Бусидо и русский путь
Шрифт:
После моего удара в скулу Жириновскому, на меня бросился грузный Абельцев, пытаясь заблокировать в той щели рабочего места, которую я занимал. Он оказался удивительно неловким для охранника. Я просто пропустил мимо себя его вялый удар и уложил на столик рядом выше. Он растянулся как жаба. А я еще придавил его шею предплечьем; потом вывернулся со своего места и встал в проходе на ступеньках, удерживая Абельцева. Снизу ко мне подскочил сынок Жириновского – нескладный и мосластый Лебедев, в котором я всегда видел что-то дебильное. Он кинул вперед кулак. Я увидел этот удар и легко его сблокировал повышающим блоком (агэ-укэ) правой руки, левой все еще удерживая Абельцева. Лебедев отскочил как ошпаренный, ожидая более удобного момента для атаки и пропуская других своих соратников вперед. Но те не рискнули напасть. Не опуская поднятой правой руки, я нанес удар в челюсть развернувшегося ко мне лицом Абельцева. Он ведь вовсе не хотел просто сказать мне, что я неправ. Одновременно ко мне придвинулись Лебедев и еще кто-то. Удар Лебедева пришелся в плечо, и я отступил вверх на одну ступеньку.
Вот тут и состоялся "полет свиньи". Жириновский, совершенно потеряв человеческий облик, полез по сиденьям депутатских кресел и бросился на меня – с тыла и сверху – в тот момент, когда я сделал шаг назад, отступая перед наседающим противником. Жириновский намеревался захватить ворот моего пиджака и натянуть его на мою голову, чтобы устроить "темную" – как это принято у шпаны. Не рассчитал – я поймал теряющее равновесие тело клоуна и, сбрасывая с себя пиджак через голову, уронил его на ступеньки лестницы в проход между рядами депутатских кресел. Если бы не лестница, это был бы очень тяжелый удар оземь. Разве что края ступенек прошлись по ребрам моего противника, пролетевшего вверх по лестнице относительно исходного пункта, где началась потасовка.
Подо мной лежал жалкий Жириновский, принявший позу эмбриона и трепетавший в ожидании удара. На какой-то миг я придержал этот удар. И снова ударил Жирика несильно, но больно – в скулу. Добивание могло быть с вкладыванием всего тела. Но передо мной была беззащитная тварь, да и на руках был сброшенный через голову пиджак. Я только обозначил удар, чтобы не было сомнений – контакт состоялся.
Считая, что эпизод завершен, я начал подниматься. И тут оказалось, что ко мне со всех сторон бегут члены шайки Жириновского. Мои плечи в этот момент попытался схватить депутат Шайхутдинов – известный покупатель депутатского мандата, скоробогатей. И из-под его руки удар ботинком мне в лицо с более высоких ступенек нанес депутат Островский – еще один из кремлевских любимцев и особенно близкий Жириновскому мальчик (позднее назначенный губернатором Смоленской области). Со спины подтянулась остальная шушера. На мне повисли со всех сторон. Абельцев, пользуясь тем, что я не мог повернуться, залез ботинками на кресло и по-бабьи стал дубасить меня по спине. С той же бабской трусливостью наскакивал и Лебедев, отпрыгивая после каждого удара по моей спине. Жириновский, выпроставшись из-под меня, попытался также вцепиться, но только чиркнул браслетом часов мне по лбу, оставив ссадину.
Жириновцы облепили меня со всех сторон, пытаясь свалить на ступеньки. Биомасса нависла как шатер. "Где этот чертов Малышкин!", – звал на помощь своего вышибалу мой противник. Я прикрыл лицо от ударов снизу. И досталось мне немного – я уже чувствовал, что жириновцев начинают растаскивать наиболее подвижные депутаты, оказавшиеся поблизости (спасибо им – настоящие мужики!). Поэтому когда я почувствовал, что могу заехать правым локтем в чей-то подбородок, решил не делать этого – мог покалечить своего. То же и с чьими-то пальцами, которые я захватил и готов был уже порвать ладонь, но отпустил. Биомасса остывала. Через секунду я выскользнул из враждебных объятий вверх по лестнице.
