Цацики и Рецина
Шрифт:
Цацики застонал, спрятав голову в колени. Что ему делать? Не идти же домой — он никогда не сможет признаться Мамаше и Йорану в том, что натворил. Узнав об этом, они наверняка сдадут его в детский дом.
Цацики снова застонал.
«На самом деле во всем виноват Пер Хаммар», — думал он. Если бы Пер Хаммар не баранился и пошел с Цацики длинным путем, этого бы никогда не случилось. Они бы играли и дурачились до конца своих дней. Цацики не стал бы вором, Томми и Анн-Мари не разорились, им не пришлось
— Привет, Цацики, ты что тут делаешь? — Мимо проходила Мамаша с Рециной в коляске.
Цацики поднял на нее глаза, полные отчаяния, но тут же снова спрятал голову.
— Что случилось? — спросила Мамаша, садясь на ступеньки рядом с ним.
Она подождала, пока он успокоится, и потом снова спросила:
— Ну, расскажи! Почему ты плачешь?
— Потому что Томми и Анн-Мари придется закрыть свой магазинчик «На углу», — сквозь слезы выговорил Цацики. Мамаша удивленно посмотрела на него.
— Жаль. Но я не сомневаюсь, что они найдут, чем заняться. Не стоит так из-за этого убиваться.
— Это все из-за меня! — закричал Цацики на весь Кунгсхольмен. — Понимаешь, из-за меня!
— Как такое может быть? — Мамаша недоуменно покачала головой. — Объясни.
— Я не могу, — плакал Цацики. — Не могу.
— А ты попробуй.
— Потому… потому что мы их обокрали, — прошептал Цацики. От стыда он даже глаз не мог поднять.
— Кто — «мы»?
— Робин и Стоффе… Ну и я, — добавил Цацики. — Хотя я ничего не брал.
— Проклятье! — разозлилась Мамаша. — Я знала, что им нельзя доверять. Но ты-то, Цацики, как ты мог?
Мамаша была так огорчена, что у Цацики сердце сжалось от боли.
— Что вы украли?
Цацики рассказал про лимонад и пачку макарон «Барилла».
— Еще Стоффе набрал конфет на двадцать крон.
— Сейчас ты пойдешь и за все это заплатишь, — сказала Мамаша и достала из кошелька сто крон. — Сдачу вернешь мне — всю до копейки.
— Ты хочешь сказать, прямо сейчас?
— Да, немедленно. — Мамаша резко встала со ступенек.
— Один? — пропищал Цацики. — А ты не можешь пойти со мной?
— Ни за что. Я не воровала. Ты прекрасно справишься сам.
— Но, но… — начал Цацики. — Мне ужасно стыдно. А нельзя послать им деньги по почте?
— Нет, — ответила Мамаша и, развернувшись, ушла вместе с Рециной.
Цацики провожал их взглядом, пока они не скрылись в подъезде. Потом он посмотрел вниз, на Инедальсгатан, где находился магазинчик Томми. Медленно-медленно он двинулся туда.
Вина Пера Хаммара
Никогда, никогда еще Цацики не было так стыдно. Он зашел в магазин Томми и рассказал, что сделали его приятели. Томми грустно смотрел напрасного от стыда Цацики.
Но дома было еще хуже. В гостиной его ждали Мамаша, Йоран и Мортен.
— Иди сюда! — крикнула Мамаша, когда он попытался проскользнуть в свою комнату. — Нам надо поговорить.
Мортен расплылся в злорадной улыбке. Ничто не доставляло ему такого удовольствия, как слушать, когда Цацики ругают.
Цацики рассказал все — про «Олене» и про другие магазины. В основном он напирал на подарки для бедных, чтобы Мамаша с Йораном поняли, что они воровали не по-настоящему, а скорее как Робин Гуд и его разбойники.
— К тому же лично я никогда ничего не брал, — добавил Цацики.
— Не оправдывайся, — сказала Мамаша.
— Ты виноват ничуть не меньше, — согласился Йоран.
— Прикинь, если б вас поймали, — вставил Мортен.
— А ведь жаль, что не поймали, — сказала Мамаша.
— Я никогда больше не буду общаться с Робином и Стоффе, — пообещал Цацики.
— Обещай хотя бы не ходить с ними по магазинам, — попросил Йоран..
— Да все воруют, — сказал Мортен. — Мы тоже воровали, когда были маленькие. Но чтобы в четвертом классе?! Рановато вы начали. Может, вы еще и курите?
— Нет, — огрызнулся Цацики.
— Что за чушь, воруют не все, — осадила Мортена Мамаша и грустно посмотрела на Цацики. — Как ты мог такое сделать?
— Не знаю. Просто само как-то получилось.
— Так не бывает, — возразила Мамаша. — У человека всегда есть выбор. Ты мог не ходить с ними. Мог выйти из магазина, мог сказать им прекратить.
— Это невозможно, — вставил Мортен.
— Обещаю, я никогда так больше не буду, — повторил Цацики. — Даю тебе честное слово.
— Какая уж тут честь? Разве она у тебя осталась? — хмыкнул Мортен.
— Хорошо, — согласилась Мамаша.
Цацики выдохнул.
— А я-то думал, что вы сердитесь.
— Нет, я не сержусь, мне просто очень грустно, — ответила Мамаша.
— Почему? — спросил Цацики и совсем сник. Он как будто превратился в крошечную, никчемную мушиную какашку.
— Потому что я тебе доверяла, — сказала Мамаша.
Цацики предпочел бы, чтобы Мамаша разозлилась, а не расстроилась. Чтобы она шлепнула его, заперла в шкафу или отправила к кенгуру в Австралию. Цацики хотелось быть человеком, которому можно доверять. Теперь он всегда будет приходить домой сразу после школы. Не будет ни с кем общаться, только делать уроки и играть с Рециной. А может, станет монахом и уйдет в монастырь.