Бурбон и ложь
Шрифт:
Он сжимает в ладонях каждую ягодицу, словно не в силах насытиться, и раздвигает меня. Его взгляд прикован ко мне — к моей выставленной перед ним заднице. Когда я начинаю двигаться, его губы складываются в ухмылку, смысл которой я не могу понять.
— Такая чертовски красивая, — говорит он, наклоняясь вперед, а затем плюет прямо на мою киску.
Это самое грязное, что когда-либо делали со мной. Ощущение того, как слюна медленно стекает по мне, разжигает какой-то новый огонь глубоко внутри, и я издаю долгий, жалобный стон.
— Тебе нравится, сладкая? Когда
Я стону, чувствуя, как трепещет мой живот, а затем издаю какой-то искаженный звук, похожий на «да», когда он проводит свободной рукой по моей спине и запускает пальцы в мои волосы. Сжав в кулак, он туго натягивает их, так что моя голова запрокидывается назад, а он проводит головкой члена по моей киске и входит одним движением.
— Вот так, я хочу слышать твои стоны. Мне плевать, если весь этот гребаный бар услышит. Не молчи. Только не для меня.
А потом он толкается в меня до упора, плотно прижимаясь бедрами к моей заднице. То, как он заполняет меня, каждый раз выбивает воздух из моих легких.
— Черт, так хорошо. — Из его горла вырывается рычание, когда он откидывает голову назад.
— Такой большой, — выдыхаю я очередную последовательность бессмысленных звуков, в основе которых — стоны полного и абсолютного удовольствия. Его бедра вдавливаются в меня, медленно и глубоко, словно ему нужно прочувствовать каждый дюйм. Он трахает меня тщательно, интенсивно, словно теряет себя в моем теле так же, как я теряюсь в его ритме.
Звуки, которые он издает позади меня, побуждают меня сделать то же самое.
— Грант.
— Вот так, детка. Расскажи мне.
Его рука все еще сжимает мои волосы, а другая обхватывает талию, поднимая со стола и прижимая к своей груди. Он не перестает двигаться, его бедра вколачиваются в меня, издавая самые непристойные звуки, которые заставляют меня сжиматься вокруг его члена.
Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него, и как только наши взгляды встречаются, он жадно впивается в мои губы. Его язык танцует с моим, и все мои чувства обостряются. Я не хочу, чтобы оргазм наступил так быстро, я слишком поглощена этим пьянящим чувством. Этим моментом. С ним.
— В тебе так хорошо, сладкая. Я не думаю… Черт.
Я двигаюсь навстречу ему каждый раз, когда он вколачивает в меня свои бедра.
— Сильнее, малыш. Я не хочу забыть об этом в ближайшее время. — Умоляю я.
Я пытаюсь ухватиться за его футболку, пытаясь зацепиться за что-нибудь, пока он прижимает меня к себе.
Он делает именно то, о чем я прошу, ускоряя темп и проникая так глубоко, что у меня начинают дрожать ноги. Когда он проводит зубами и губами по моему горлу, я обхватываю его шею рукой. Тяжелое дыхание и стоны, которые он издает каждый раз, когда его член глубоко входит в меня, — вот что отправляет меня за край. Звуки и мир вокруг нас внезапно становятся приглушенными. Мое тело напрягается, предупреждая, что ничто не помешает этому освобождению полностью разрушить меня. По коже пробегают мурашки, а ощущение прохладного онемения приближается к моей киске. Он крепче прижимает
— Не останавливайся. Не останавливайся.
Я могу кончить в любой момент, и он это знает. Ощущает это. Когда он прижимает меня к себе еще крепче, я чувствую, как он тоже теряет контроль.
— Это моя девочка. Ты ведь примешь все, что я тебе дам, не так ли?
Я хватаю его за руки, впиваясь в него ногтями в качестве ответа. Все. Его грудь вздымается, когда я откидываю голову ему на плечо, его рот накрывает мою шею, и он прикусывает мою кожу. Это звук непристойного удовольствия, срывающийся с его губ, глубокий, хриплый звук желания и слова, от которых я теряю себя.
— Кончи для меня, сладкая. — Его губы прижимаются к моей коже, и он шепчет: — Вот и все. Эта идеальная киска. Она только что устроила беспорядок на моем члене.
Мой слух притупляется, и до меня доносятся только звуки наших стонов. Только когда я полностью таю от удовлетворения, его тело напрягается позади меня, а спустя несколько секунд он догоняет мой оргазм. Он выходит из меня, и я чувствую, как его сперма выплескивается на мою кожу, когда он рывком вставляет свой член между нашими телами.
— Черт, детка, — стонет он.
Он по-прежнему крепко держит меня за талию, а его лоб упирается в мое плечо. Его грудь поднимается и опускается в том же глубоком и быстром темпе, что и моя.
— Достаточно грязно для тебя? — Говорит он с ухмылкой, проводя своим членом по моей пояснице и заднице, куда стекает его сперма.
— Пока.
Его рука скользит между моих грудей, обхватывая мое горло и поворачивая голову, чтобы он мог поцеловать меня.
— Теперь ты больше похожа на мою.
— Не знаю, ковбой, сейчас ты ужасно похож на моего.
Он смеется.
— Ты не ошибаешься. — Наклонившись, он целует меня в нос. — Давай приведем тебя в порядок.
Я опускаюсь на стол, и он вытирает устроенный беспорядок шарфом, который висел на двери Хэдли — надеюсь, она не будет искать его позже. Наклонившись, он натягивает на меня трусики. Он оставляет дорожку поцелуев на внутренней стороне моего бедра, и это не должно заставлять меня желать большего. Я должна чувствовать себя удовлетворенной, но на самом деле он только разжег мой аппетит. И следующие его слова не помогают делу.
— Что, если я не хочу возвращаться на вечеринку и смотреть, как ты обслуживаешь кого-то еще сегодня вечером? Что, если я предпочту провести остаток ночи, придумывая все способы, которыми я могу обслужить тебя?
Я оглядываюсь и наблюдаю, как он снова проводит руками по моему телу. Обняв его за плечи, я играю с волосами у него на затылке. Место, к которому он любит прикасаться, когда чувствует себя неуютно или задумывается. Он наклоняется ко мне, проводя носом по моей челюсти, и я таю от этих ощущений. Прижимаюсь к нему и чувствую, как он расслабляется.