Центумвир

Лимова Александра

– Начался гнев, – мрачно предупредила я.
– То есть когда на заправку заехали, и я взяла себе кофе с шоколадкой, а ты причитал на весь магазин, что тебе машину заправлять уже не на что, потому что я транжира, это нормально, это можно. Еще, сука такая, стоит по купюре из портмоне с мученическим видом выкладывает! Ты специально для этого где-то снял эти сраные три тысячи по сто рублей, да? – Злобно глядя на иронично улыбающегося Истомина. Кивнувшего. Скрежет моих зубов. – Или когда вчера в корзине моей на кассе рылся и выговаривал мне на всю очередь, что нам в этом месяце опять за неуплату электричество отрежут, и тебе коллекторы уже все телефоны оборвали,

это тоже нормально! А как «Яр, кредитни меня на пару лимонов, через четыре месяца отдам», так как пялился молча в ноут, так и пялился! А потом мне на счет упало. И вы там в валюте ошиблись, Ярослав Андреевич, мне рубли были нужны! И когда я вам об этом сказала, вообще не среагировали! Или вот вчера как: «Яр, подскажи провинции, где у вас тут в царь-граде норм офис можно арендовать?», так все что я услышала: «с тебя минет» и ушел, блядь!..

– Я опаздывал. – Невозмутимо произнес он. – Пришлось сократить наши с тобой переговоры и провести их в неформальном стиле.

– Арендовать! А не покупать! У меня нет еще такого дохода и штата, чтобы мы в качестве благодарности отсасывали инвестору, которого никто не просит вкидываться! Не просит! Не. Просит!

– Господи, да не буду я больше, ладно. Крутись сама, все, я понял, успокойся.

– Точно?

– Да.

– Именно не «хорошо», – максимально ядовито передразнила я, – а вот прямо точно?

– Да-а-а. – В серо-зеленых глазах начинает расцветать раздражение. Ага. Пора уводить в другую степь, пока инопришеленец вразнос не пошел, а то тут тесно, меня может зацепить взрывной волной.

– Ну, тогда отменяю скандал и вхожу в режим скучной бабы, заебанной твоим заебом – я ценю ваш сарказм, Ярослав Андреевич, действительно ценю, но вот этот ваш безусловный рефлекс позорить меня в очередях начинает подбешивать!

Сработало.

– Заметила, с какой грустью на меня кассир посмотрела? – полуулыбнулся он, рывком притягивая меня к себе, прикусывая нижнюю губу и хватая меня за горло, потому что собиралась отстраниться и сесть на сидении нормально.

– Я заметила, с каким осуждением она на меня смотрела, - скривилась, стараясь смотреть на него скептично, но из-за следов от зубов на его губе, когда он повел ее кпереди, выходило у меня хреноватенько.

– Хотя, по сути, надо наоборот. – Сжимая мою шею сильнее и подаваясь вперед к усмехнувшейся мне. – Как это на русском-то будет... этриб... каузальная атрибуция. Обожаю эту теорию. – Коснулся языком уголка моих губ и выдохнул опьяняющее, – но не так сильно как тебя, разумеется.

– Я знаю, что это манипуляция, Истомин. – Против воли улыбнулась и просительно коснулась пальцами его кисти, намекая, что он увлекается, и чувство дискомфорта вот-вот перекроет то, что уже запустил одним взглядом. Его пальцы тут же ослабили хват и скользнули по шее ниже. Отгибая ворот блузы.

– Знаешь, что самое интересное в этой манимуляции? – Второй рукой мне в волосы и тянет за них, вынуждая откинуть голову назад, целуя шею, – которая тебе сердцебиение участила и увела мысли от вариантов чем бы мне ребра пощекотать?
– прикусывая кожу плеча. – Она на основе действительного факта. – Губы усиливают поцелуй. Снова до следа. Отстраняется и с упоением касается языком наливающийся цветом кровоподтек. – Так бы и сожрал тебя всю, моя...

