Царственный паяц
Шрифт:
Я целую тебя, дорогая Фелисса. Пожалей меня, прости, призови к себе.
Любящий тебя одну
Игорь.-
6
23
апреля 1936 г.
23.IV.1936 г.
Я поехал в Таллин, дабы регулировать получку 20-го апреля. Я проявил максимум
энергии и в результате получил от одного мецената крупную сумму денег без отдаги. В
моих руках теперь 100
Смертельно тоскую по тебе, по рыбе весенней, по дому нашему благостному. Не
отвергай, Фелисса: все в твоих руках - и мое творчество, и мой покой, и моя
безоблачная радость. Вера выдала мне обязательство впредь не писать писем, не
посылать телеграмм, не звонить по телефону и не являться лично. Я так ее избранил и
побил, что это уже наверняка. Каждый лишний день, прожитый вне дома, приносит
мне пытку. Я еду в иЦаз1е за синим цветочком. Ждет ли он меня там, не пропал ли в
дороге? Не сплю ночей, болит сердце. <...> Прими меня домой — это твой последний
долг перед Искусством и отчасти передо мной.
Если еще не послала, пошли цветочек. Я жду в и^^е. Святой Николай Чудотворец
явил мне чудо, - я лично расскажу все.
Твой бессмертно, и так искренне.
Игорь.-
7
7
октября 1936 г.
Tallinn, 7 окт. 1936 г.
Я все еще болен, дорогая Фишка, насморк не проходит, болит упорно грудь, кашляю
и впечатление жара. <...> Квартира оказалась холодной и сырой, потолки протекают.
Скука ужасающая, дикая! Порядки в квартире способны привести в исступление.
Сержусь ежечасно, когда дома, а благодаря болезни «дома» вынужден быть часто.
Жажду до умопомрачения Тойлы! <...> Очень трудно мне вести здесь хозяйство на
книжку: дорого, безвкусно, несытно. Иногда прикупаю мясо, иначе ноги можно
протянуть, но трачу минимально. У В<еры> Б<орисовны> интенсивная переписка с
африканским дядюшкой. Она зовет его бросить службу (!) и переехать сюда. И он,
видимо, к весне приедет. Это, знаешь ли, не так плохо для В<еры> Б<орисовны>.
Человек, видимо, хороший и очень до сих пор ее любит. Прямо молитвенно. <...>
Твой вечно
166
Игорь.-
Р. S. Сияет солнце, зовя к тебе!
8
2 января 1937 г.
Tallinn, 2.1/1937 г.
Дорогая, милая, родная Фишечка моя!
Поздравляю Тебя с днем Твоего нужного мне всегда появления на свет, благодаря
которому я приобрел тонкий вкус
признателен тебе. Твои стихи должны быть восстановлены - это мое искреннее
желание, и я заклинаю тебя это сделать, когда я приеду домой, т. е. когда я вернусь
домой.<...> Ежедневно В<ера> Б<орисовна> проводит большую часть дня у своих
мегер, а я переписываю рукописи понемногу и никуда буквально не хожу: нет ни
малейшего настроения. <...> Я так утомлен, так обескуражен. И здесь такая
непроходимая тощища. Этот «вундеркинд»! Эта Марья! Эта В<е- ра> Б<орисовна>,
всей душой находящаяся у теток! Дядя выехал из Туниса 30-го в 7 веч<ера>. На днях
многое выяснится. А там мы поедем с тобой в Ригу: я не могу больше вынести этой
обстановки сумасшедшего дома. Ни нравственно, ни физически. Здесь сплошной мрак,
сплошная тупь. На днях я пробовал прочесть кое-что из рукописи (не мог молчать,
душа требовала стихов!), и через два-три стихотворения В<ера> Б<орисовна> заснула
сидя!!! <...>
Любящий тебя всегда
Игорь.-
9
10
января 1937 г.
Воскресенье, 10 янв. 1937 г.
Дорогая моя Фишечка,
Фикунчик мой солнечный!
Изо дня в день стремлюсь к тебе домой, но пока еще не могу: не все устроено, а
приехать без денег немыслимо. Но у меня есть надежда на крупный куш из Польши.
<...>
Дядя - сплошное очарование. Деликатнейший и добрейший, очень сдержанный и
ничего не кушающий. И внешностью, и манерой держаться - вылитый Эссен. Большой
франт: привез смокинг и три костюма. Бывший морской офицер. Знает и о Гиппиус, и о
Гумилеве, и Ахматову любит. Увидев все и все узнав, в ужасе. Даже два сильных
сердечных припадка было с ним. Ставил горячие припарки и посылал в аптеку. Да и не
мудрено: из-за него содом у теток: хотят женить на Валерии и Вере... одновременно! И
послать в Африку. Сестры рвут на части! Но Вера его не уступит. <...> Я нейтрален.
Подробности лично. <...> Дядя с Верой ушли к теткам, а я еду в Nomme. До скорой
встречи! Безумно хочу с тобою в Tartu, Ригу, Двинск. <...>
Твой всегда Игорь.-
У Дяди денег в обрез. Но в Африке избыток! Ни гроша Вере здесь дать не может.
18 января 1937 г.
Понедельник, 18.1.1937 г.
События разворачиваются весьма поспешно: дядюшка вчера уже переехал к