Бурбон и ложь

Уайлдер Виктория

— Это самое неожиданное… — она замолкает, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. — И я так сильно люблю тебя за это.

Обхватив руками мою шею, она крепко целует меня. Когда мы отстраняемся, наши лбы соединяются лишь на мгновение, прежде чем она еще раз быстро целует меня в губы, а затем поворачивается обратно к автомату, или предсказателю будущего, как она его называет.

— Загадай желание, детка.

В этом был весь смысл этой затеи. Глупый карнавальный аттракцион, который вызывал у нее ностальгию и воспоминания,

а значит, я был готов на все, лишь бы подарить ей частичку прошлого, которое она оставила позади.

Она протягивает руку к закрытому окошку, чтобы достать свой билет, а затем поднимает глаза, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Где, ты говоришь, купил именно этот автомат?

— Это не я. Мне помог парень, которого знал Гриз. — Я наблюдаю, как она морщится, едва сдерживая смех. — А что?

Я замолкаю. Я знал, что мне не следовало доверять одному из парней Гриза.

— «Zoltar» на Кони-Айленде был немного менее… конкретным. Его предсказания, как правило, больше касались того, когда следует отправиться путешествовать по миру, или что на горизонте маячит счастливое воссоединение, а также он называл некоторые счастливые числа.

Я протягиваю руку, но она отступает.

— Что на этой карте?

Она прикусывает нижнюю губу и прочищает горло.

— Когда что-то становится сложным⁶¹, — она смотрит на меня и улыбается, — ты должен взять бразды правления в свои руки. Иногда лучший способ контролировать ситуацию — это подчиниться. На этот раз твое будущее — это, скорее, наказание. Получи пять шлепков рукой или ремнем.

— Господи Иисусе, Лейни.

Застонав, я провожу руками по волосам. Ужас.

Она поднимает руку.

— Я еще не закончила читать о своем будущем. Придержи коней, ковбой.

— Забавно. — По крайней мере, ее это веселит.

— Пусть удовольствие всегда будет в твоем распоряжении. Твои счастливые числа — 6 и 9. — Подняв глаза от карты, она нахально улыбается. — Хорошие числа.

Я потираю затылок.

— Сладкая, клянусь, я не…

— Честно говоря, теперь этот сюрприз нравится мне еще больше, когда я знаю, что этот щенок полон грязных делишек.

Она прислоняется к боковой стенке автомата, а чертов «Zoltar» все еще держит рот открытым. Наклонившись, она двумя руками подхватывает свою длинную юбку и задирает ее повыше, глядя на меня.

— Я бы хотела исполнить это предсказание прямо сейчас, ковбой.

Мой член твердеет к тому моменту, когда подол юбки достигает верха ее соблазнительных бедер. Я отхожу назад, к той самой стене, где встроена потайная дверь, и запираю ее.

— Ремень или рука, сладкая?

— На выбор исполнителя. — Она поднимает юбку достаточно высоко, чтобы я мог видеть ее трусики.

Я сажусь в коричневое кожаное клубное кресло, которое стоит справа от меня.

— Моя жена хочет, чтобы ее сладкая маленькая попка покраснела?

— Пока не твоя жена, детка.

—

Ты же знаешь, я люблю практиковаться. А теперь покажи мне, как ты намокла при одной мысли о том, что тебя отшлепают.

Она сдвигает трусики в сторону, обнажая свою восхитительную киску.

У меня аж слюнки текут при мысли о том, какая она на вкус.

— Проведи двумя пальцами по этим красивым губкам и покажи мне, какая ты влажная, сладкая.

Она делает то, что я прошу. Ее пальцы блестят от возбуждения, когда она поднимает их.

— Попробуй.

Она подходит ближе, но я останавливаю ее.

— Не я. Ты. Попробуй.

Одной рукой она приподнимает юбку, с плеча спадает бретелька белой майки, и я наблюдаю, как она облизывает пальцы. Так чертовски сексуально.

Я расстегиваю ремень и маню ее пальцем, чтобы она подошла ко мне. Она приближается и как хорошая девочка ждет, пока я скажу ей, что делать дальше.

— Повернись.

Она поворачивается ко мне спиной и смотрит через плечо своими большими голубыми глазами.

— Коснись пальцев ног.

Судя по тому, как вспыхивает румянец на ее шее и слегка расширяются глаза, она этого не ожидала. И, черт возьми, как же мне это нравится.

Расставив ноги, она наклоняется вперед, заставляя трусики обтянуть ее упругую задницу. Мои пальцы цепляются за резинку и скатывают их вниз по ее ногам. Я наклоняюсь к ее уху и шепчу:

— Руки на стул, детка.

Ей нужно держаться за что-то. Нервно втянув воздух, она делает то, что ей говорят. От этого движения ее юбка слегка опускается, поэтому я поднимаю ее на талию и оглаживаю ее задницу, прежде чем быстро шлепнуть, отчего с ее губ срывается едва слышный звук. Когда я потираю место удара и делаю это снова, на этот раз она молчит.

— Ты в порядке, сладкая?

Она вдыхает, а на выдохе смеется:

— Более чем в порядке.

— Хорошо, — говорю я, а затем наношу ей три быстрых удара, от которых у нее розовеет ягодица, но к тому времени, как мы здесь закончим, этот след давно исчезнет. А сейчас я голоден.

Я опускаюсь на колени и рыча приникаю к ней, мой язык скользит по ее киске. Я провожу большими пальцами по половинкам ее задницы и еще больше раздвигаю ее, чтобы дотянуться языком до клитора. Когда я обвожу его, она стонет, протяжно и низко, ее задница двигается назад, требуя большего.

Как бы легко ни было зарыть в нее свой член прямо сейчас, я хочу завершить эту импровизированную фантазию. Я встаю и делаю шаг назад, любуясь тем, как идеально она выглядит, склонившись над стулом.

Она оглядывается через плечо.

— Куда ты пошел, ковбой?

Я смотрю на черную шляпу, которую бросил на стол, когда мы пришли сюда. Приглушенный теплый свет делает ее красивые губы, накрашенные красным, еще более пухлыми, чем обычно. Она поворачивается так, что оказывается сидящей в том самом клубном кресле, и смотрит на меня.