Бурбон и ложь
Шрифт:
Я шла к алтарю навстречу Гранту в белых ковбойских сапогах и самом красивом платье кремового цвета, которое я когда-либо видела. Я хотела подождать, чтобы мы могли пожениться на свежем воздухе, в поле цветов за нашим домом, поэтому я выбрала короткое, струящееся платье от «Loni’s», пару ковбойских сапог от дизайнера из Нью-Йорка и всем известного немецкого короткошерстного пойнтера в качестве сопровождающего. Мне казалось правильным, что Джулеп пройдет по дорожке со мной — она была моим спасителем. По-другому и не скажешь. И мне посчастливилось
— Я уже не чувствую этот запах так сильно, — говорю я, делая глоток из серебряной фляжки, которую Хэдли подарила мне сегодня утром.
— Воздух пахнет по-другому. Ты права, но, думаю, я уже настолько привык к нему, что не замечаю. Ты чувствуешь это, потому что ты теперь Фокс, — говорит он тем глубоким голосом, который бьет меня и проникает прямо в мое нутро, и посылает мурашки по рукам.
— Ничего подобного.
— Ты много раз нюхала бурбон, пробовала что-то новое, твои чувства развиваются. Это реально. Это просто означает, что ты одна из нас.
Я улыбаюсь, медленно покачиваясь в гамаке и вспоминая прошедший день.
Грант стоял передо мной и держал за руку, надевая бриллиантовое кольцо на палец, на котором уже было кольцо его бабушки. Его глаза блестели, когда он произносил клятву.
— Я обещаю любить тебя. Не только в этой жизни, но и в следующей. Ты — женщина, в существование которой я никогда не верил. Тот партнер, которого я не надеялся встретить. Пока ты не появилась здесь. И теперь я клянусь всегда быть рядом с тобой, прикрывать твою спину и защищать от любой угрозы.
— Гриз, похоже, знал, как покружить тебя по танцполу, — смеется он.
— Возможно, он сорвал спину, когда крутил меня, — говорю я, слегка морщась.
Из динамиков доносилась мелодия The Doobie Brothers, которая должна была стать аккомпанементом для танца отца и дочери, и мне казалось, что мой отец рядом, когда играла его любимая группа. Гриз стал отличной заменой. Каждый понедельник утром, перед тем как я отправляюсь на винокурню, мы завтракаем вместе, и каждый день после обеда он приезжает туда, чтобы посмотреть, как идут дела. Грант и его братья считают, что Гриз таким образом следит за происходящим, но я думаю, что это его способ оставаться рядом с тем, что он так глубоко любит.
Мой муж начинает напевать что-то из Fleetwood Mac. «Go Your Own Way» — не самая распространенная свадебная песня, но и наша история не слишком типичная.
— Самый счастливый день в моей жизни, миссис Фокс, — говорит Грант с полным ртом торта.
Я улыбаюсь и поднимаю взгляд от его груди.
— Пока что…
— Да, детка. Пока что…
Грант
Влажность наконец-то спала, и это первая осенняя ночь, которая действительно
Эйс переворачивает банановый блинчик на стопку, которую он только что сложил в центре стола.
— В этот раз я не стал добавлять шоколадную крошку. Мне показалось, что корица и банан достаточно сладкие.
Хэдли вклинивается:
— Мы должны отказаться и от сиропа, Аттикус?
— Аттикус?
— Это то, что происходит, когда тебе стукнет сорок? Ты перестаешь добавлять в блины что-то вкусное и начинаешь повторять то, что говорят люди? — Она оглядывает сидящих за столом, и Гриз смеется во весь голос.
Гриз прикладывает ладонь к уху.
— Повторишь это еще раз?
Это вызывает смех у всех за столом, кроме Эйса.
Хэдли машет рукой.
— В любом случае, у меня есть забавные новости. — Она оглядывается по сторонам. — Я только что наняла танцовщицу бурлеска.
— Зачем?
Хэдли смотрит на Линкольна так, будто он идиот, раз спрашивает. С сарказмом она говорит:
— Для оживленных бесед. — И закатывает глаза. — Для «Midnight Proof», конечно. Мне нужен не только джаз-бенд для развлечения. Это прекрасная идея. Вообще-то это идея Лейни.
Моя жена улыбается ей.
— К тому же, она настоящая красотка. Мне кажется, я влюбилась в нее. В любом случае, я уверена, что вы ее еще увидите.
Глаза Хэдли расширяются, когда она отстраняется от стола, чтобы посмотреть, куда ушли Лили и Ларк. Я смотрю туда же и вижу, что обе девочки сидят на диване, уже поглощенные чем-то в своих планшетах. Она говорит громким шепотом, указывая на Линкольна:
— Ты не будешь, я повторяю, не будешь к ней клеиться.
Он с ухмылкой откидывается на спинку стула.
— Серьезно, Хэдс?
Она смотрит по очереди на меня, потом на Эйса, зетам на Гриза.
— Ты и близко не подойдешь к «Midnight Proof». Я ясно выразилась? Ей нужен радушный прием в маленьком городке, а не ЗППП в качестве приветственного подарка.
— Во-первых, пошла ты. И у меня нет ЗППП.
— Насколько тебе известно…
Эти двое — как дуэт юмористов, и так было всегда, отчего я иногда задаюсь вопросом — может, она действительно наша сестра, учитывая, как она умеет потрепать нервы Линку и Эйсу.
— Подожди, что ты имеешь в виду под «она красотка»? Она из Фиаско? — спрашивает Линк.
Она скрещивает руки на груди и сердито смотрит на него.
— Нет. Мне вообще не стоило упоминать об этом. — Она тыкает в него пальцем. — Мы не будем говорить о ней, потому что я не хочу слышать, что она увольняется, потому что ты ей не перезваниваешь, или что тебе нужно знать, по каким вечерам она работает, чтобы не приходить в эти дни, или какое-то подобное дерьмо.
Отпив воды, она опускает стакан, слегка запыхавшись.