Быть джентльменом. Гид по стилю, этикету и жизни для современного мужчины
Шрифт:
Вкус – это мерило культуры. Вкус зародился у нас во рту, а потом стал править всей нашей чувственной сферой. Культура зародилась в деревнях, а теперь правит метрополисами, потому что именно она была идеальной метафорой многопланового и органичного роста и развития общества, даже в самых ненатуральных его проявлениях. Вкус – это способ нашего взаимодействия с культурой. Вкус – это то, каким образом мы управляем самой жизнью на самом сиюминутном и инстинктивном уровне. Вкус – это система раннего предупреждения, которой пользуется наш разум.
Мы живем в царстве знаков и символов, как явно выраженных, так и незримых. А в эру демократии социальный статус и общественное положение перестали быть характеристиками фиксированными и заметными на глаз, как это было на протяжении всей предыдущей истории человечества. Иерархии часто незаметны.
Плохой вкус презирают все, даже его обладатели и те, кто своим дурновкусием бравируют. Но хороший вкус – это враг еще более грозный. Хороший вкус – это нечто устоявшееся, безопасное и статичное. Мистер Джордж Бернард Шоу некогда написал, что отличающийся высшим благоразумием и хорошим вкусом человек – это человек без оригинальности или моральной отваги. Вольтер заявил, что лучшее – это враг хорошего. Негибкий, устоявшийся вкус является знаком негибкой натуры человека, статической позиции, порождающей гибельные тенденции. Стиль, создаваемый декоратором или дизайнером, – это попытка примерить на себе индивидуальность другого человека. Если это не ложь, то, по крайней мере, полная капитуляция.
Настоящий вкус обязательно должен немного коробить и выбивать из колеи. Все поистине новое непременно немного шокирует. Я помню, как впервые послушал сингл «Rolling Stones» и как негативно на него среагировал, потому что просто ничего не понял. Он даже, можно сказать, оскорбил мой слух. Но переслушав его пару-тройку раз, я пришел в благоговейный восторг. Самые интересные проявления высокого вкуса представляются нам задачей, требующей решения, и заставляют нас задуматься. Высочайший вкус, в отличие от вкуса просто хорошего, отличается неидеальностью и незавершенностью, кажется каким-то экспериментом, работой, которую еще только предстоит доделать. Вкус возникает как инстинктивное чувство, а потом корректируется научным методом проб и ошибок. Величайший вкус – это вкус отважный, наводящий страх на домохозяек и избалованных детишек. Величайший вкус удивляет, поражает и озадачивает. Он вносит поправки в zeitgeist (дух времени – Прим. ред. ). Он производит впечатление не сразу, а когда стороннему наблюдателю все-таки удается понять его, обладатель великого вкуса снова оказывается далеко впереди. Как сказал Уильям Вордсворт о своем друге Сэмюэле Кольридже: «Любой великий и оригинальный писатель, в соответствии с уровнем своего величия и своей оригинальности, должен создать собственный вкус, благодаря которому его будет ценить читатель». Естественно, то же самое можно сказать о любом великом и оригинальном художнике, музыканте и денди.
Вкус возникает как инстинктивное чувство, а потом корректируется научным методом проб и ошибок.
Популярный вкус – это проблема, независимо от того, хорошим или плохим он считается. Дурной вкус очень часто оказывается предпочтительнее хорошего, потому что может обладать некоторыми добродетелями, например дерзостью и веселым энтузиазмом. Хороший вкус тяготеет к фашизму и монотонии, и механизмы его насаждения чаще всего отличаются насильственным и деструктивным характером. Кичащиеся своим хорошим вкусом считают своим долгом отгородиться от низменных и вульгарных личностей, поставить на входе в свои клубы охрану и гарантировать, таким образом, что все потенциально облагораживающие и душеполезные мероприятия будут проходить за закрытыми дверями, среди избранных, среди самих себя. Такой «высокий» вкус больше похож на странный гибрид из морализаторства и саморекламы. Но даже в тех случаях, когда вкус подается в качестве позитивной ценности, он может быть безнадежно испорченным.
