Царь-кукла
Шрифт:
— Секретарь совета? Чем он у вас занимается?
— Он мне по наследству достался. Когда нужно написать письмо от деятелей культуры, поддержать нашу линию — он просто незаменим. Очень активен.
— Замечательно! Культурный человек, общественник. Идеальная кандидатура. Наверняка не откажется стать и председателем совета.
— Даже не знаю, как это лучше…
— Не в службу, а в дружбу, Владимир Михайлович! Позвоните ему. Уверен, он все поймет. А после его ждет прекрасный отпуск! На каких-нибудь экзотических
От Куницына Тодасевич поехал в министерство. Инструкции для профессора Вольнолюбова уже пришли по электронной почте. Он переслал письмо, посмотрел на часы и понял, что тот еще где-то над Атлантикой. Как ни хотелось ему побыстрее закончить с этим неприятным делом, разговор пришлось отложить на завтра.
Владимир Михайлович хотел уже выключить компьютер, но передумал. Он снова перечитал отправленное профессору письмо, покачал головой, выдвинул ящик стола и нашел визитную карточку. Потом он напечатал еще одно письмо:
«Последняя кукла будет похищена в Рио-де-Жанейро. Тодасевич.»
4
Самолет стоял на перроне перед терминалом частной авиации. У трапа их встретил красивый мужчина в форме летчика, который представился капитаном. Капралов поднялся первым, миновал кресло стюардессы и туалет экипажа и оказался в обтянутом белой кожей салоне с большими овальными иллюминаторами. По обеим сторонам от прохода стояли с десяток кресел, полированный стол и диван. На диване, закинув ногу на ногу, в расползшемся ворохе газет сидел Михаил Африканович Штыков.
— Ну, наконец-то! — вскричал он. — Наконец-то мы сможем повеселиться!
Он втянул голову в плечи и с энтузиазмом карикатурного злодея потер руки, наслаждаясь выражением капраловского лица.
Из двери в конце салона появилась женщина в черной юбке и белой блузке и приветствовала Капралова, Раису и Елену Константиновну.
— Меня зовут Светлана, — сухо представилась она. — Располагайтесь, пожалуйста. Сейчас я предложу напитки, а после взлета будет подан ужин.
Она положила на стол четыре меню и вернулась на кухню. Капралов не успел ничего сказать, а самолет уже ехал по перрону.
— Если б вы иногда пользовались мозгом, то были бы готовы, что будет компания, — сказал Штыков. — Вы что, думали, что позвонили в такси?
— Это Михаил Африканович, помощник Жуковского, — бросил Капралов через плечо.
— Не помощник, а консультант. Кто из вас Елена, а кто Раиса?
— Елена Константиновна, — уточнила Елена Константиновна с холодной улыбкой.
Штыков слегка оторвался от дивана и поклонился.
— А ты, значит, Раиса. Хорошо! Света! — позвал он стюардессу, — мне джин-тоник.
Через полчаса они сели за сервированный стол.
— А все-таки я не совсем понимаю, что вы здесь делаете, — сказал Капралов после двух порций бурбона.
—
— Тогда тем более не понимаю.
— Мы решили, что эксперт вам не помешает. Кроме того, я говорю по-португальски. — Штыков поднял бокал с белым вином на уровень глаз. — Это услуга Алексея Павловича, если вы не поняли!
— Услуга, значит… Но если он знает, что матрешку я отдать не могу, то что же…
— Господи! Какой же вы все-таки… Да ничего он не хочет! — Он наклонился над столом и понизил голос. — Могу поделиться моим частным мнением, если угодно. Это услуга не вам.
— А я тебе говорила… — не отрываясь от еды, вставила Елена Константиновна.
— Выходит, он считает, что Шестаков сможет…
Штыков снова его оборвал, взмахнув энергично рукой, будто перелистнул страницу на гигантском планшете.
— Я и так уже достаточно сказал. Сможет или не сможет, мы увидим очень скоро. Наслаждайтесь путешествием.
Капралов отвернулся к иллюминатору. В отражении он видел, как сидящая рядом Елена Константиновна с аппетитом принялась за горячее.
— А что же дамы ничего не пьют?! — игриво воскликнул Михаил Африканович, и Капралов подумал: «Ну вот, началось…»
Однако дамы играть с ним не стали, вернее, сразу перепрыгнули на несколько ходов вперед.
— Я замужем, — серьезно сообщила Елена Константиновна.
— А я больше мужчина, чем женщина, — без выражения сказала Раиса.
От неожиданности Михаил Африканович поперхнулся. Раиса, не меняя лица, повернулась и ударила его по спине. Он дернулся и выпучил глаза, но кашлять перестал.
— Спасибо… Ну у вас и свита…
— Вы тоже теперь моя свита, — развеселился Капралов. — Добро пожаловать.
5
Люди делятся на три категории: на тех, кто обожает Рио-де-Жанейро; тех, кто его терпеть не может; и тех, кто в нем никогда не бывал. Город этот, прославленный футболом, карнавалом и девушкой с Ипанемы (а на шестой части суши еще и Остапом Бендером), никто не покидает равнодушным. Он как недоступная женщина — первые разбивают о него сердца, а вторые, проклиная свою трусость и превознося благоразумие, довольствуются Женевой или Буэнос-Айресом. Недаром слово «город» по-португальски женского рода.
Третьи же…
В Рио жарко почти всегда, но после Нового года наступает фантастическая жара. Сорок, а то и больше градусов. Ливни и ночь не приносят прохлады. Даже карнавальные парады на Самбадроме проводят по ночам, и зрители все равно жарятся на раскалившихся за день бетонных трибунах. Самым естественным образом Рио-де-Жанейро — это место, где хочется обнажиться.
Жара многократно усиливает запахи, и выложенные на португальский манер мозаикой тротуары пованивают прокисшим арбузом.