Человек из ниоткуда
Шрифт:
– А где ты был 28 июля во второй половине дня?
А она забавная, так смешно морщит лоб. – Ты решила провести собственное расследование? Отвечаю, с 24 июля я безвылазно сижу в Норидже.
– Мои расспросы неслучайны. Понимаешь. Я никому раньше не рассказывала, потому, что знала, мне не поверят. 28 июля произошел пожар в общежитии колледжа, где я проживала. Ларри, я видела тебя в огне горящей комнаты. Я хотела тебя спасти, но меня остановили, на моих глазах полностью сгорела комната, и ты…
– Я цел и невредим. Ты – фантазерка, Ирида. По-моему, тебе очень многое кажется.
– Нет, Ларри, я почти уверена, что там был ты, а в палате за мной наблюдала я сама.
– И труп сеньориты Гонсалес участвовал в твоем похищении. Ты больше никому не говори об этом, ладно?
– Я не сумасшедшая, почему ты мне не веришь? – в глазах Ириды стояли слезы обиды.
– Я в тебя верю, как в Бога. Его никто и никогда не видел, но люди верят. А, вообще, Ирида, ты не обижайся, но все это – ерунда, по сравнению с интересом, который проявляет ко мне полиция.
– Ларри, но кого я тогда видела?
На этот вопрос никто не дал ответа. За окном залаяла собака. Громкий лай, яростный до неистовства, заставил Ларри выглянуть в окно. Кусочек Луны ярко освещал окрестности. В 50 ярдах от дома внимание его привлекло нечто, маскирующееся в кустах рододендрона.
– Ирида, кажется, мне удалось обнаружить кое-что интересное, посмотри.
– Тише, Ларри, – Ирида прислонилась ухом к двери, но это не помогло разрешить загадку. Тогда она заглянула в замочную скважину.
– Это ты не мне скажи, а собакам, их жуткий лай слышен на сотни ярдов.
Ирида приоткрыла дверь, и высунула в коридор голову. Не прошло и трех секунд, как она бесшумно закрыла дверь, и, подойдя к Ларри, тихо произнесла, – Там кто-то ходит.
Как Ларри не прислушивался, ничего из-за лая не было слышно, непонятно, как Ирида что-то могла определить. В полутьме коридора мелькнула чья-то тень. Кажется, Рокки говорил ему, что приведения в Норидже – обычное дело.
– Ларри, это – ребенок. Разве в Норидже проживают дети? Неужели, барон и баронесса решили усыновить ребенка? Это так на них не похоже.
– Ирида, вопросы из тебя сыплются, как из рога изобилия. Рокки и Патти никого не усыновляли, но мне, кажется, я знаю, кто там может бродить. Подожди меня в комнате, я скоро вернусь.
Когда за Иридой закрылась дверь, Ларри посетовал, на то, что она не сдержит обещания, уж слишком любопытна. На несколько секунд он замер, аккумулируя энергию. Затем тело его слегка завибрировало, как будто каждая его клеточка начала жить автономной жизнью. Впервые превращение далось Ларри сложнее. Тогда, семь лет назад, он еще не подозревал, что является, как и его отец анимагом. Это снова показалось ему удивительным, ведь расставаясь со своим человеческим обликом, он сохранял все чувства и навыки, обычно присущие ему. Черный пушистый кот быстро преодолел лестницу, и оказался возле двери, ведущей на чердак. Так и есть, Кларисса пытается открыть тяжелый, навесной замок. Несмотря на старания, замок не желал поддаваться, но девочка показывала чудеса настойчивости. Вновь и вновь она поворачивала ключ, то по часовой стрелке, то против. Сосредоточившись на нехитрой манипуляции, Кларисса не заметила, как что-то черное метнулось в ее сторону, и вот уже острые когти царапают ей руки. От испуга, Кларисса не почувствовала боли, в мгновение она позабыла о ключе и о заветной двери, и кубарем скатилась вниз по лестнице. Пронзительный детский крик сопровождал это действие. Теперь надо было торопиться, сейчас сюда сбегутся все.
Обратное превращение далось Ларри быстрее, в темноте пальцы не скоро нащупали ключ. Он бежал так стремительно, что едва не налетел на Ириду.
– Ларри, что-нибудь случилось?
– Пойдем, скорее ко мне. Вот переполох сейчас будет.
Слова его очень быстро подтвердились хлопаньем дверей и громкими криками Патти. Едва Ларри успел пробежать по коридору второго этажа, как ярко вспыхнул свет и рассерженный голос произнес, – Успокойся, дорогая. Это, наверное, кричала Кларисса. Завтра я поговорю с ее отцом.
– Что делает эта негодница в нашем доме? Я давно запретила ей даже приближаться к нему. Рокки, эта маленькая дрянь удивительно похожа на школьную выскочку Грейн…
Патти так и не договорила, но Ларри и Ирида догадались, кого она имела в виду. Ею владеет ревность, до сих пор, хотя прошло уже восемь с половиной лет со дня гибели известной особы. Ларри даже про себя не решался произносить некогда любимое имя, дабы не беспокоить понапрасну память погибшей.
– Тише, Патти. Ты его разбудишь.
– Кого? Твой брат уже бегал по окрестным кустам в поисках сумасшедшей Кроуни.
Надобности в подслушивании более не было, разговор велся на повышенных тонах. Пока Ларри раздумывал, стоит ли показываться на глаза своим родственникам, Ирида не выдержала. Отодвинув его в сторону, она вышла вперед. – Это кто здесь сумасшедший? Уж не ты, которая бродит по ночам, неизвестно с какой целью? Или, быть может, твой супруг, что возомнил себя вторым да Винчи?
– Что она такое говорит, милый? Почему ты позволяешь этой невоспитанной особе оскорблять меня?
Словно перед бурей воцарилось зловещее молчание. Четверо буравили друг друга взглядами.
– Может быть, обойдемся без взаимных оскорблений? Постараюсь объяснить вам, что смогу.
Два часа ночи – неподходящее время для пространственных бесед, но любопытство Ириды подстегивалось нетерпением Патти и их взаимной неприязнью. Это было необходимо сделать, пока они находились под одной крышей. – Я должен был рассказать вам это раньше, но рассчитывал справиться собственными силами.
– Ты говоришь, на чердаке был новый замок? – переваривая услышанное, в задумчивости переспросил Рокки, – Вероятно, миссис Стабз распорядилась об этом.
– Так не должно быть, чтобы прислуга не согласовывала свои действия с хозяевами. Гадать сейчас бесполезно. Надо войти на чердак и выяснить, что пыталась обнаружить Кларисса? – предложила Патти.
Страсти постепенно утихли. Спать никто не хотел, размышляя, каждый из них пытался найти собственные объяснения происшедшему. От внимания Ириды не укрылись мимолетные взгляды, которые бросала на Ларри ревнивая Патти, но, похоже, он не разделял ее пламенных чувств. Забавно, но Рокки, кажется, этого не замечает. Ах, какие противоречивые чувства борются в нем. Если бы не его дворянская спесь, он вполне мог сойти за приятного собеседника. Пожалуй, его можно было назвать красивым. Ирида хорошо понимала Патти, которая не желала потерять мужа и бросать любовника, также не собиралась. В одном из них она находила красоту, а другой покорял ее проницательным умом. Ощущая на себе неприязненный взгляд Патти, Ирида опустила глаза. Это слишком опрометчиво, позволять себе любоваться ее Рокки.