Бусидо и русский путь
Шрифт:
Тут меня поддержал отец – привел на секцию самбо в спорткомплекс на Водном стадионе "Динамо". Там брали без тестирования, но за занятия приходилось платить 3 рубля в месяц – приличные деньги (если считать, что завтрак в школе стоил 20 копеек). Тут тоже особенно вниманием не жаловали – становись в строй и повторяй, что делает ведущий; потом тренер показывает, а ты с партнером – пытайся скопировать те же движения. Нехитрое дело.
Самбистскую куртку родители мне купили только через несколько месяцев – когда результаты тренировок были уже налицо, и я продолжал ездить два раза в неделю Бог знает куда – на автобусе и троллейбусе (почти час в пути). А до того я, как и большинство новичков, был обряжен в старый школьный пиджак и подпоясан пояском от старого плаща. Надо сказать, школьная форма серого мышиного цвета была пошита советским государством добротно – достаточно долго выдерживала трепку, которую ей задавали на каждой тренировке.
Этот вид спорта меня захватил новыми возможностями самообороны, которая в этом возрасте была нужна – наш район был новостройкой, насыщенной шпаной – безнадзорными старшими детьми недавних переселенцев или бывших жителей снесенных сельских домов. Сплотившись в банды, они избивали беззащитных и слабых, отнимали деньги и устраивали стычки между собой. Чтобы каждый день не бояться быть избитым и ограбленным, оставалось побыстрее повзрослеть и укрепиться физически.
В секции самбо снова не обошлось без казусов, связанных с детской неорганизованностью и взрослой невнимательностью.
Первые соревнования, на которые я попал, проходили в помещении спортклуба "Самбо-70", куда я приехал вместе со своей секцией, но оказался в полном одиночестве. Меня поразило и даже потрясло чудовищное многолюдье, теснота и полное непонимание, что же здесь и как должно происходить. Дождавшись, когда меня вызвали на ковер, я вступил в схватку. Но тут новое изумление – рефери делает мне замечание за разговоры на ковре, в то время, когда именно соперник выругался в мой адрес. Спорить во время схватки было некогда, но обида осталась. Схватку я выиграл каким-то там очком. На вторую схватку меня вызвали, но сказали, что я свободен – то ли у меня не оказалось пары, то ли соперник ушел. Но вот что делать потом, я не знал, и подсказать было некому. В конце концов, решил, что на сегодня этим все и заканчивается. Тем более что все мои знакомые схватки проиграли и ушли. Тренера нашего тоже нигде не было видно. И я пошел домой, так и не поняв, что надо было ждать следующей схватки или хотя бы выяснить у судей свою дальнейшую судьбу.
Второй курьез – и тоже дуплетом – случился, когда соревнования проходили в родных стенах на "Водном стадионе". Вроде здесь-то все должно было быть понятным. Юных самбистов построили, объявили порядок встреч. Мою фамилию назвали где-то в середине списка, и после построения я сразу пошел за каким-то делом в раздевалку. И тут мне кричат, что я вызываюсь на ковер. Оказалось, что схватки ведутся на двух коврах одновременно, и с меня начинается работа на втором из них. Впопыхах я выскочил на ковер и тут же проиграл очко. С тем схватка, в конце концов, и закончилась. И тренер упрекнул меня: "А вот твой брат вчера занял первое место". Брат, действительно, выиграл две схватки, выступая в младшем возрастном разряде. И этого оказалось достаточно. А у нас в каждом весе по десятку и более соперников.
На "утешительную" схватку я вышел с решительным намерением победить. Схватка проходила неплохо. Проиграв за схватку два раза по очку, я сделал хороший бросок, который оценили на четыре очка. Но вот при объявлении победителя рефери запутался и приписал победу моему сопернику. У меня просто глаза на лоб вылезли от такой несправедливости. На мои возражения судья никак не отреагировал. Я тогда стал спрашивать соперника: разве ты меня хоть раз бросил? И тот стал врать: "Я увидел, что ты ногу выставил…". В общем, опять провал.
