Бурундуков, Мамедов и др.
Шрифт:
Влад схватился за живот и валялся по траве, издавая такие сатанинские звуки, что если нас и на самом деле окружала нечистая сила, как показалось сначала, то она давно уже разбежалась.
– А вот ещё история была, – завелся он. – Идёт поддатый мужик ночью по кладбищу. А там могилу вырыли, чтобы назавтра хоронить. Он в неё и грохнулся. Прыгал-прыгал – никак не выбраться. «Хорошо, – думает, – пузырь есть. Ночь пересижу, а завтра вытащат». Сел в уголок и задремал. А в это время другой такой же бухой шёл да в эту же могилу и попал. Прыгал-прыгал – никак. «Жаль, – думает, – пузыря с собой нет. Тут и замёрзнуть можно. Что поделаешь? Утром придут, вытащат, может, поднесут рюмку-другую для сугрева, вот и опохмелюсь…» Слышали, нет?
– Рассказывай, рассказывай, – поёжившись, разрешила Рита и внезапно обратилась ко мне: – Холодно, Стрик. Поделись курточкой.
Я живо распахнул нагретую изнутри куртку и, оставив один край себе, накинул другой на девичьи плечи. Мы прижались друг к другу, и вдвоём действительно стало теплее.
– Что же ты? Рассказывай, – стрельнула глазками Рита.
Лицо Владислава вытянулось, его развесёлое настроение вмиг улетучилось, но раз прикинулся груздем – полезай в корзину, и он неохотно продолжил:
– Ночь, надо сказать, как сейчас, была тёмная, он первого и не заметил. Сел в другой уголок и только начал дремать, как другой проснулся. Видит, кто-то сидит и, недолго думая, кладёт ему руку на плечо и спрашивает: «Мужик, штопор есть?»
Мы для вида посмеялись, поскольку байка была вот с та-а-кой бородой.
– Ну и что дальше с ним произошло? – вопрос, в принципе, не требовал ответа.
– Что да что?! – огрызнулся Владик. – Вертикально ушёл!
– И тот один остался? С бутылкой? Ха-ха! Бедный мужик! – Рита ещё крепче прижалась ко мне. – Хотите, я историю расскажу? Один солдат поспорил с друзьями, что ничего не боится. Ну те, конечно, не верят. И в доказательство пообещал солдат, что ночью на кладбище кол в могилу вобьёт. Сказано – сделано. Приходит он ночью на кладбище, с собой кол осиновый притащил, молоток. А самому страшно. Но хочется же удаль и смелость свою показать. Стал кол в могилу заколачивать и не заметил, как край длинной шинели об кол зацепил и прибил к земле. Страшное дело делает, а у самого поджилки трясутся и на душе тревожно и жутко. Закончил он, развернулся и пошёл было восвояси. А шинель-то – как дёрнет его назад. Солдат испугался. Подумал, мертвец его в могилу потащил. Разрыв сердца сразу. Вот так.
– Вечно, Ритка, настроение испортишь, – угрюмо промычал Влад, он не мог простить, что мы с Ритой греемся друг о друга, а он вынужден выслушивать всякие побасенки, от которых мурашки по коже.
– Нет. Подожди, – прервала его Рита. – Серьёзно, давайте рассказывать страшные истории.
– А мне-то что? – буркнул Влад и хлопком размазал по щеке комара. – Вызвалась? Начинай.
Застыло лесное озеро, прислушалось. В рощице ухнул филин.
– Ух, напугал! – вздрогнул Владик.
– Да-а, когда испугаешься, сам не знаешь, чего натворишь, – согласилась Рита и внезапно отпрянула от меня, села в прежней позе, задрав коленки, обхватив их руками. Она перекатывала на ладони какой-то тёмно-бордовый шарик.
