Чандрагупта
Шрифт:
храм, спросил у юноши:
1 А н т а х п у р — женская половина во дворце раджи, а также отдельные постройки для жен раджи на территории дворца.
— Сиддхартхак, кому посвящен этот огромный храм?
Услышав вопрос, юноша вздрогнул и отвечал с неимоверным усилием:
— Помилуй меня бог! Это храм нечестивых. Святейший брахман, мне трудно даже произнести имя той,
кому принадлежит этот храм. Там, внутри, есть ее изображение. Называют ее Грозная Владычица1, и каждый
вторник на
Юноша тяжело вздохнул и умолк.
— Да, Сиддхартхак, — согласно кивнул брахман, — хорошо бы запретить эти убийства. Чтобы служить
богине, не обязательно совершать такой грех. Но я почитатель Шивы, и мне следует поклониться его супруге.
Ты подожди здесь, я скоро вернусь.
Сиддхартхаку не хотелось, чтобы брахман входил в храм, но он не успел ничего возразить, а Чанакья уже
исчез за воротами. Сиддхартхак скорее расстался бы с жизнью, чем ступил на порог этого храма. Ему ничего не
оставалось делать, как присесть у дороги в ожидании брахмана.
Прошел час, другой, а брахман все не появлялся. Сиддхартхак мучился сомнениями: с одной стороны, он
не мог войти в храм, с другой — боялся двинуться с места. “Если я уйду, он может заблудиться, да и учитель
будет недоволен, что я оставил его”, — думал юноша, продолжая сидеть у ворот.
Уже смеркалось, а Чанакья все не показывался. В ограде храма было четыре входа — соответственно
странам света. Сиддхартхат; подумал, что, может быть, Чанакья ошибся выходом. Он обошел вокруг храма,
ожидая понемногу у каждого выхода, но брахмана все не было. Наконец, отчаявшись, Сиддхартхак отправился
к себе в монастырь. Но и по дороге он все оглядывался назад и по сторонам — не увидит ли своего
заблудившегося спутника.
А Чанакья зашел в храм неспроста. Он был уверен, что Сиддхартхак не пойдет за ним, и решил, что это
лучший способ отделаться от юноши. Вокруг храма богини также раскинулся сад с множеством прудов.
Чанакья решил, что может и здесь совершить свой вечерний обряд. В лучах заходящего солнца он уселся на
берегу пруда и начал молиться. Он словно и думать забыл, что кто-то его ждет. Завершив омовение и молитвы,
Чанакья наконец вышел из храма. Он был так уверен, что юноша уже ушел, что даже не огляделся по сторонам.
Выйдя за ворота, он сразу направился в сторону царского дворца. Проходя здесь днем вместе с Сиддхартхаком,
он постарался получше запомнить путь. Он был убежден, что Вриндамала пойдет вечером к Васубхути, и хотел
встретить ее по дороге, сделав вид, будто заблудился, а в пути разговориться с ней и, может быть, извлечь что-
нибудь полезное для себя. Чанакья ни минуты не сомневался, что в своем письме Васубхути послал ей
приказание
западных ворот.
И в самом деле, не прошла еще первая ночная стража, когда в воротах дворца показалась служанка
Мурадеви. Чанакье было видно, как она передала что-то — видимо, разрешение на выход — стражнику,
стоявшему с внутренней стороны ворот.
Вриндамала в сопровождении слуги пошла по дороге, которая вела к монастырю Васубхути. Чанакья не
окликнул ее сразу, чтобы не вызывать подозрений. Он дал ей уйти вперед, а потом обошел немного стороной и
двинулся прямо ей навстречу. Для пущего правдоподобия он даже прошел сначала мимо нее, и только потом,
точно вдруг узнав, окликнул сзади:
— О! Вриндамала! Это божественный Владыка Кайласы послал тебя мне навстречу. Видишь ли, после
того как мы с Сиддхартхаком ушли, отдав тебе письмо, нам по дороге повстречался храм богини Кали. И мне
захотелось поклониться богине. Сиддхартхак отговаривал меня, рассказывая, что там убивают жертвенных
животных, но мое желание было так сильно, что я все-таки пошел. Но, верно, зря его не послушался! Я,
кажется, ошибся дверью, потому что, когда вышел, Сиддхартхака нигде не было видно. Пока ходил туда-сюда,
искал первый вход, где он должен был ждать меня, прошло много времени, и он, видно, ушел. В конце концов я
пошел куда глаза глядят. И вдруг встретил тебя. Я совсем изнемог, просто с ног валюсь от усталости.
Вриндамала, куда ты идешь, не к своему ли наставнику? Тогда возьми меня с собой. Когда мы днем приходили к
тебе, я старался запомнить дорогу, но что пользы? Дело в том, что мы возвращались не той дорогой, которой
пришли ко дворцу. Потому я и заблудился.
Выслушав рассказ брахмана, Вриндамала пожалела его и сказала:
— Благородный брахман, как хорошо, что мы встретились. Ведь вы шли как раз в обратную сторону.
Идемте со мной. Я направляюсь к учителю и отведу вас. Кто знает, что бы с вами сталось, если бы вы не
встретили меня? Так и бродили бы без отдыха всю ночь. Ну, да что об этом говорить! Теперь вы со мной, и я
благополучно приведу вас в храм Кайласанатха. Наверное, благостный Васубхути и Сиддхартхак беспокоятся о
вас. Может быть; Васубхути даже послал уже Сиддхартхака на поиски.
— Вот беда! Как я оплошал! Не хватило ума выйти через тот же ход, которым вошел. Мне очень
совестно. Но город большой, а я здесь совсем недавно.
Так разговаривая, они, отпустив слугу, пошли дальше вдвоем. Чанакья ни на минуту не забывал о своей
цели и, улучив удобный момент, сказал Вриндамале: