Человек из ниоткуда
Шрифт:
Полицейский замер, ситуация складывалась, отнюдь не так, как он рассчитывал. Как хорошо было бы, обезвредить наркомана, тем самым, заслужить поощрение от начальства. Старому комиссару Литтлу давно снилось повышение по службе. Удастся засадить этого симпатягу парня за решетку и порядок. Как ни странно, но он не испытывал неприязни к задержанному, парня, скорее всего, подставили. Он лишь винтик, в сложном механизме наркомафии.
– Вы отдаете себе отчет, в чем вас подозревают? Это – серьезное обвинение, имеются свидетели, – комиссар показал рукой на стюардесс.
– Да, господин комиссар, но мне не в чем сознаваться. Я не только не употребляю наркотики, но и не интересуюсь ими, – Саймон не сводил с полицейского простодушного взгляда.
Тот, видимо, что-то обдумывая, постукивал костяшками пальцев по столу. Закон был неумолим, доказательство вины задержанного отсутствовало, стало быть, – Мистер Финниган, распишитесь, пожалуйста, и можете быть свободны, и вы, – добавил комиссар, обращаясь к стюардессам.
После взаимного обмена любезностями, собравшиеся распрощались, Саймон очень надеялся, что навсегда. Дорога до гостиницы показалась ему длинною в целую жизнь. Он не был в Лондоне чуть более месяца, за это время он сумел начисто вычеркнуть этот шумный и негостеприимный город из своей памяти. Дома, стоящие плечом к плечу, держали город в осаде. Большие и маленькие, из кирпича и железобетона, все они были словно на одно лицо. Каждый житель в нем был одним из многих, и ничто не могло сделать его свободным. Однажды оказавшись в городе, человек или соглашался с его правилами жизни или бежал без оглядки и желания вернуться вновь. Понятно, почему Ларри так не любил столицу с ее богемной жизнью и быстрым течением времени. Водитель Саймону попался слишком предприимчивый или совсем неопытный, к гостинице «Корнеги-холл» такси приближалось по замысловатой траектории.
– Как заказывали, сэр. В центре – пешеходная зона, та дорога, по которой мы добирались, самая кратчайшая. Экономия времени в нашей профессии – прежде всего.
Если бы ты еще научился экономить деньги клиентов, было бы совсем замечательно, отметил про себя Саймон. У входа в гостиницу он задержался. Завязывая шнурок, он одновременно огляделся по сторонам. Кажется, никакого хвоста не было. Из-за недоразумения в самолете, ему пришлось поселиться в отдельном номере, будто у него не было семьи. Лишь он успел принять душ и разложить вещи, в дверь постучали. В следующую секунду в номер 23ВС юркнула молодая, не лишенная привлекательности женщина.
– Привет, – Ведмина встревоженным взглядом окинула худую фигуру супруга, – добрался без приключений?
– Хотелось бы верить в это, – Саймон подошел к Ведмине и ощутил волнение, какой-то животный страх мелькнул в его серых глазах. Бедная девочка, это он один во всем виноват. Как мужчина и глава семьи, он должен был все предусмотреть заранее, хотя чего говорить…Повинуясь мгновенно вспыхнувшему импульсу, Саймон крепко обнял Ведмину. Какое это счастье, вдыхать аромат ее волос, зарывшись в них лицом. Рука его скользнула вниз, по спине Ведмины, близость желанного тела не скрывала даже одежда. Саймон легко подтолкнул жену к кровати.
– Перестань, не до этого сейчас. Еле Эмму уложила, пускай отдохнет, и мне не помешает. Месяц на море, а я как будто то не отдыхала. Лучше бы отправились к отцу, во Францию.
– На следующий год отправимся, непременно отправимся, дорогая, – Саймон держал Ведмину за руку, все еще надеясь, что она будет с ним немного поласковее.
Медленно, но маленькой ручке удалось вырваться из крепкой мужской хватки. Пожалуй, вечером, действительно надо будет быть с ним нежной, если не удалось воззвать к его велениям души, то остается надеяться на желания, обуреваемые телом. – Я пойду, милый, вдруг Эмма может испугаться, если не увидит меня рядом. Когда мы пойдем обедать?
По лицу Саймона словно туча пронеслась, – Мина, будет лучше, если мы будем ходить в ресторан по отдельности. Полиция может вести за мной наблюдение.
– И долго мы будем сторониться друг друга?
– Не знаю. Я расстроен случившимся не менее тебя.
Ответ его не понравился Ведмине. – Ну, хорошо, когда ты решишь, что пора кончать с конспирацией, тогда я, пожалуй, и вспомню о своих супружеских обязанностях.
