Человек, который улыбался
Шрифт:
Слово взял Бьорк – впервые за все утро.
– Каждый раз, когда такое случается, чувствуешь себя униженным, – сказал он. – Таким людям, как Курт Стрём, в полиции не место. Но меня тревожит, что они с легкостью устраиваются на частные охранные предприятия. То есть требовательности никакой.
Валландер не стал комментировать высказывание Бьорка. Он знал, что стоит углубиться в эту тему, как начнется бесконечная дискуссия, никакого отношения к следствию не имеющая.
– Почему взорвалась твоя машина, мы пока ответить не можем, – сказал Нюберг. – Надо исходить
– Бомбы бывают разные, – сказала Анн Бритт Хёглунд.
– Именно эти, с детонатором в виде постепенно разъедаемой бензином изоляции, довольно распространены в Азии, – сказал Нюберг.
– Итальянский пистолет и азиатская бомба, – вымученно улыбнулся Валландер. – И куда это нас ведет?
– В худшем случае к совершенно неверным выводам, – вдруг вмешался Бьорк. – Швеция в последние десятилетия – большой базар, так что эти убийцы вовсе не обязательно из разных частей света.
Бьорк был прав.
– Поехали дальше, – сказал он. – Что в конторе?
– Ничего важного, – теперь пришел черед Анн Бритт. – Экспертиза материала займет немало времени. Единственное, что можно сказать уже сейчас, – количество клиентов Густава Торстенссона за последние годы резко сократилось. И это были в основном экономические дела – составление контрактов, образование предприятий, консультации… Вполне может быть, что нам понадобится помощь специалистов по экономическим преступлениям из центра. Даже если там и нет состава преступления, понять все это очень сложно.
– Обратись к Перу Окесону, – посоветовал Бьорк – Он очень здорово разбирается во всяких экономических нарушениях и пусть сам определит, нужна ему помощь или нет. Если нужна – попросим.
Валландер кивнул и заглянул в написанную утром памятку.
– А уборщица?
– Я звонила ей и договорилась о встрече. Кстати, она вполне прилично говорит по-шведски, так что переводчик не требуется.
Потом пришел его черед. Он подробно рассказал о визите к Мартину Оскарссону и поездке в рощу под Клагсхамном, где повесился Ларс Борман. Он уже много раз замечал, что, отчитываясь перед коллегами, сам начинает видеть многое из того, что раньше казалось скрытым.
Атмосфера заметно накалилась. «Вот-вот мы пробьем стену», – подумал Валландер.
Он начал обсуждение с того, что познакомил присутствующих со своими выводами.
– Мы обязаны найти связь между Ларсом Борманом и конторой Торстенссонов, – сказал он. – Мы должны узнать, что вывело из себя Бормана настолько, что он стал угрожать адвокатам. Что даже фру Дюнер не избежала угроз. Он обвиняет их в какой-то якобы допущенной ими серьезной несправедливости. Конечно, нельзя быть совершенно уверенным, что эта «несправедливость» как-то связана с мошенничеством в ландстинге, но я не удивлюсь, если мы в конце концов установим, что так оно и есть. Это – черная дыра в нашем следствии, и мы должны нырять в эту дыру, не жалея сил.
Обсуждение поначалу разворачивалось довольно вяло – всем нужно было время, чтобы осмыслить сказанное.
– Я все время думаю про эти письма, – сказал Мартинссон неуверенно. – Никак не могу избавиться от чувства, что они… чересчур наивные, что ли. Детский сад какой-то. Невозможно даже представить себе человека, написавшего такие письма.
– Невозможно, – согласился Валландер. – Надо разыскать его детей. До вдовы в Марбелле тоже, наверное, можно дозвониться.
– Я могу этим заняться, – предложил Мартинссон. – Мне интересно, что это был за человек – Ларс Борман.
– Вся афера с инвестиционной компанией «Смеден» должна быть тщательно изучена, – заявил Бьорк. – Предлагаю все же связаться с центральным отделом по экономическим преступлениям в Стокгольме. Или… даже не знаю, пусть и в самом деле Окесон попробует. Есть люди, понимающие в этих делах не хуже, чем самые прожженные биржевые аналитики.
– Я поговорю с Пером, – сказал Валландер.
До обеда они мусолили факты, перетасовывая их то так, то эдак, пока наконец все окончательно не устали и все аргументы не были исчерпаны. Бьорк к тому времени уже удалился – ему нужно было ехать на одно из бесчисленных совещаний в губернской полиции. Валландер решил закругляться.
– Что у нас есть? – спросил он. – Двое убитых адвокатов. Повесившийся Ларс Борман. Мина в саду фру Дюнер. Моя машина. Дураку ясно, что мы имеем дело с очень опасным противником. И не просто опасным, а хорошо информированным – он точно знает, чем мы занимаемся. Поэтому прошу всех быть крайне внимательными и соблюдать максимальную осторожность.
Они поспешно собрали разбросанные по столу бумаги – каждый свои – и разошлись. Валландер решил пообедать в одном из ближайших ланч-ресторанов. Ему хотелось побыть одному. В час он вернулся в управление и до конца рабочего дня названивал в Центральное полицейское управление в Стокгольме – искал экспертов по экономическим преступлениям. В четыре часа Валландер отправился в другое крыло здания, где размещалась прокуратура, нашел Пера Окесона и долго с ним беседовал. Потом вернулся в свой кабинет. Домой он собрался только в десять вечера.
Валландеру захотелось пройтись – он настолько привык к долгим прогулкам в Скагене, что их ему теперь очень не хватало. Он оставил машину на парковке и зашагал к дому. Было довольно тепло, он шел не торопясь, иногда останавливался у витрин поглазеть на выставленные товары. Около одиннадцати Валландер был дома.
В половине двенадцатого неожиданно и резко зазвонил телефон. Он как раз налил себе виски и приготовился смотреть фильм. Он чертыхнулся и пошел в прихожую. Это была Анн Бритт.
– Я тебя побеспокоила?
– Вовсе нет.
– Я в управлении, – сказала она. – Мне кажется, я кое-что обнаружила.
Валландер знал, что она никогда бы не позвонила, если бы не считала дело очень важным.
– Через десять минут буду, – коротко сказал он.
Войдя в здание, он отправился в ее кабинет. Анн Бритт ждала его у дверей.
– Пошли в столовую, – предложила она. – Я очень хочу кофе. Там никого нет – Петерс и Нурен минут десять назад выехали на дорожное происшествие в Бьерешё.