Откуда я получил удар в нос, вызвавший кровотечение, в тот момент я не смог определить. Это был удар Островского, который тут же трусливо бежал с места событий. Когда свору Жириновского удалось оттащить от меня, я отправился в туалет, чтобы умыть лицо и остановить кровотечение. Там я увидел Островского, и вполне мирно сказал ему: "Хорошо я влепил твоему шефу". Думал, что для Островского это новость. И удивился, когда тот, скользя спиной по кафельной стенке, безмолвно шмыгнул в коридор.
Рубец на лбу, ссадина на скуле и кровоточащий нос можно считать сущими пустяками, в сравнении с видом трепетавшего негодяя и тем удовольствием, которое битие Жириновского доставило всей стране.
В конце заседания Думы Жириновский снова попытался спровоцировать драку – пришел с кучей своих приспешников в зону размещения фракции "Родина" и стал вопить свои гнусности, ожидая, когда можно будет юркнуть за спины "братвы". Мы встретили его хамство хладнокровно. Тем более, что было видно – жириновцы явно трусят. Вопил только их главарь, остальные, что-то вякнув, старались отвести глаза и не привлекать к себе внимания. Проорав, что нас всех перестреляют из автоматов, Жириновский вымелся из зала заседаний.
Для Думы это был позор страшный. Особенно после того, как руководство "Единой России" решило все спустить на тормозах, представив дело так, будто силовая разборка в зале российского парламента – частное дело ее участников. Председателю Думы Борису Грызлову, как мне известно, замять дело дал указание лично первый политтехнолог Кремля Вячеслав Сурков, а тому – Путин. Поэтому предложение о лишении Жириновского поста вице-спикера, выдвинутое при активной поддержке руководства парламентского большинства, после перерыва в заседании рассосалось. Жириновцы весело аплодировали решению Грызлова и его соратников не лишать их лидера государственного поста.
Сатисфакция, которую получила от деятельности Жириновского страна, – две увесистые (пусть и не убойные) оплеухи, которые он получил публично. Первую видели все, о второй могли догадываться. Мне не удалось встретить ни одного человека, который не воспринял бы эти оплеухи как совершенно заслуженные. Вменяемому гражданину очевидно, что Жириновского следует проучить и, по возможности, вообще не допускать до политики. Место ему – либо в психушке, либо в тюрьме. Но очевидность, как оказалось, – ничто для политиков и журналистов. Действительно, персонажи гоголевских "Мертвых душ" перед нынешними политическими типами и газетными вралями – просто тряпичные куклы.
Среди политиков рекордсменом лжи стал глава думского комитета по регламенту Олег Ковалев, который и во всех предшествующих думских сюжетах отличался подчеркнутой карикатурностью поведения, каждый раз цинично выворачивая действительность в пользу начальства. В иные времена его погнали бы от политики палками и подняли бы насмех. Но тут не до смеха – Ковалев стал важным фактором политики, на долгие годы – губернатором Рязанской области. Его физиономия – лицо современной власти и образ современного Плюшкина одновременно. Калейдоскопом по этой физиономии скользят наиболее гнусные типажи великой русской литературы, изображающие порок.
Так вот Олег Ковалев, сначала бурно последовавший за начальством в своих требованиях примерно наказать Жириновского за организацию драки и даже лично написавший проект постановления Думы об отрешении драчуна от должности вице-спикера, внезапно сменил позицию. За два часа перерыва в заседании он уже переметнулся туда, куда начальство только стыдливо бросило взгляд. Он заговорил, что видеозапись показала невозможность оценки случившегося без вмешательства правоохранительных органов, а в конце даже прибавил, что, по его мнению, "виноваты оба". То есть Жириновский и я. А куда девалась куча народу, которая бросилась на меня? Да разве Ковалеву отвечать на эти вопросы! Он уже запрыгал впереди несущегося к позору паровоза с Путиным во главе. Грызлов еще останавливал его, предлагая не давать торопливых оценок, а Ковалев уже знал, что Грызлов станет на его позицию, а то и двинется дальше.