– Согласен, – подхватил Влад. – Стрика увидишь – не только со страху впритирку сядешь… Его даже начальник лагеря боится: увидит – сразу инвентарь прячет… – он как бы невзначай засвистел: «Рыжий, рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой…»
– Если на то пошло, – вмешался я, – то, когда ты приходишь на пляж, остальным там делать нечего.
– Это ещё почему?
– Ты ушами всё солнце загораживаешь.
– Прекратите, – рассердилась Рита, – каждый раз одно и то же.
– Ты хочешь сказать, что каждый день обнимаешься со Стреклинским? – осведомился Влад.
– Ой, какие же вы дураки!
– А я не знал, что ты со Стриком на «вы»…
– Да что вы знаете о любви? – с каким-то остервенением выкрикнула Рита.
– Чего взбесилась? – Владик опешил, но тут же нашелся: – А ты сама много о ней знаешь?
– Знаю, – коротко ответила Рита, но с такой уверенностью и загадочностью в голосе, что ей хотелось верить. – Думаете, почему я каждую ночь стремлюсь к этому озеру? Потому что я была здесь однажды без вас. Какая-то сила вытащила меня после отбоя, я шла сюда, не ведая, что творю. Вот здесь, на берегу, стоял космический корабль…
– Уже до галлюцинаций с летающими тарелками договорились, – сокрушался Влад.
Рита окинула его презрительным взглядом, а я весь обратился в слух.
– Я вошла в него, ожидая увидеть всевозможные сложные приборы, но там ничего такого не было. Просто стол, два кресла и ваза с ромашками. В одном из кресел сидел пришелец. Он был очень высок и одет во всё блестящее. А в остальном – такой же человек, как и мы с вами.
– Садись, детёныш, – пригласил он и указал на кресло.
– Я уже пришла в себя, и поняла, что всего этого не может быть, и решила, что сплю и мне снится сон, – тогда я осмелилась и попробовала заговорить – почему бы и нет? Во сне всё возможно. Я спросила, кто он и с какой планеты. Он ответил, что мне его невозможно увидеть таким, какой он есть, и поэтому он настроился на моё восприятие и понимание мира, а название его планеты на нашем языке не произносится – она является первым спутником Монополя. Я спросила, где это. А он сказал:
– Имеешь ли ты какую-нибудь информацию о периодической системе химических элементов?
– Я сказала, что имею. Тогда он заявил, что Вселенная представляет собой эту таблицу. Каждый химический элемент – это планета, каждый электрон – её спутник. Наша Земля ближе к водороду, самому первому элементу системы, из-за присутствия огромного количества воды и наличия всего одного спутника. А монополь является 108-м элементом…
– Теперь ты понимаешь, как мы далеко расположены друг от друга? – спросил пришелец.
– Но, насколько я помню, их всего 106, – я показал свою осведомлённость, чтобы уличить Риту, ибо она уже далеко зашла.
– То же самое я сказала и ему, но он только рассмеялся, и ответил, что этот элемент, как и многие другие, землянами ещё не найден, и стал их перечислять. Я запомнила только 107 – тахион, 108 – монополь, 109 – фридмон… Тогда я сказала:
– Каждый элемент имеет свои свойства и…
Но он прервал меня:
– Я понял, о чём ты хочешь спросить. Ты слишком умна для детёныша. И не зря тебя вычислили по монополярной сети для вхождения в контакт. Ну а свойства монополя – из всего качать энергию: из любого предмета, состава, ощущения. Если бы только ты могла знать, какие преимущества над вами даёт умение управлять этим свойством…
– А разве я не смогу узнать? – поинтересовалась я.
– Вряд ли. Ваша цивилизация приблизится к этому через 300 мегакварков.
– Вы же знаете, что я очень любопытна, поэтому и спросила, набравшись нахальства:
– Но вы же можете мне всё показать?
– Ты действительно этого хочешь? – спросил пришелец. – Это очень опасно.
– У меня есть два друга, – ответила я. – После пребывания в их компании я больше ничего не боюсь…
– Ну это ты хватила, – присвистнул Влад.