Царство Золотых Драконов
Шрифт:
– Возможно, мой ученик так настойчиво отказывается от трона, чтобы прекратить обучение именно со мной, - улыбнулся Тенсинг.
– Я желаю медитировать всю свою жизнь, учитель. Как же я смогу достичь просветления, когда в мире так много искушений?
– Далеко не всем под силу быть такими отшельниками, как я. Твоя карма – быть королём. Ты достигнешь просветления на куда более сложном, нежели медитация, пути. Тебе предстоит послужить своему народу.
– У меня нет желания расставаться с вами, учитель, - слабым голосом сказал принц.
Он притворился, будто не заметил влажных глаз молодого человека.
– Желание и страх всего лишь иллюзия, Дил Баадур, они отнюдь не реальность. Воспитывай в себе бескорыстие и щедрость.
– Следует ли воспитывать в себе также и любовь?
– Любовь – то
Он тоже с болью в душе чувствовал приближение момента, когда придётся отвести принца обратно в его же семью, в мир людей и на трон Царства Золотых Драконов, занять который ему было предназначено судьбой.
– 4 -
Орлица и ягуар
Самолёт, на котором путешествовал Александр Койд, приземлился в Нью-Йорке без пятнадцати шесть вечера. К этому времени июньская жара ещё не сп'aла. Хорошее же, должно быть, настроение осталось у мальчика от его первого самостоятельного путешествия в этот город, когда какая-то безобидная на вид девчушка украла все его вещи, едва он вышел из здания аэропорта. Как же её звали? Чуть было не забыл… Моргана! Точно, это же имя средневековой колдуньи. Мальчику казалось, что с тех пор прошли целые годы, хотя на самом деле минуло всего лишь шесть месяцев. Он чувствовал себя совершенно другим человеком: подросшим, обретшим б'oльшую уверенность в себе и не собиравшимся далее поддаваться вспышкам гнева либо же отчаяния.
Семейный кризис также миновал: казалось, матери перестал угрожать рак, хотя страх, что болезнь вернётся так и не пропал. Отец снова заулыбался, сёстры же, Андреа и Николь, начали заметно взрослеть. Теперь он с ними практически не дрался, вряд ли это помогло бы, ведь девочки, так или иначе, пудрили ему мозги. Ещё больший престиж завоевал мальчик среди друзей, и даже красавица Сесилия Бернс, вечно относившаяся к нему как к воши, теперь сама просила помочь с заданиями по математике. И мальчик даже не столько помогал, сколько был вынужден делать их полностью сам, после чего ученице оставалось лишь списать их на экзамене, что он охотно и добровольно выполнял лишь бы ещё раз увидеть светящуюся улыбку подруги. С тех пор как Александр вернулся с реки Амазонка с наполовину лысой головой, шрамом, которым гордился, и кучей невероятных историй, он стал самым популярным человеком в школе: однако ж, среди одноклассников уже не чувствовал себя в своей тарелке. Друзья больше не развлекали мальчика, как то происходило ранее. Приключение пробудило в нём любопытство, деревенька, в которой он вырос, была практически невидимой точкой на севере Калифорнии, местом, где он задыхался и из чьих границ так хотелось сбежать, чтобы исследовать необъятность остального мира.
Учитель географии как-то намекнул мальчику рассказать классу о его приключениях. Тогда Алекс появился в школе вместе со слуховой трубкой, не захватив отравленные ядом кураре дротики, потому что не хотел быть виновником какой-либо аварии, а также с кучей фотографий, на которых он плавал с дельфином в Рио-Негро, держал аллигатора голыми руками и пожирал мясо прямо с убившей животное стрелы. Когда юный путешественник объяснил, что в действительности это кусок анаконды, самой большой известной ему водной змеи, изумление одноклассников, казалось, достигло своего предела. Тогда как в своём рассказе до самого интересного мальчик ещё не дошёл: оказывается, путешествуя по принадлежащей народу тумана территории, он обнаружил дивные доисторические создания. Одноклассник ещё не успел сообщить им о Валимаи, древнем колдуне, помогшем добыть святую воду для его матери, потому как подумал, что друзья сочтут его окончательно свихнувшимся. Всё, вплоть до мельчайших подробностей, мальчик тщательно записывал в дневник, ведь он подумывал написать книгу. В голове даже крутилось заглавие: книгу он бы назвал Город Бестий.