Был еще и третий курьез, который поставил мои незрелые амбиции на место. Кто в детстве и юности начинал заниматься единоборствами, помнит чувство превосходства над сверстниками, которое прорывается в небрежных и насмешливых попытках физического доминирования. Не могу сказать, что я был как-то особенно заносчив. Занятие самбо позволило мне избавиться от робости в столкновениях с теми, кто сам хотел доминировать – вплоть до злобного унижения слабых или менее решительных детей. Но все же чувство превосходство было, пусть и вполне добродушное. И оно разбилось одним эпизодом.
Как-то в игривой беготне, торопясь на тренировку, в дверях спорткомплекса, куда я несся на всех парах, столкнулся с уже взрослой девицей, которую ненароком прямо-таки втолкнул обратно в помещение. И все бы ничего: извинился бы и побежал дальше. Но с девицей был ее ухажер – взрослый молодой человек, который взял меня за грудки и оттолкнул к стенке. И тоже все было бы ничего: девица стала упрашивать, чтобы молодой человек не устраивал драки, и он послушался бы ее. Но почему-то ему понадобилось слегка шлепнуть меня по щеке. А я на рефлексе уклонился и подтолкнул руку молодого человека – прямо в лицо его даме сердца. Усиленный моим движением шлепок оказался неслабым, и девица закрыла лицо руками. А я, не зная, что делать, без страха смотрел в глаза молодому человеку. Удар в нос отбросил меня к стене, я плюхнулся на какой-то ящик, шапка упала у меня с головы, голова упала в шапку, кровь потекла из носа струей. Когда я пришел в себя, ни молодого человека, ни девицы уже не было. И только сочувствующие сверстники проводили меня в раздевалку, где я остановил кровь и отправился на тренировку. Полученный урок отразился где-то в подсознании и вспомнился лишь через много лет.
Занятия в течение нескольких месяцев дали мне уверенность в себе, а опыт поражений притушил заносчивость. В течение летнего отдыха мне довелось несколько раз проверить себя в столкновениях со сверстниками, которым тоже необходимо было самоутверждаться. Пару боев даже без применения самбистских приемов я выиграл за явным преимуществом. И это не вызвало желания непременно вступать в драки по любому поводу. В секции самбо как-то само собой воспитывалось дружелюбие: партнера надо беречь, после бросков страховать, более слабых – поддерживать, у более сильных – учиться.
На следующий год на секцию самбо мне идти не хотелось – было как-то стыдно перед родителями, что я все время прошу у них денег на оплату занятий, плюс затраты на дорогу. Кроме того, дорога была изнурительной, а учеба в восьмом классе обещала быть более серьезной.
Вольная борьба
В новом учебном году я снова поехал на стадион "Динамо", вновь намереваясь записаться на секцию вольной борьбы. И там снова тот же тест – кувырки и канат. Теперь для меня это было плевое дело. И опять ничего не вышло. Я с трудом, но без натуги, влез по канату до потолка и покувыркался вперед-назад. Потом оказалось, что по канату надо было влезать столько, сколько сможешь. А я даже не попытался залезть второй раз. И меня снова не взяли. Или же я снова не проявил настойчивости. Может быть, мне просто не сказали: приходи тренироваться тогда-то.
Тут случился еще один полезный жизненный опыт. Я пошел в соседний зал, где была секция бокса. Тут брали без тестов. И на первой же тренировке вручили боксерские перчатки. Поставили новичков друг против друга и дали гонг. Налупцевались мы основательно, толком ничего не умея. Я своему визави расквасил нос, а он попал мне в лоб так, что у меня звезды перед глазами закружились.
На третьей тренировке экзамен все-таки произошел – нас попарно выводили на ринг и куда-то вписывали фамилии некоторых. Нам ничего не объясняли, но мы понимали, что в списке оказывали те, с кем собирались всерьез работать. Остальным полагалось продолжать бить друг друга абы как – без всяких подсказок и контроля, пока не придет решение прекратить это дело или мы сами не научимся чему-то.