Цена дружбы
Шрифт:
– Катюша, здравствуй, – робко поздоровался Сергей.
– Серёжка! – обрадовано воскликнула Катя. – Ты что здесь делаешь? – Я тебя не узнала. Возмужал, какой-то серьёзный стал, очки. Ну, прямо Джеймс Бонд! Ты в Новосибирске учишься?
– Нет, учусь я в Москве, в медицинском. А ты в педагогическом институте?
– Да. Тогда что ты здесь делаешь? – с любопытством спросила девушка.
– Я так, – замявшись, ответил Сергей, а потом добавил. – Проездом.
– Что-то часто ты здесь проезжаешь, – засмеялась Катя. – Пойдём к нам в общагу, чайку попьём.
– Можно? – обрадовался молодой человек.
– Конечно, мы с Любкой в комнате вдвоём живём.
Люба тоже обрадовалась Сергею: как-никак одноклассник. По дороге Сергей купил торт. Катя сварила готовые пельмени, сначала поели их, затем с тортом попили чай. Катя заставила Любу почитать стихи, та поломалась для приличия, а потом без остановки читала целый час. Люба была из тех девушек, которые хотят нравиться всем. И сейчас она для чтения выбирала стихи, особенно удавшиеся, как казалось ей. Все они были про любовь.
Охваченный любовно-лирическим настроением, навеянным стихами, Сергей не сводил глаз с Кати, а когда она пошла провожать его, то признался, что приезжает в Новосибирск только чтобы увидеть её. Кате, конечно, как девушке, была приятна его преданность, и сама она частенько вспоминала о нём, он ей даже снился, но она никак не могла принять, ни его, ни свою любовь, считая подобные чувства по отношению к ней неприемлемыми. Возможно, она просто идеализировала любовь, считая, что любить можно только высокообразованных, каких-то особенных людей. Себя она к ним не относила.
Два месяца каникул пролетели быстро. Катя за это время успела прочитать много умных книг, Люба написала пьесу. Второй курс начали с воодушевлением.
Вместе отнесли пьесу художественному руководителю драматического театра. Это был мужчина, которому на вид можно было дать больше шестидесяти лет, но держался он по-молодецки. Не сутулился, был спортивного телосложения, весь такой импозантный, хорошо одетый. Волосы, правда, довольно сильно тронуты сединой, морщины над переносицей свидетельствовали о серьёзности, выступающий подбородок – о властности натуры. Девушек принял с усмешкой.
– Первую пьесу – и сразу в театр? – иронично заметил он.
– Пьесы, они для театра и пишутся, – нашлась, что ответить Катя.
Он с интересом, даже с какой-то радостью, словно увидел знакомую – посмотрел на Катю, и пьесу оставил у себя.
– Девчонки, загляните, ну, скажем через недельку – в пятницу. Вас устраивает?
– Вполне, – ответила Катя, и они вышли из кабинета.
– Какой мужчина! – восхищённо заметила Люба.
– Ты что, старый же!
– Обратила внимание на правую руку? – продолжила разговор Люба.
– Рука как рука.
– Кольца нет, значит, не женат. Это хорошо!
– Это означает всего лишь то, что он либо пьяница, либо гуляка! В таком возрасте все приличные мужчины должны быть женаты, – категорично заметила Катя.
В пятницу, в назначенное время, девушки уже были у художественного руководителя. Увидев их, он, радостно всплеснул руками и пошёл им навстречу.
– Проходите, проходите, молодые таланты! – любезно начал он.
– Талант среди нас один, – и Катя пальцем указала на рядом стоящую Любу. – А я так, греюсь в лучах чужой славы.
– Тепловые процедуры, знаете ли, полезны для здоровья! – соригинальничал худрук.
– Проходите девочки, проходите, – продолжал он суетиться.
Девушки прошли и сели на диван.
– Чай, кофе?
– Дело! – тоном, не требующим возражений, остановила его Катя.
– Ну, дело так дело. Мы, наш театр, в качестве эксперимента готовы поставить пьесу, – и он замолчал, уставившись на девчонок.
Услышав эти слова, Люба взвизгнула и захлопала в ладоши. Она была на седьмом небе от счастья и уже намерилась встать и уйти, наивно полагая, что разговор окончен.
– Значит, вы готовы. Но вот Люба не готова без контракта отдать её вам, – вступила в разговор, Катя.
– Какой контракт, девчонки, вы с ума сошли? Пришли с улицы, сунули филькину грамоту, и вам ещё контракт подавай!
– Да! Двадцать процентов от продажи билетов, представление автора, зарубежные гастроли с её участием, – стала перечислять Катя.
Художественный руководитель рассмеялся.
– Да вы что! Это грабёж! Больше двух процентов от выручки не дам. Могу предложить сотрудничество в течение двух лет, – поймав удивлённые взгляды девушек, пояснил, – то есть, если она напишет ещё пьесу в течение этого времени, то мы её поставим.
– Пьесу верните, пожалуйста, в стране много театров, – не уступала Катя.
– Хорошо, первый год десять. По рукам!
Катя пожалела, что не зашла к юристу, прежде чем относить пьесу, но сейчас, испугавшись, что своей чрезмерной напористостью вызовет раздражение худрука и он от пьесы вовсе откажется, поспешно произнесла.
– По рукам. Наши юристы подготовят соответствующие документы, завтра в это же время и подпишем. Согласны?
– Согласен, – сказал он, с восхищением отметив деловые качества Кати.
Проводив девушек до двери, он придержал Катю за локоть.
– Ты чертовски хороша, и столь же умна! Позвони мне. Я буду ждать, если ты, конечно, хочешь, чтобы пьесу поставили, – шёпотом произнёс художественный руководитель и сунул визитную карточку в ладонь девушки.
– Судьба подруги отныне в твоих руках, – на прощание сказал он.
– Не позвоню! – резко ответила Катя, возмущённая намёками, и высвободила локоть, но визитку всё же зажала в ладони. Люба шла впереди и не слышала этого разговора.