Он никогда не упоминал о Наде Сантос или
Ягуар писал Орлице почти каждый день, когда по одному-два абзаца, когда больше. Он копил страницы и отправлял их в объёмном конверте каждую пятницу. Письма с задержкой более месяца приходили в городок Санта-Мария-де-ла-Лувия, расположенный на границе между Венесуэлой и Бразилией, но с такими опозданиями друзья уже давно смирились. Она жила в отдалённом и до того примитивном городке, в котором единственный телефон находился в жандармерии, а об электронной почте и вовсе никто не слышал.
Надя отвечала короткими посланиями, составленными столь кропотливо, словно само письмо было для неё самым трудным занятием, однако ж, хватало и нескольких строчек на бумаге, чтобы Александр реально ощутил рядом с собой присутствие подруги. Ведь в Калифорнии от каждого из этих писем так и веяло девственным лесом с ласкающим слух журчанием вод и неповторимым концертом в исполнении птиц и обезьян. Порой Ягуару казалось, что он может чётко услышать запах и влажность леса, что достаточно протянуть руку, и он сможет прикоснуться к подруге. В первом письме она предупредила мальчика, что нужно «читать сердцем», точно так же, как его раньше учили «слушать сердцем».
По мнению девушки это и есть основной способ общения с животными, который ещё и помогает понять неизвестный язык. С помощью всего лишь нескольких практических занятий Александру удалось этого добиться; тогда он понял, что для ощущения тесной связи с девушкой вовсе не нужны бумага и чернила. Оказавшись в тишине и одиночестве, было достаточно лишь подумать об Орлице, чтобы услышать девушку, однако ж, в любом случае писать ей нравилось мальчику больше. Тот своими письмами словно вёл дневник.
Когда, приземлившись в Нью-Йорке, дверца самолёта открылась, и пассажиры, наконец-то, смогли вытянуть ноги после шестичасового вынужденного обездвижения, Александр, разгорячённый и с основательно затёкшими мыслями, вышел из салона с рюкзаком в руках, будучи счастливым снова увидеть бабушку. Мальчик утратил загар, а волосы заметно отросли, прикрыв собою шрам на черепе. Внук помнил, что в предыдущий раз Кейт не встретила его в аэропорте, что, конечно же, не могло не огорчить, ведь тогда он впервые путешествовал в одиночку. И тут же его пробрал смех, как только в памяти всплыл собственный испуг, испытанный в прошлой ситуации. На этот раз бабушка выразилась яснее: они должны были встретиться в аэропорте.
Чуть только мальчик миновал длинный коридор помещения, как сразу же увидел Кейт Койд. Нисколько не изменились те же растрёпанные волосы, те же сломанные линзы, кое-как держащиеся на клейкой ленте. Одета женщина была в тот же жилет с множеством чем только ни заполненных карманов, те же доходящие до колен мешковатые штаны, лишь подчёркивающие поджарые и мускулистые ноги с потрескавшейся, точно кора дерева, кожей. Единственной, пожалуй, неожиданностью оказалось выражение её лица – обычно выражавшее сосредоточенную ярость, на этот раз оно отражало подобие радости. Александр крайне редко видел бабушку улыбающейся, хотя та и смеялась довольно громко и всё больше именно в наименее подходящие для подобной реакции моменты. Этот смех скорее напоминал громкий лай. Теперь же в улыбке угадывалось нежность, хотя и было очень маловероятно, что женщина вообще способна на такого рода чувства.