Человек, который упал на Землю
Шрифт:
– Вот именно. Звучит ужасно забавно, но это именно так. Этот лифт оказался для него чересчур. Если б вы знали, какой он лёгкий…
– Лёгкий?
– Да, лёгкий. Вы могли бы поднять его одной рукой. У него кости не прочнее птичьих. Говорю вам, он странный. Господи, он хороший человек, и такой умный, и богатый, и такой терпеливый. Но, мистер Брайс…
– Да?
– Мистер Брайс, я думаю, он болен, очень болен. Телом болен - боже мой, видели бы вы, сколько таблеток он глотает!
– и с головой у него… что-то неладно. Я хочу помочь, но не знаю, с какой стороны подступиться. А врачей он к себе и близко не подпускает.
– Бетти Джо допила свой стакан и наклонилась вперёд, как будто для того, чтобы посплетничать. Но на лице её была печаль - печаль слишком искренняя, чтобы быть фальшивкой для оправдания сплетен.
– Мистер Брайс, мне кажется, что он вообще никогда не спит. Я с ним уже почти год и я никогда не видела его спящим. Он просто не человек.
Разум Брайса раскрылся как затвор объектива. Холодок пробежал у него от затылка по плечам и вниз по позвоночнику.
– Хотите ещё джина?
– спросил он. И затем добавил, чувствуя внутри что-то среднее между смехом и всхлипом: - Я к вам присоединюсь…
Прежде чем уйти, Бетти Джо выпила ещё два стакана. Она не рассказала больше ничего особенного про Ньютона - возможно, потому что Брайс больше не хотел ничего спрашивать. Он чувствовал, что не следует этого делать. Но когда она уходила - ничуть не пошатываясь, поскольку переносила алкоголь не хуже матроса, - она сказала, надевая куртку:
– Мистер Брайс, я глупая, необразованная женщина, но я вам по-настоящему благодарна за беседу.
– Мне было очень приятно, - ответил он.
– Заходите ещё, когда пожелаете.
Она прищурилась:
– Правда?
Брайс не имел этого в виду буквально, но теперь повторил, действительно имея это в виду:
– Я бы хотел, чтобы вы пришли ещё. Мне тоже почти не с кем общаться.
– Спасибо, - сказала Бетти Джо, и добавила, выходя в зимний полдень: - Выходит, нас теперь трое таких, правда?
Брайс не знал, много ли времени у него осталось до прихода Ньютона, но он знал, что должен поторопиться, если хочет успеть вовремя. Он был возбужден до предела. Одеваясь, он непрерывно бормотал: «Никакой это не Массачусетс, это Марс. Это должен быть Марс…» Хочет ли он, чтобы это был Марс?
Одевшись, Брайс накинул пальто и вышел из дома. До лаборатории было пять минут ходу. На улице шёл снег, и холод ненадолго отвлёк его внимание от мыслей, вертевшихся в голове, от загадки, которая вот-вот разрешится раз и навсегда, если он правильно настроит аппаратуру и успеет её установить.
В лаборатории находились трое из его ассистентов. Брайс хрипло поздоровался с ними и не стал отвечать на их замечания о погоде. Он спиной почувствовал их любопытные взгляды, когда начал разбирать маленький приборчик в лаборатории металлов - устройство для анализа воздействия рентгеновского излучения на металлы, - но сделал вид, что не замечает приподнятых бровей. Дело не заняло много времени - ему нужно было всего лишь открутить болты, крепившие камеру и лёгкий электронно-лучевой генератор к их корпусам. Он вполне мог донести их до дома в одиночку. Брайс убедился, что камера заряжена (высокоскоростной рентгеновской плёнкой производства «Всемирной корпорации»), и вышел, неся камеру в одной руке, а генератор в другой. Прежде чем захлопнуть дверь, он обратился к ассистентам:
– Слушайте, почему бы вам не устроить сегодня выходной? Идёт?
Они немного озадаченно взглянули на него, и один из них ответил:
– Хорошо, доктор Брайс, - и посмотрел на остальных.
– Вот и отлично.
– Брайс закрыл дверь и удалился.
Рядом с имитацией камина в гостиной Брайса была неиспользуемая в это время года вентиляционная отдушина. Двадцать минут работы и изрядное количество проклятий - и вот камера с широко открытым затвором установлена за решеткой вентиляции. К счастью, плёнка от «Всемирной корпорации», как и многие из патентов Ньютона, имела огромное техническое преимущество перед своими предшественницами: видимый свет не воздействовал на неё совершенно. Она была чувствительна только к рентгеновским лучам.
Трубка генератора также была произведена компанией «ВК». Она работала подобно стробоскопу, посылая в пространство одну мгновенную, концентрированную вспышку рентгеновского излучения - чрезвычайно удобно для высокочастотных методов исследования. Для того, что задумал Брайс, это, возможно, было ещё удобней. Он установил трубку в хлебнице на кухне, нацелив её сквозь стену на камеру с открытым затвором. Затем Брайс вытянул электрический шнур из дверцы хлебницы и включил его в розетку над раковиной. Хлебницу он оставил немного приоткрытой так, чтобы можно было просунуть в неё руку и повернуть выключатель на боку маленького трансформатора, который обеспечивал питанием электронно-лучевую трубку.
Вернувшись в гостиную, Брайс аккуратно установил самое удобное кресло точно между камерой и трубкой. Затем сел в другое кресло и стал ждать Томаса Джерома Ньютона.
4
Ждать пришлось долго. Брайс проголодался. Он попробовал подкрепиться бутербродом, но не смог его доесть. Он прошёлся по комнате, снова взял детективный роман, но не смог сосредоточиться на чтении. Каждые пять минут он ходил на кухню, чтобы проверить расположение электронно-лучевой трубки в хлебнице. В какой-то миг он вдруг решил удостовериться, что установка работает правильно. Он повернул выключатель в положение «вкл.», подождал пока прибор нагреется, а затем нажал на кнопку, послав невидимую глазом вспышку, которая прошла сквозь стену, сквозь кресло, сквозь объектив камеры и оставила след на плёнке, закреплённой внутри. Едва успев нажать на кнопку, Брайс беззвучно и зло обругал сам себя: валяя дурака, он израсходовал плёнку.
Добрых двадцать минут ушло у него на то, чтобы снова вытащить решётку воздуховода и достать из него камеру. Затем нужно было вынуть из камеры плёнку, которая приобрела коричневатый оттенок, - это говорило о том, что она уже отснята, - и заменить её новой плёнкой из обоймы. Взмокнув от страха, что Ньютон может постучать в дверь в любую секунду, Брайс снова установил камеру в воздуховод, проверил объектив, дрожащими руками аккуратно направил камеру на кресло и вернул решётку на место. Затем он убедился, что объектив находится на одной линии с отверстием в решётке, так чтобы на пути сигнала не стоял никакой металл.
Когда раздался стук во входную дверь, Брайс уже мыл руки, закатав рукава. Он заставил себя подойти к двери не торопясь, и открыл её с полотенцем в руках.
На снегу перед дверью стоял Ньютон, на нём были тёмные очки и тонкая куртка. Он улыбался - легко, почти насмешливо, и, в отличие от Бетти Джо, совсем не выглядел замёрзшим. Марс, подумал Брайс, впуская его. Марс - холодная планета.
– Добрый день, - сказал Ньютон.
– Надеюсь, я вам не помешал.
Брайс постарался говорить ровным голосом и сам удивился, что у него получилось.