Человек без собаки
Шрифт:
Но как это выдержать? Как выдержать жизнь? Боже милостивый, подскажи, как мне выдержать жизнь…
И уже в который раз она пожалела, что нельзя взять и покончить со всем разом. Повернуть выключатель. Может, это и есть самый счастливый конец, даже и для невинных. Бездна.
Она зажмурилась, прислушалась к мирному посапыванию Кельвина. Если запланирован конец мира, путь он настанет сейчас…
Но конец не настал. Она открыла глаза. Маленькие красные цифры на телевизоре на долю секунды погасли, и на их месте выскочили четыре новых, причем одинаковых. Было 23.59, стало 00.00. Полночь. Будет ли еще одна полночь в ее жизни?
Может
И все равно она в этом номере. Она как-то сумела сюда добраться, значит, она на что-то еще способна. Она здесь и сейчас. Это показалось ей совершенно непостижимым. Она лежит здесь, в призрачной утробе ночи, и что-то еще может сделать. Разве не так?
Несомненно. Она что-то еще может сделать. Ей ничего не нужно. Чемодан у дверей. Чистое белье, ее и Кельвина, уместилось в наплечной сумке. Там же билеты, паспорта и деньги.
Несессер и книга Роберта. Больше ей ничего не нужно. Разве что немного мужества. Хоть бы ночь продолжалась подольше… мне нужно время собраться с силами перед завтрашним днем. Поспать, необходимо поспать…
Но вот как раз эта простейшая цель и казалась совершенно недостижимой. Все ее тело представлялось ей бомбой с часовым механизмом, способной сработать в любую секунду. Это глупо — надеяться, что можно уснуть в таком состоянии.
Она села, потом на цыпочках прошла к письменному столу и зажгла настольную лампу. Кельвин не среагировал… Кельвин вообще почти ни на что не реагировал, и сейчас она была ему за это благодарна.
Она достала из сумки рукопись.
Роберт… как бы мне хотелось, чтобы мы опять были детьми и ты был бы рядом. Все могло бы быть совсем по-иному. Все должно было быть совсем по-иному. Почему все так пошло?
Жизнь… ты лишился жизни, потому что когда-то в юности изменил девчонке, тебе было шестнадцать, ты ни о чем не думал. А она через много лет вернулась и убила тебя. Если полиция не врет.
Поступок и результат. Причина и следствие. Ее жизнь еще не кончилась, но почти кончилась… и какие последствия будут иметь ее непродуманные прихоти, предугадать не дано. Но будущее выглядит очень и очень мрачно.
Побудь со мной сегодня, Роберт, мысленно попросила она. Помоги мне пережить эти часы, брат мой, Роберт.
К своему удивлению, она заметила, что сидит в молитвенной позе, сцепив руки, и говорит вслух.
Ответа не было — ни в ней самой, ни, тем более, в навалившейся на ее окно бескрайней ночи.
Она открыла рукопись наугад и начала читать.
Он подошел к зеркалу и высунул язык. Язык и жизнь имеют много общего. В детстве мы обожаем сладкое, но должны научиться ценить и горькое. Нет другого способа стать полноценным человеком, иначе наши вкусовые сосочки так и останутся недоразвитыми.
Она откинулась на стуле и задумалась. Какие странные слова… она никогда не слышала, чтобы Роберт так выражался. И название… «Человек без собаки». Она прочитала больше ста страниц, и пока ни о какой собаке и речи не заходило. Может быть, в этом и состоял замысел? Книга называется «Человек без собаки», а собаки и в помине нет.
Она перевернула страницу.
Мария и Джон (тоже, очевидно, ключевые фигуры; они уже появлялись и раньше) решили
Еще более странно. Роберт, бедный мой брат, что тебе пришлось пережить… Если бы мы сейчас, в эту ночь, опять стали детьми, сумели бы мы выбрать другие пути?..
Она встряхнула головой. Даже и ее собственные слова показались чужими. Слова… проститутка и ярмарочный шут. Может быть, он и прав. Мысли шевелились в ее голове, как заблудившиеся змеи.
Мне придется их оставить, резанула мысль. Так и будет. У меня отнимут моих детей.
Если я не спрячу их в какой-нибудь чужой, далекой стране.
Ее охватила паника. Как я переживу эту ночь?.. Неужели так и задумано, чтобы я просидела все эти бесконечные часы до рассвета без сна? Почему у меня в несессере нет хотя бы одной таблетки снотворного?
Какой рассвет? Самолет в половине восьмого, будет так же темно, как и ночью, пока они не поднимутся над облаками. В аэропорт надо попасть не позже шести.
Она вздохнула и перевернула страницу.
В детстве Джон думал, что с ним что-то не так. Его каким-то образом подменили, его мама — вовсе не его мама, и папа тоже совершенно чужой ему человек. В родильном доме ошиблись, в один прекрасный день эта ошибка выплывет наружу, и Джон наконец окажется там, где и должен быть. Ему представлялась темная равнина, насыщенная влажными испарениями, населенная странными существами — с рогами, густой шерстью и человеческими лицами. Эти существа прекрасно объяснялись на человеческом языке. Он полюбил их от всей души и часто мечтал, что они придут и заберут его к себе. Он иногда задавал матери вопросы: не подменили ли меня? ты уверена, что я ваш сын? Но однажды эти разговоры услышал отец и отвесил ему пощечину. Даже сейчас, когда Джон был уже взрослым, у него начинала гореть щека, особенно в темные и влажные вечера…
Она отодвинула рукопись. Она не находила в словах Роберта никакой поддержки. Наоборот, у нее крепло клаустрофобическое ощущение нехватки воздуха и света. Темнота, заключенная в темноту. Темнота в темноте.
Она бросила взгляд не панель телевизора. 00.32. Проверила, правильно ли поставлен будильник: надо проснуться не раньше пяти. Погасила свет и легла, осторожно положив руку Кельвину на грудь.
Боже, пошли мне сон. Пусть мне приснится мой брат. Но не его слова… Лежать здесь, в этом темном коконе… пусть мне приснится Роберт.
И Хенрик. Пусть мне приснится хороший, теплый сон о Хенрике и о Роберте.
Она и не надеялась быть услышанной, но через десять минут уже спала.
Гуннар Барбаротти выпил глоток остывшего кофе и уставился на коллегу.
Звали того Хелльгрен или Хелльберг, как именно, он тут же забыл. Но у этого Хелльгрена или Хелльберга один глаз был голубой, а другой карий, и Барбаротти смог бы найти его среди пяти тысяч других полицейских. Если бы, разумеется, в этом возникла необходимость.