Человек из ниоткуда
Шрифт:
Заметив удивленный взгляд мужа, Ведмина поторопилась пояснить, – Сейчас мы идем ужинать, вместе с Эмми, а после, ты не поверишь, – Мина артистично взмахнула руками и закатила огромные глаза, отчего они стали похожи на два серых блюдца. При этом она не забывала кинуть взгляд за спину мужа, в зеркало. Как она сегодня хороша, Саймон не может этого не заметить.
– После мы ляжем спать, поскольку утренним рейсом мы возвращаемся в Инвернесс, – закончил за супругу Саймон.
Руки Мины опустились по швам, а затем обхватили собственную узкую талию, глаза приобрели зеленоватый оттенок, что не предвещало Саймону ничего хорошего. Он догадался, что за этим последует, поэтому, подойдя к Ведмине, взял ее за руку. – Ты сегодня очаровательна, Мина.
Она грубо оттолкнула его, – Я это знаю. Я теперь послушай меня внимательно, и не говори, что тебе дорого время. Сегодня вечером мы идем в театр. Я заказала билеты, не возражай, я уже все решила. Мне с большим трудом удалось нанять няню на вечер, я потратила почти два часа на прическу и макияж, и, наконец, – Ведмина решила выдвинуть самый веский аргумент, – Я этого хочу, и ты не посмеешь спорить со мной.
Да, уж, спорить с тобой, это все равно, что плевать против ветра. Саймон стоял, как парализованный, сраженный заявлением Ведмины. За четыре года совместной жизни право принимать окончательное решение оставалось за ней. Хорошо, что в Школе, где он работал, все было по-другому. Самое несправедливое, с точки зрения Саймона, было то, что в случае неудачи, Ведмина всегда винила его.
– Мина, у Ларри неприятности, стоит подумать над тем, как ему помочь, а в театр мы сходить еще успеем.
– Ага, в следующем году. Нет, дорогой, не спорь, а о Ларри ты еще вспомнишь сегодня вечером. Мы будем смотреть «Войну Алой и Белой Роз». Представляешь, по роману была написана пьеса, сегодня состоится ее премьера. Давай быстрее собирайся, через полтора часа начало.
– А ужин, Эмми, наверное, голодная, – Саймон взывал к родительским чувствам Ведмины, она была неумолима. – Ужин я заказала в номер, няня проследит, чтобы Эмми не осталась голодной. Живее, Саймон.
Он кинулся выполнять распоряжения супруги, ругая себя за податливость. Предстоящая суета окончательно испортила ему настроение, не за горами был приступ меланхолии, чье наступление почти всегда сопровождало его при посещении крупных городов. Мину же, наоборот, влекло туда, где было много любопытных глаз, где можно было привлечь к себе, как можно больше внимания. После отдыха в Испании Саймон мечтал съездить в горы, побродить по заросшим вереском холмам северо-востока Шотландии, наслаждаясь тишиной и уединением.
Каждый раз он пытался все это объяснить супруге, но Мина не понимала его или делала вид, что не понимает. Снова придется подчиниться. На сборы ушло десять минут, но, кажется, Мина осталась недовольной его внешним видом. Смокинг, белые перчатки, цилиндр не сидели на Саймоне, как положено, и, вообще, вся эта светская жизнь не для него. Хорошо, что няня не подвела, пришла, как обещала. Беглый взгляд на нее, не вызвал у Саймона никаких подозрений, няня, как няня, ни стара, ни молода, ни красива, ни безобразна. Самое главное, чтобы она понравилась Эмме. За ужином Ведмина торопила его: «ешь быстрее, опоздаем», Саймон не переставал размышлять, что выбор Ведмины, также трудно назвать случайным. Творчество Ларри нравилось им обоим. Герои его произведений, как и сам автор, боролись за торжество справедливости, их жизнь была полна испытаний, которые были описаны на фоне конкретной исторической эпохи. Саймон как-то пошутил, заметив Ларри: «По твоим книгам можно изучать историю». Прочитав «Войну Алой и Белой Роз» Саймон впервые заинтересовался генеалогическим древом английской королевской семьи и военными походами короля Ричарда. В светском этикете Саймону помогла разобраться пьеса «Дворцовые перевороты». Роман «Принц
воров» был любимым его произведением. В мыслях он не единожды переносился в мрачное английское средневековье, и так же, как герой романа, был не прочь изменить суровые порядки, царившие во времена правления враждующих королевских династий. Ничего нет удивительного, что Ларри взял себе в качестве псевдонима одну из этих фамилий.