На Саймона было жалко смотреть, казалось, он сейчас расплачется, сердце Мины сжалось от сочувствия. Нельзя было так жестоко поступать с ним, он этого не заслуживает. – Успокойся, Сюсю. Я очень люблю тебя, и уверена, что ты придумаешь верное средство, как избавиться от назойливого полицейского контроля.
– Я тоже люблю тебя, милая. Но.., – Саймон хотел спросить Мину о предстоящей ночи, но почему то задал совсем другой вопрос, – Ты избавилась от игрушки?
– Она надежно спрятана, – вновь Саймон не сводил с Мины внимательного взгляда. Она слишком легкомысленна, совместная их жизнь вовсе не изменила ее в лучшую сторону. Вот эта хитрая ухмылка, наводит на мысль, что Ведмина что-то замышляет.
– Мина, отдай мне Гуффи, я выпотрошу его и избавлюсь от него окончательно.
– Сюсю, мне пришла в голову блестящая мысль, а что если отправить ценную бандероль на имя профессора Снегга?
Чертовка, он не выносил, когда она обращалась к нему подобным образом. Удивительно, но к профессору зельеварения Ведмина прониклась неприязнью заочно. Наверное, мнение Ларри в этом случае значило немало. – А в сопроводительной записке написать: «Любезному коллеге от будущего директора».
Хорошо, что они еще не разучились шутить. Чмокнув его в щеку, Ведмина ушла. Шестизначный телефонный номер Саймон знал на память. Он уже успел набрать первые три цифры, когда его будто обожгло, а вдруг телефон в номере прослушивается? Лучше будет нанести Ларри визит, в случае неожиданно возникших препятствий, всегда можно сослаться, что ошибся адресом. Да, уж, полиция вынудит его выкручиваться. Притворство противоречило его принципам, жить по чести и совести, и актер из него был никакой. На улице Саймон осмотрелся, в предчувствии возможной слежки. Это было похоже на умопомешательство, скоро он станет бояться собственной тени. Смешавшись с толпой, он спустился в подземку. Весьма сомнительное изобретение человеческой цивилизации. Единственный плюс в том, что любой приезжий, попадая в Лондон, может долго и безуспешно гадать, сколько его жителей считают себя постоянными, а, сколько временными обитателями. Путешествовать в подземке – времяпровождение не из приятных. В любой момент, несмотря на присутствие полисмена и камер визуального наблюдения, пассажир может стать случайной жертвой преступления. Недавно, столичная пресса сообщала о том, что в метро орудует маньяк, который нападает исключительно на одиноких старушек, похищая их сбережения. Результат публикации не заставил себя долго ждать, пожилые дамы под семьдесят перешли на поездки в омнибусах. На смену старому нарушителю пришел новый, добычей которого стали пассажиры с мобильными телефонами. Если так будет продолжаться и далее, то подземка рискует вскоре опустеть. Саймону стало горько и смешно от подобной мысли. Однако в его руке не светиться мобильный телефон, а тот седовласый джентльмен не сводит с него глаз. Саймон закрыл глаза и сделал вид, что спит, может быть, это обуздает безудержное любопытство. Монотонный стук колес убаюкивал, еще немного, и он на самом деле, задремал, если бы рядом с собой не услышал слегка скрипучий голос, – Прошу прощения, сэр, вот не ожидал, что мы так скоро встретимся. А где же ваша обворожительная супруга?
Саймон открыл глаза и вздрогнул, узнав в случайном попутчике пассажира рейса, Барселона-Лондон. Кошмар не закончился, а если этот джентльмен сунется в полицию, страшно представить, что он может там наговорить!
Однако тот по-своему истолковал вздох сожаления. Он сокрушительно покачал головой и произнес, – Да, ей стоит заняться собой. Еще в самолете она показалась мне уставшей и чем-то расстроенной. Вы говорите, она совсем молоденькая, а выглядит неважно. А вот ребенок ваш не в меру избалован, в таком юном возрасте они сами не знают, чего хотят. Трудный возраст, но к годам шести-семи, он закончится. Для них наступит пора великих открытий. Знаете, я заметил, чем больше они задают вопросов, тем обоснованнее предположение, что вы растите настоящий талант.
Саймон, поначалу с досадой внимавший говорившему, с каждым последующим высказыванием отмечал, что джентльмен, в сущности, прав. Детство и все, что с ним связано, самая прекрасная пора в жизни любого человека. Дети могут то, что разучились делать взрослые. Они верят в чудеса. Как хорошо быть ребенком, Саймон улыбнулся.
– …я без них ужасно скучаю, – продолжал словоохотливый джентльмен, – Месяц отпуска похож на ссылку. Завтра, наконец, на работу. Если вы любите людей, то легко меня поймете.