Вот сука...

Только потянулась к пряжке его ремня, как Истомина снова задергали по телефонам. Мы с ним по деловому договорились перенести сладострастный трах на ночь, в перерывах между звонками с серьезными ебалами ведя переговоры о позах и количестве

подходов, поехали дальше.

– Ладно, не тебе ни мне. – Пошел на компромисс он, отклонив входящий и ведя автомобиль по мощенной плиткой улице очередного поселка с очередными архитектурными великолепиями. – Давай цифры.

– Шесть это снизу? Или девять это снизу? Ой, ладно, я буду сверху, ты сегодня заебанный какой-то, отдохни уж.

– Эдор ю, Джокер.

– Взаимно. – Ровно отозвалась я, отворачиваясь к окну и мой внутренний прагматик, трезвомыслящая и рациональная женщина, покрутила пальцем у виска с грустью глядя на фейерверк в моей голове. Разметающий мысли заполняющий каждую клеточку застывшего тела приятным колким онемением.

Яр припарковался у широких ворот, закурил и сосредоточенно рылся в телефоне. Я, заценив симпатичненький коттеджик, ну, может, лямов на сто, заскучала.

Лишь бы Вадима там не было.

Мысль резанула. Достаточно остро. Отогнула козырек и деловито осматривала свои зубы, припоминая, когда у меня более-менее свободный день и можно будет сходить снова отбелить. И маникюр еще бы неплохо обновить, эпиляция… завтра оборудование приедет на склад, надо будет посмотреть эту шайтан-машину, может, бельгийский принтер, хотя и дешевле, но действительно ничем не хуже, судя по отзывам в чатиках пизнесменов-рекламщиков…

Нужно до максимума сократить с ним встречи и общение. Я не могу. Я люблю Истомина.

Холод в пальцах, чувство падения.

Серо-зеленые глаз и их выражение, все то, что за ними. И карие, и за ними… Они очень давно вместе. В этом пиздецовом мире. Они похожи во многом. И во вкусах тоже…

Вадим знает его, знает все его реакции, паниковал в аэропорту, переживал по прессингам, всегда мгновенно на подхвате… он его уважает до беспредела, за него и в огонь и в воду. Потому что есть за что. Потому что вокруг полный пиздец, и все-таки существует вот то, за которое огонь и воду готов пройти, потому что задыхаешься от запаха склепа и постоянного разложения. Потому что немногие это видят. Потому что многие падают. Потому что с балкона хочется, хочется выть от ужаса, а это тонет в торжествующих криках. И среди всего этого «сербского фильма» все-таки есть то, что тянет за собой сквозь все это пыточное порно...

«Я тоже не тварь».

Почти слетевшая корона и, в подтверждение, мгновенный перехват:

«Ты. Мне. Нужен» – не можешь ради себя остаться, сделай это ради меня.

Яру он нужен. С такими оборотами, с таким масштабом, иметь рядом с собой человека… Не тварь. Человека. Ничьи больше короны его не интересовали, когда он обернулся в ложу. И вцепился в лицо Вадима, когда заметил легкий намек на дурман. Отрезвил его, призвал обратно.

… Да, точно, завтра отфоткаю оборудование, скину в чатики, там есть пара зверюг интересных, дельные вещи говорят…

Мне такая грязь не нужна. И грязь не в том, что физически шкурами перетремся, это исключено вообще, прошивка не та у меня и у Хьюстона. Грязь совершенно в другом и от того, что есть вещи которые тяжело контролировать, это еще тяжелее. И грязнее.

Как я в глаза смотреть буду Яру. Им обоим.

Изнутри уже ебашит. Чувством вины. Опять неправильная, опять могу испортить жизнь людям, которые этого не заслуживают. Людям. Опять. Я устала. Я не хочу этого, блядь! Я никогда не делаю им ничего плохого, я держусь в рамках, да что ж за проклятие такое, просто одним своим существованием все портить!..