По дороге в театр досада на Ведмину прошла. Пожалуй, она правильно сделала, что вытащила его из гостиничной берлоги. В программке, что они приобрели в фойе, среди действующих лиц фигурировал Ланселот.
– Сколько известных актеров занято в постановке, – перебила его мысли Ведмина, – Саймон, ты не представляешь, я всю жизнь мечтала увидеть Фреда Каллучи, а милашка – Самюэль Грант, – Ведмина слегка толкнула Саймона в бок, – кстати, очень похож на нашего Филиппа Растиньяка.
Публика ломилась на премьеру, может быть, это только показалось Саймону, но подобного ажиотажа за те нечастые посещения театра, что он мог себе позволить, Саймон давно уже не встречал. Были здесь нарядные женщины, вроде Ведмины. Выставляют на показ свою красоту, отметил про себя Саймон. В фойе вовсю распоряжались телевизионщики, внося в происходящее еще больше суеты. Ведмина светилась от счастья, казалось, как мало надо было молодой женщине для счастья, немного внимания и праздничная обстановка. Наконец, дали звонок, и зрители потянулись в зал. Что-то, а выбирать места Ведмина умела, так, как слишком ценила комфорт. Из ложи сцена была видна, как на ладони. Сейчас погаснет свет, и дирижер, взмахнув палочкой, ознаменует начало либретто. О «Войне Роз» писали даже зарубежные газеты, задолго до ее премьеры. Жаль, что все это действо не увидит сам Ларри.
– Не волнуйся, дорогой, ты ему обо всем расскажешь, – ответила на его мысли Ведмина, – Саймон, смотри, как здорово.
Само действие началось необычно, даже в этом театральный режиссер проявил оригинальность. На подмостках, под восторженным вниманием тысячи зрителей, распустился бутон алой розы. Одновременно на сцене появился всадник на белогривом коне. Длинный белый плащ. С вышитыми скрещенными шпагами, покрывал круп коня. Соло в музыкальной партии в самый волнующий момент исполняла флейта. Прекрасная девушка вышла из распустившегося цветочного бутона. Неизвестно, чем больше был сражен всадник, чудесным превращением или неземной красотой девушки? Они встретились буквально на мгновение, но чувство, что зарождалось на глазах у зрителей, они смогли пронести через всю свою недолгую жизнь. Вдалеке послышался шум сражения, и рыцарь вынужден был покинуть прекрасную незнакомку, повинуясь звону мечей. В сражении участвовали два враждующих клана Йорков и Ланкастеров. Барабан, литавры и виолончель, изредка уступали ведущую партию громогласной трубе.
На смену военным ристалищам пришли картины дворцовой жизни: заговоры, королевские советы, рыцарские турниры и многочисленные балы. Тот актер, которого мечтала увидеть Ведмина, исполнял роль королевского фаворита, герцога Йоркского. По мнению Саймона, его игра была ненатуральна, там, где надо было промолчать, актер смеялся, в грустные моменты пьесы его красиво очерченный рот, просто не закрывался. Что женщины находят в подобных красавчиках, задавался вопросом Саймон, а главное, почему большинство женщин, любя красивых мужчин, отдают предпочтение надежным?
Ланселот был в растерянности. Неужели то, о чем ему написала в записке Сильвандир, должно произойти? Междоусобная война не сделала их врагами, так неужели, этот хромой принц Джон, станет законным мужем Сильвандир? Нет, у него имеется надежный меч, которым еще владел прадед Ланселота, виконт Уитби Ланкастер и храброе сердце. Сильвандир назначила ему, Ланселоту непобедимому, встречу в королевском саду, и он, несмотря на опасность, с радостью исполнит просьбу любимой женщины.
Саймон с удивлением узнал, что испытания, выпавшие на долю юных жителей Вероны, еще ранее пали на головы главных героев этой исторической драмы. Когда на глазах плененного Ланкастера, Сильвандир с горя выбросилась из окна сторожевой башни, Ланселот пронзил свое сердце мечом, украшенном двенадцатью крупными рубинами.