В своей «Теории праздного класса» Торстейн Веблен постулировал, что принципы показного потребления и демонстративной расточительности являются ключевыми механизмами генерации статуса в современной классовой системе. Прошло уже больше ста лет с тех пор, как Веблен написал следующие слова:
«В наших канонах вкуса требование демонстративной расточительн ости обычно не присутствует на сознательном уровне, но тем не менее оно присутствует – как господствующая норма, отбором формирующая и поддерживающая наше представление о красоте и позволяющая нам различать, что может быть официально одобрено как красивое и что не может».
Что бы подумал сегодня Веблен, посмотрев на шикарные дворцы в «макдоналдсовском» стиле и гигантские полувоенные внедорожники, так популярные среди представителей верхушки среднего класса? Что бы он сказал про увешанных автоматическим оружием и кошмарными, усыпанными южноафриканскими бриллиантами побрякушками бандитов, притворяющихся уличными рэп-пиитами? Я так полагаю, он бы немедленно утерял веру в эволюцию человечества и переметнулся в стан поклонников теории тотального регресса. Сдается мне, что мы достигли пика культуры расточительства и даже перед лицом надвигающегося бунта природы упорно продолжаем использовать генер ируемый нами мусор в качестве культурно-статусных символов. О Боже!
Очевидно, нам нужна революция вкуса. Как должен выглядеть этот новый вкус, сейчас сказать трудно. Понятно, что к нему не будут иметь никакого отношения «джинсовые пятницы», эта линия на притворную уравниловку, в реальности придуманная для маскировки и шифрования богатства и власти и переключающая нас из режима демонстративного потребления в режим криптопотребления. Новый вкус должен быть «зеленым». Еще он должен быть скромным и умеренным. Ведь вкус – это когда всего как раз в меру. И уж точно новый вкус должен отвернуться от люксовых торговых марок вконец спятивших коммерческих конгломератов и обратиться лицом к культивированному персональному вкусу, благодаря которому изящество ремесел и кустарных производств сменит грубую силу конвейера по производству типовой экстравагантности.
В 2002 году дизайнер и программист Пол Грэм написал интересное эссе «Вкус творца» , в котором установил объективную и научную связь между красотой и надежностью любой схемы или конструкции. Он отметил, что изначально все возражения Коперника против птолемеевской космологии были исключительно эстетического свойства. И процитировал слова Бена Рича, конструктора, работавшего над самолетами технологии «стелс»:
«Все мы учились у Келли Джонсона [конструктора, создавшего P-38, F-80, F-104 и U-2] и фанатично верили в его утверждение, что прекрасный на вид самолет будет так же прекрасно и летать».
В последние годы мы замечаем в области дизайна возвращение модернизма, старого доброго модернизма. Не хаотических постмодернистских выкрутасов Фрэнка Гери или оголтелого фаллического тотемизма Сезара Пелли, а размеренного, оптимистичного футуризма Нойтры, Имзов и Сааринена. Я не вижу причин, по которым что-то выглядящее совершенно по-новому не может подчиняться принципам симметрии Витрувия. И внезапно уважение к природе, которое демонстрировали Фрэнк Ллойд Райт и Рассел Райт, вновь стало много значить для нового поколения «зеленых» архитекторов. Вкус – это инстинкт выживания. И выживут не все.
Сегодня чувство вкуса приобретает жизненно важное значение, потому что в обществе потребления индивидуальность стала определяться не столько поведением, экспрессией и креативностью, сколько неестественным выбором идола среди модных брендов. И хотя всем известно, что истинная индивидуальность – это не просто умение служить контейнером для модных логотипов, до сих пор считается, что в плавание по опасному мелководью моды все-таки нужно выходить под правильно выбранным флагом.
У всех императоров, если не считать нынешних голых королей, были специальные слуги, которые пробовали все блюда перед подачей на стол. Но отравителям все равно удавалось до них добраться. Надежных ревизоров и бухгалтеров вкуса просто не существует. Любой декоратор работает, прежде всего, для себя самого. Вкус должен быть персональным, глубоко личным откликом на текущее мгновение. В нынешние времена профессиональным дегустаторам верить нельзя… все они давно уже куплены. Нам нужно пробовать свои блюда самостоятельно, нам нужно самим искать свой собственный прекрасный, утонченный, гармоничный и остроумный путь через пустоши непереносимого дурновкусия. Нам совершенно не обязательно, чтобы наш вкус считался вершиной вкуса, но ведь как приятно улыбнуться, услышав от кого-нибудь: «А со вкусом у тебя все в порядке!»