемецкий и заглянул в сени.
– Раз стырил, хотя бы бидон верни!
– Да не брал я вашу брагу!
– А кроме тебя о ней никто не знал!
– Жёстко посмотрел на него Горукин.
– С тебя пять литров самогона!
– Вылезайте! Не повезу я вас! Сами выпили или Лёхе-леснику... я вам... докажу кузькину вашу мать!
Все вылезли из кузова и, ехидно улыбаясь, пошли мимо озадаченного Ванька на поле. До комбайна, который стоял на поле, было с километр. Так пешком вернулись и на обед. Эдуард как раз проснулся после ночной смены, поколол дров для печки, помог Алексею почистить картошки на жарево. Перед дневной дойкой надо было пойти в коровник и почистить его. С картофельными очистками он вышел на крыльцо, чтобы отнести их в загон, где лежали под тёплым осенним солнцем поросята Ваньки-тракториста. Подъехал
Эдуард выбросил очистки прямо на хряков, поставил ведро у изгороди и незаметно прокрался за ним. На своём крыльце брата жены встречал Ваня. В руке он держал бутылку самогона, заткнутой скрученной куском газеты.
– Ты чего на автобусе?
– Патрульная в Холмах стоит. Если приедем на машине, сразу заметно будет. Это же москвичи, номер машины запишут и жалобу! Мне такое, даже ради тебя, карьеру испортит. Я взводному, за то, что отпустил, треть обещал. Остальное нам с тобою пополам. Пошли давай!
– Они, теперя, без меня, с поля пешком топают. Начальник у них в шляпе, как наш директор. Представляешь сам картоху сортирует и мешки грузит. Кто такого уважать будет? Вот повар у них - блатной. Здоровенный, а он капусту шинкует, вместо того, чтобы мешки в кузов швырять. Чудик один, он сейчас скотником, Валька запил, тот по утрам бегает и руками машет, как на физре в школе, а потом навоз чистит. Сразу видно - учёные...б... на голову!
– Засмеялся Иван.
– Но сначала к леснику сходим. Понюхаем, может он из их браги самогон дует! Пожури его, а аппарат не отбирай. Конфискуй только пойло!
– Не учи! Понятым будешь!
– Это как?
– Ну... это типа свидетель!
– Ты чего? Я против своих не попру! Он мне тогда хрен лесу отпишет, даже на дрова, а если где и выделит, так я их буду сто лет на себе таскать!
– Пошли! Дом покажешь!
– Плащ пастуший накинь! Сразу поймут зачем ты...
– Да он мне всю шинель испачкает, да и навозом вонять будет!
– Тогда на, моё свадебное пальто. Я его три раза всего надевал, так что смотри у меня!
Они направились в другой конец деревни, примыкающий к лесу. Эд вошёл в дом, на вешалке висели фуражка, шинель, ремень с кобурой. Расстегнул кобуру. Ну так и есть. Как и у всех - пара бутербродов. Колбаса была толстая, между двух ломтей хлеба. Швед задумался. Прошёл на кухню, вырезал сердцевину колбас и убрал в холодильник. Во дворе наложил туда свежих овечьих навозных кругляшков. Снова завернул и убрал в кобуру.
Через полчаса родственнички вернулись не солоно хлебавши. Ни Лёхи-лесника ни браги, ни самогона там не оказалось. Даже запаха! Обед был в разгаре, когда младший сержант зашёл в сильно натопленную кухню.
– Здравствуйте! К нам поступили сведения, что держите брагу с последующим превращением её в самогон! Во избежание инцидента, прошу выдать добровольно. Кто тут у вас шляпа?
– Кто?
– Встал Аркадий.
– Начальник!
– Я старший группы, а не начальник. Так что вы хотите?
Сержант повторил. Аркадий снова спросил. Тот повторил, уже злясь, но ещё держа себя в руках.
– Я что-то не пойму! Что он от нас хочет?
– Обратился Аркадий к коллегам.
– Аркадий Николаевич! Не придуряйтесь!
– Сказала ему всегда молчаливая, тихая бухгалтерша Анна Ивановна.
– Налейте ему водки!
– Так это всё меняет!
– Алексей Ведерников достал початую бутылку водки из холодильника и налил треть эмалированной кружки.
– Я это...
– сразу заблестели глаза младшего сержанта, - при исполнении. Дача...