Цезарь и Клеопатра (др. перевод)

Шоу Бернард Джордж

Руфий (целует руку Цезаря). Да, я щит Цезаря, но что пользы от меня, если я не буду у него на руке? А, ладно. (Голос у него садится, и он отворачивается, пытаясь совладать с чувствами.)

Цезарь. А где же мой островитянин?

Британн (становясь по правую руку от Цезаря). Я здесь, Цезарь.

Цезарь. Кто просил тебя кидаться в самое пекло битвы, что-то выкрикивая на своем варварском наречии? И кричать, что один стоишь

четырех египтян, обзывая их при этом неприличными словами?

Британн. Простите меня, Цезарь, за мои не совсем приличные выражения, – я погорячился.

Цезарь. А как же ты, не умея плавать, переплыл канал, когда мы атаковали вражеский лагерь?

Британн. Я держался за хвост вашей лошади.

Цезарь. Это поступки не раба, а свободного человека.

Британн. Я был рожден свободным.

Цезарь. Но тебя называют рабом Цезаря.

Британн. Только в рабстве у Цезаря обрел я истинную свободу.

Цезарь (растроганно). Хорошо сказано. А я, неблагодарный, хотел отпустить тебя на свободу. Теперь я этого не сделаю даже за миллион талантов. (Дружески хлопает его по плечу. Британн очень смущен, целует ему руку.)

Бельзанор (персу). Этот римлянин умеет заставить себе служить.

Перс. Да, тех, кто не может претендовать на его место.

Бельзанор. О, хитроумный циник!

Цезарь (заметив Аполлодора среди египтян). Аполлодор, я поручаю тебе руководить искусством Египта. Не забудь, Рим любит искусство и будет поощрять его, не скупясь.

Аполлодор. Понимаю, Цезарь. Рим не создает искусства, но покупает и забирает то, что создают другие народы.

Цезарь. Как? У римлян нет искусства? А наши войны? А мир с позиции силы? А управление народом – не искусство? А цивилизация – не искусство? И все это ты получишь в обмен на несколько украшений. Очень выгодная сделка для тебя, Аполлодор. (Оборачиваясь к Руфию.) Что-то я все-таки забыл сделать перед отъездом. Никак не вспомню, что. Ну ладно, ничего не поделаешь, надо поторапливаться. Нельзя упускать попутный ветер. Прощай, Руфий.

Руфий. Прощай! Мне жаль отпускать тебя в Рим без щита. Там слишком много кинжалов.

Цезарь. Неважно. Дело мое подходит к концу, да и прожил я немало. К тому же мне всегда претила мысль умереть в постели, пусть уж лучше меня убьют. Прощай.

Руфий (со вздохом, поднимает руки, не в силах переубедить неисправимого Цезаря). Прощай. (Пожимают друг другу руки.)

Цезарь (машет рукой Аполлодору). Прощай, Аполлодор! Прощайте, друзья! На корабли!

С набережной на корабль перекинуты сходни. Когда Цезарь направляется к ним, из дворца появляется Клеопатра и с застывшим трагическим

лицом идет сквозь толпу придворных. Она предусмотрительно оделась во все черное, без украшений и резко выделяется среди нарядной свиты. Останавливается на ступенях. Цезарь заметит ее только, когда она заговорит.

Клеопатра. А с Клеопатрой не нужно хотя бы проститься?

Цезарь. Я же говорю, что я о чем-то забыл. Руфий, как ты мог не напомнить мне о ней? (Быстро подходит к Клеопатре.) Я бы себе никогда не простил, если бы не повидался с тобой перед отъездом. (Берет ее за руки и выводит на середину эспланады. Она безучастно подчиняется.) Ты надела траур по мне?

Клеопатра. Нет.

Цезарь (покаянно). Ах, какой же я нечуткий! По брату?

Клеопатра. Нет.

Цезарь. По ком же тогда?

Клеопатра. Спроси у губернатора, которого ты мне оставляешь.

Цезарь. Руфия?

Клеопатра. Да, Руфия. (Показывает на него со злой издевкой.) Того, кто должен править здесь именем Цезаря по тем гуманным законам, которыми Цезарь так хвастался.

Цезарь (с сомнением в голосе). Он будет править, как умеет. Он взялся за этот труд и будет исполнять его по своему разумению.

Клеопатра. Значит, не по твоим заветам?

Цезарь. В каком смысле, по моим?

Клеопатра. Не карая, не мстя, не судя!

Цезарь (одобрительно). Да, так и надо править – это лучший способ и, в конце концов, наверное, – единственный. (Руфию). Поверь в это, Руфий, если можешь.

Руфий. Да, я верю, Цезарь. Ты меня в этом давно убедил. Но вот, скажем, ты плывешь в Нумидию и встретишь там голодного льва, – ты покараешь его за то, что он хотел тебя съесть?

Цезарь (недоумевая). Нет.

Руфий. И не отомстишь за тех, кого он уже съел?

Цезарь. Нет.

Руфий. И не предаешь его суду за кровожадность?

Цезарь. Нет.

Руфий. Как же ты спасешься от него?

Цезарь (живо). Убью его, но без злобы, как он меня убил бы. Что значит эта притча о льве, Руфий?

Руфий. А вот у Клеопатры была тигрица, которая убивала людей по ее приказу. Я подумал, что в один прекрасный день ей могут приказать убить и тебя. Не будь я учеником Цезаря, я подошел бы к делу благочестиво, я бы покарал ее, я бы отомстил ей за смерть Потина…

Цезарь (прерывает). Потина?

Руфий (продолжает). Я бы предал ее суду. Но я отбросил эти глупости и перерезал ей глотку, без злобы. А Клеопатра надела по ней траур.