Час нетопыря
Шрифт:
— Да, господин президент, — говорит генерал Тамблсон. — Мы не в состоянии определить происхождение этих объектов и пока не знаем, как их обезвредить.
— Я думаю, — вмешивается доктор Рубин, — что следует тотчас же воспользоваться «горячей линией» между нами и Москвой. Для догадок и обсуждения времени уже нет.
— И я того же мнения, — кивает Гаррисон. — Полковник Уиндер, немедленно соедините меня с Генеральным секретарем в Москве.
Полковник Уиндер исчезает. На мгновение он задерживается возле чемоданчика командора Мура, а после этого усаживается за сложной конструкции диспетчерский пульт в подземном этаже Белого дома.
— Должен ли я сразу же сказать Генеральному секретарю про эту боеголовку?
— Я бы не советовал, господин президент, — говорит доктор Рубин. — «Горячая линия» работает непрерывно, в Москве еще не наступил вечер, насчет боеголовки мы всегда успеем проинформировать. Впрочем, надо полагать, они о ней ничего не знают. А мы должны немедленно получить объяснения по поводу таинственных объектов над Аляской.
— Я позволю себе, — говорит государственный секретарь, — не согласиться с доктором Рубином. А вдруг русские своими путями, через собственную разведку, уже узнали о краже боеголовки? Они нам никогда больше не поверят. Надо им откровенно сказать, что случилось в Федеративной Республике, и только тогда спрашивать об Аляске.
— Не думаю, — резко возражает министр обороны. — Если это они запустили над Аляской странные предметы, то просто-напросто будут все отрицать. Тогда, признавшись в пропаже или повреждении боеголовки, мы дадим им отменный козырь.
— Никос, ты совсем не то говоришь, — вмешивается вице-президент Паркер. — Как раз если мы скроем историю с боеголовкой, они могут потерять к нам доверие.
— Пусть теряют, — парирует Рубин. — Мы не можем вести свою политику в вечном страхе, как бы не обидеть Москву.
— Натаниэл, здесь никто ничего не боится, — холодно замечает президент. — Хочу лишь напомнить тебе, что это не футбольный матч.
Входит полковник Уиндер.
— Господин президент, Генерального секретаря в Кремле сейчас нет. На линии секретарь и член Политбюро. Прошу нажать эту красную кнопку. Переключение происходит автоматически.
Президент Гаррисон подходит к маленькому столику, который приставлен к большому письменному столу.
— Господин секретарь? Это говорит президент Соединенных Штатов, Гаррисон. Мы хотели бы просить у вас разъяснений, что значат таинственные объекты, подлетающие к Аляске со стороны Берингова пролива. Можете ли вы поручиться, что это не нападение на нас с использованием неизвестного до сей поры оружия?
Минута тишины, затем в трубке раздается голос переводчика.
— Господин президент, нам ничего не известно о каких бы то ни было объектах. Советский Союз не предпринимает никаких наступательных действий против Соединенных Штатов. Сейчас я спрошу, что известно об этом нашим ракетчикам, но пока хотел бы вас заверить, что советская сторона не предприняла никаких, повторяю, никаких шагов, угрожающих безопасности Соединенных Штатов.
— Спасибо за разъяснение, — говорит Гаррисон, вытирая пот с затылка. — Значит, мы можем поразить эти объекты без опасения нанести ущерб нашим взаимоотношениям?
— Что касается нас, препятствий нет. За других трудно отвечать.
— Теперь еще один вопрос, — продолжает Гаррисон. — Сегодня утром в Западной Германии случилась какая-то не вполне ясная история с нейтронной боеголовкой.
— Мы это предполагали.
— Вы уже знаете? Поздравляю. Тогда мне нечего больше сказать.
— Господин президент, мы знаем лишь то, что в одном из районов Федеративной Республики отмечено повышение уровня радиоактивности. Это зафиксировали наши разведывательные спутники. Мы полагали, что на злополучной атомной станции Обермар снова произошла авария…
— У немцев настолько дефектная станция?
— Совершенно верно. Но они это пытаются скрыть, что когда-нибудь плохо кончится. К сожалению, деталей мы пока не знаем. Можете ли вы, господин президент, подробнее рассказать об этой боеголовке?
— Я сам мало знаю, но считаю своим долгом проинформировать вас об этом факте.
— Из-за этого вы и объявили «зеленую тревогу»?
— Да-да, — неуверенно отвечает Гаррисон, — именно из-за этого.
— Благодарю за информацию, господин президент. Наши военные слегка обеспокоены.
— Мы также сохраняем бдительность.
— Можем ли мы быть уверены, что вы проинформируете о дальнейшем ходе событий?
— Конечно, господин секретарь. Мы должны полностью доверять друг другу.
— И мы такого мнения, господин президент. Мы настойчиво вас предостерегали от передачи нейтронного оружия в распоряжение других правительств…
— Господин секретарь, не будем сейчас затевать дискуссию по этому вопросу.
— Разумеется, теперь уже поздно. Господин президент, можете ли вы мне все-таки сказать, что произошло с этой боеголовкой?
Доктор Рубин, который слушает этот разговор, отрицательно качает головой в знак того, что президент не должен сообщать собеседнику ничего конкретного.
Президент Гаррисон от него отмахивается.
— Я не могу входить в детали, — говорит он в телефонную трубку, — так как мы должны немедленно и со всей решительностью заняться этими таинственными объектами над Аляской. Пока могу лишь сказать, что боеголовка, о которой речь, вышла из-под контроля вооруженных сил США и наших германских союзников.
— Она украдена?
— Этого мы еще не знаем. Вероятно, да.
— Вы не допускаете возможности, что ею завладели известные элементы в западногерманской армии?
— Абсолютно не допускаю. Немецкая система защиты… Впрочем, неважно. Это или досадная случайность, или чьи-то злонамеренные действия, рассчитанные на то, чтобы нас поссорить.
— Чьи действия?
— Не знаю. Сожалею, но я вынужден закончить наш разговор. Необходимо сделать срочные распоряжения. Прошу проинформировать Генерального секретаря о моем звонке.