Бункер из Дождя
Шрифт:
– Темно, не видно, от этого и страшно! Пойдём обрадуем, небось все карманы обшаривает в поисках очков!
– Поскольку нам сегодня зелёнку коровам разбрасывать, то можно по полсотни и принять! Главное повод есть: очки спасли. Скажем на плотине ныряли! Замёрзли...
Расчёт Горукина оказался правильным. Героям налили, не героям тоже, но меньше. Справедливость восторжествовала.
В обед появился участковый: молоденький, с красными щеками. Младший лейтенант. Скромно поздоровался, представился. Даже показался застенчивым.
– Отобедайте с нами!
– Предложил Ведерников.
– Я при исполнении.
– Вы обедали?
– Спросила его Анна Петровна.
– Когда обедаете, вы хоть и на службе, но уже не при исполнении. Да вы не смущайтесь, мой муж всегда так говорит.
– А кто он?
– Осторожно поинтересовался младший лейтенант.
– Да он даже не младший как вы!
– Махнула рукой с ложкой Анна Петровна.
– Под полковником чего-то там убирает.
– Да!
– Поддержал её Аркадий.
– Мы вам не наливаем же!
– Тогда это зря!
– Намёк понят!
– Алексей Ведерников плеснул на дно кружки, а Надежда поставила тарелку с супом и положила рядом ложку.
Участковый выпил, понюхал ломоть чёрного хлеба и начал есть суп. После того, как он его съел, оставшимся кусочком хлеба подтёр губы, пожевал и его.
– Спасибо вам за угощение! Премного благодарен! Что хотел спросить? Тут среди местных бабок пошёл слух, что ночью какие-то бандиты искали где магазин. Продавец ничего не обнаружила, даже царапин. Вы что-нибудь подобное, слышали, видели?
– А где нам с бабками гуторить?
– Ответил Алексей.
– Мы и в магазин-то редко заходим. А так всё в поле, да на ферме.
– Так и доярки не местные, с Холмов привозят.
– Пояснил Горукин.
– Понятно. А приехал я не поэтому поводу. Недавно, выражаясь блатным языком, откинулся с нар некто Брюкин. Сам он с соседней деревни Кананево. Как и многие сидельцы, залетел по молодецкой глупости. Ему не хватало тридцати копеек, на автобусный билет. Ехал за стипендией в ПТУ. В армию собирался. Ему на днях восемнадцать исполнилось. Он попросил, ему дали полтинник. На этом бы всё и закончилось. На обратном пути, ребята знакомые попались. Ну и раскрутили проставиться по случаю дня рождения. Сказал бы что стипендия, но решил крутизну показать и сказал, что ограбил. Деньги все прогуляли, там было двадцать с чем-то рублей. Потом кто-то донёс. Очные ставки с дружками, они сказали правду, что тот говорил, что грабил. Брюкин, не желая сраму со своего обману, согласился с их показаниями. Рассчитывал на то, что разберутся и отпустят. Потом, конечно, выяснили что соврал, но доказательств нет, что гуляли на стипендию. Все его похвальбу слышали. А за ложные показания или за оговор тоже срок. Дали ему по минимуму - три года. А отсидел двенадцать. Второй раз тоже денег попросил, его послали, он пошёл, а на него заяву. А это рецидив. Дня на свободе не пробыл. Там и дальше накрутили. Уже не разбирались, он не он, за что или почему - обратно на нары. Ушёл пацаном, а вернулся затюканым и забитым рецидивистом. Дело не в нём, а в его дружках-сидельцах. Слухи пошли, что они уже здесь. В Москве промышляют, а где-то здесь отсиживаются. У него их нет. Могут в лесу скрываться или ещё где. Так что держите дверь запертой, а из дома выходите - оглядывайтесь. Героев из себя не стройте. Спасибо за угощение. И помните, ваша безопасность, в первую очередь, в ваших руках.
– Жизнь у пацана прошла мимо.
– Да это наших, за разбойничков приняли. Могли бы и налить нам что не сдали!
– Разрядила обстановку Света.
– А я, по-моему, видел его.
– Сказал Швед.
– Я за лисичками через Кананево ходил. Он курево у меня спрашивал.
– Может меня возьмёшь?
– Попросила она.
– Сам ни туда, ни вообще в лес. Нельзя испытывать судьбу на пустяках. Нагнёшься за грибком, а тебя бревном отоварят.
– А я думала ты смелый!
– Нельзя смелость с дурью путать! Понимаешь Света, смелость всегда вынуждена. Когда деваться некуда. Только для преодоления страха. Лучше в такие ситуации не попадать. Чей-то подвиг, это чья-то недоработка, халатность, преступление!
Горякину пришлось идти на картошку, но Швед и один справился с раскидыванием зелёнки коровам. Коровник располагался на другой стороне дороги, напротив автобусной остановки. Сразу за дорогой было старое навозохранилище, а новое было выкопано сбоку. Эд уже прошёл мимо старого сарая, в котором механизаторы хранили инструменты, запчасти масло и соляру. Вилы он держал на плече и посматривал на небо. Осеннее солнце обленилось и начало скрываться за серыми облаками. Тут он и заметил у автобусной остановки одинокого человека. Тот, как-то не слишком убедительно показывал, что ждёт автобус. Но все знали, что в Ерпотино автобус заезжает четыре раза в день. До следующего рейса было около трёх часов. Подойдя поближе узнал в этом человека Брюкина. Тот тоже заметил его и, несколько смущённо, пошёл навстречу.
– У вас, это, закурить не найдётся?
– Как-то совсем безнадёжно обратился он.
– Я же вам говорил, что не курю!
– Я знаю!
– Совсем обречённо проговорил он.
– Я не поэтому. Не примите за лажу, но на вас, не лично, а на всех москвичей, хотят напасть.
– Дружки ваши?
– А... как...
– Участковый предупредил. Вам-то что за корысть сдавать их?
– Они мне не дружки, даже "Оглобля" с которым я чалился. Мне обратно не хочется, а подумают сразу на меня. Не раз так бывало. Я уже думал, что жизнь мимо медленно проползла... но тут побыл дома и понял, что ещё не вся. Осталось время пожить человеком. Они ночью приедут!
– Брюкин, резко повернувшись, как был согнут и зажат, поплёлся обратно.
– Стоять!
– Гаркнул Швед.
– Что ещё!
– Жалобно спросил Брюкин, медленно поворачиваясь к нему.
– Если придёшь домой, посадят за компанию с ними. Может дадут меньше, но дадут точно.
– А куда же мне податься? Здесь даже скотником не берут. Пастухом - весны надо ждать! Я не протяну. На материну пенсию ещё как-то можно было, но она к сестре уехала.
– Ты сказал, что они приедут. На чём? Где они сейчас? Как их найти?
– Они сразу поймут, что я их сдал!
– А зачем сдавал?
– Я думал вы спрячетесь!
– И это будет означать, что нас предупредили. А кто?
– Ну, да!
– Что так что этак!
– Зря я сказал?
– Не зря. Но сказав "а", говори "б"! Милиция там случайно облаву проведёт.
– Я не буду ментам стучать на корешей.
– Я стукану на твоих корешей! Это же не западло для тебя? Ну? Выбор у тебя небольшой.
– Да нет у меня никакого выбора! Они в Высоково. Там, около леса участки под дачи выделили. Строиться ещё не начали, но кто-то будку со стройки приволок. Вот в ней они и обитают по ночам. У них "газон" с будкой. Официально он ещё в ремонте, а на самом деле здесь. Они, как ломанут несколько квартир, пограбят в одном месте, сразу всё в фургон закидывают. А сами налегке в другое место канают. А потом машину перегоняют. Документы все в порядке. Что они хотят учудить с вами, не знаю, может документы ваши, одежда ... не знаю...
– На!
– Эдуард прошарил по карманам и вытащил все деньги, что нашёл. Мелочь кинул обратно в карман, пару рублей тоже. Остальное: два рубля, три трёшки, пятёрка и десятка были протянуты Брюкину.
– Езжай к тётке...
– Это не тётка, а сеструха моя! К ней мать подалась.
– Тебе лучше знать, кто у вас кому. Паспорт с собой? Домой не возвращайся. Иди пешком через Холмы на трассу. Попутку лови. Знаешь хоть куда?
Брюкин кивнул, взял деньги и пошёл по дороге. Дорога через Холмы была проложена недавно - в прошлом году. До этого в центральную усадьбу ездили через Высоково. Швед, прямо с вилами, направился в другую сторону. К садоводам он решил пробраться через лес. Когда, разок, собирал лисички, как раз туда и вышел.