Цена дружбы
Шрифт:
Выйдя на улицу, Люба стала благодарить подругу.
– Катюш, спасибо! Что бы я без тебя делала!
– Любка, ты теперь, пожалуйста, не ленись. Сегодня же садись и пиши.
– Опять писать…, – Люба капризно поджала губы. – Я уже обо всём написала. У меня нет больше мыслей. Кать, может, хватит уже? Пьесы в театрах по многу лет ставятся. Мне бы только квартиру купить – и всё.
– Ты что?! В своём уме?! На квартиру ей хватит! А дальше что? Кушать, между прочим, всегда хочется. Детишки будут – их кормить надо.
– Их пусть муж кормит. И потом, когда ещё они будут! Невезучая я в любви, – Люба тяжело вздохнула.
– Вот что, подруга, пока я жива – ты будешь писать. Я не позволю тебе губить свой талант, – строго сказала Катя, но, заметив сдвинутые к переносице брови подруги, уже другим тоном продолжила. – Ну что ты, Любка, работа чистая. Сиди себе и пиши. А насчёт тем – придумает что-нибудь.
Катя не предала значения тому, что худрук недвусмысленно ей предложил, но решила визитку попридержать.
На следующий день они вдвоём с Любой пришли в юридическую контору. Молодой юрист встретил девушек с радостью. Он подробнейшим образом объяснил Любе её права и обязанности театра по отношению к ней. Многозначительно улыбаясь, он быстро подготовил необходимые документы, но отдавать их не спешил. Протянув какой-то бланк, он сказал:
– Договор готов, и вы, Люба, можете его прочесть. А вы, девушка, – он обратился к Кате, – сходите, пожалуйста, и оплатите услуги. Касса на первом этаже.
Катя молча взяла бланк и спустилась к кассе. Счёт оказался на сумму в три тысячи рублей, что очень расстроило её. Первым её желанием было подняться к юристу и спросить его, что такого он сделал на три тысячи за пятнадцать минут, но она пересилила себя и молча заплатила, решив, что не стоит первый успех омрачать скандалом. Взяв чек, она вернулась к юристу.
Люба сияла от счастья. Во сколько обошёлся договор, она даже не поинтересовалась. Приехав в театр, они не сумели попасть к художественному руководителю. Секретарша сказала, что его нет на месте, и попросила оставить договор у неё.
– Девочки, вы зря торопитесь, – секретарша ехидно улыбнулась. – Такие дела быстро не делаются. …Если, конечно, вы не дети высокопоставленных чиновников, – многозначительно добавила она. – Ждите. Вам сообщат.
Катя и Люба оставили документ секретарше и вышли на улицу.
– Что она имела в виду, говоря” дети высокопоставленных чиновников”? – задала вопрос Люба.
– Чёрт её знает! Не морочь себе голову, – успокаивая подругу, сама Катя серьёзно расстроилась. Она вспомнила слова редактора студенческой газеты, который тоже говорил о подобных вещах.
Вечером, сидя за столом, Люба стала жаловаться, что ей не нечего надеть.
– Кать, не обижайся, но первой мне надо хорошо одеться. Как я покажусь зрителю? У меня нет ни одного приличного платья!
Катя молча ела суп.
– Ты не переживай, вот получу первый гонорар всё тебе отдам.
– Ничего мне не надо. Пообедали, садимся заниматься.
– А как насчёт платья? – не унималась Люба.
– Я что-нибудь придумаю. Доставай учебники.
– Ты занимайся, а я попишу. Ты же сама говорила!
– Ну, хорошо, – Катя сразу сдалась, понимая, что Люба все равно найдёт причину не заниматься, так пусть хоть пишет.
Два часа потратили, чтобы найти тему. Когда тема была выбрана, часы уже показывали семь вечера.
– Я лягу, посплю. Мне ночью лучше работается, – Люба была неисправима в своей лени. Она улеглась на кровать и, укрывшись одеялом, тотчас заснула.
Глава 5
На следующий же день Катя поехала в бюро трудоустройства. Уборщицы требовались везде, потому работу она получила без проблем. Работа была на химическом заводе, сменная, и Кате приходилось бы пропускать занятия, но зато она хорошо оплачивалась. Это было главным для Кати, потому такие неудобства как дальнее расположение завода, большой объём помещений, которые нужно было мыть, в расчёт не принимались. Помимо учёбы и работы Катя взвалила на себя и готовку еды, хождение по магазинам за продуктами. Любе были обеспечены все условия для творчества.
Втайне от Любы, Катя отправила пьесу и в театры других городов. В самом только их городе было два театра. В одном, куда они отнесли договор, упорно молчали. Во второй – молодёжный театр, ей пришлось несколько раз приезжать и подолгу сидеть, ожидая своей очереди на приём к администрации, хотя все её старания в итоге оказались тщетными. Рукопись пьесы у неё даже не приняли.
– Девушка, у нас нет времени читать всё, что нам приносят, – открыто сказал директор. – Если бы вы были членом союза писателей или ваша пьеса являлась бы лауреатом какой-нибудь литературной премии – тогда да, прочли бы. А так…. Извините.
Из театров в других городах ей тоже отвечали отказом, даже не удосуживаясь его прокомментировать. Катя обратилась за помощью к редактору их студенческой газеты. Тот внимательно выслушал её, но ответ его не был оригинален.
– К сожалению, у меня нет знакомых в администрации театров. Вам, дорогуша, нужен куда более состоятельный протеже. Уж извини.
– Как же так?! – негодующе возмутилась Катя. – Молодым, талантливым у нас в стране не пробиться? Откуда у них в их возрасте связи или деньги? Сами подумайте!
– Ничем не могу быть полезен, – развёл руками редактор.
Каждую неделю по поручению Любы, Катя ездила в театр, где у них взяли пьесу, но дальше этого дело не шло. Секретарша, многозначительно улыбаясь, раз за разом отвечала Кате одно и то же: “Ждите”. Настроение Любы падало с каждым днём, и она начала хандрить. Ни о каком сочинительстве речи не могло быть. Она не ходила на занятия в институт, а целыми днями лежала на кровати.
– Люба, встань, поешь! – уговаривала её Катя.
– Не хочу, – и в который раз одно и то же: – Кать, ну почему я такая невезучая? Стараюсь, стараюсь и всё напрасно. Ну почему? Другие пальцем не пошевелят, а у них всё есть. Чем я хуже их?