Человек с разрушенных холмов

Ламур Луис

– С ней?

Он жестом указал на всадника:

– Вот она, дочь майора. Осторожней, сеньор. Девица иногда воображает, что сама майор.

Она приблизилась к нам верхом на самом великолепном сером коне, какого только можно повстречать, восседая боком на чем-то, чего я раньше никогда не видел, что при ближайшем рассмотрении оказалось черным дамским лакированным седлом. На ней было нечто вроде костюма для верховой езды в красивую черно-белую клетку и черная шляпа, черные сверкающие сапоги и белая блузка.

Она бросила

на меня мимолетный взгляд, который, как мне показалось, не упустил ничего, и обратилась к Фуэнтесу.

– Как дела, Тони? – Потом посмотрела на скот. – Есть с клеймом «Т-Т»?

– Нет, сеньорита, только со «Стременем» и со «Шпорой».

– Вы не против, если я посмотрю?

– Конечно, нет, сеньорита.

– Только не беспокойте тех двух пятнистых трехлеток, – предостерег я. – Они раздражены.

Девушка обожгла меня взглядом, способным косить траву не хуже косы во время сенокоса.

– Я и раньше видела скот.

Она объехала стадо, рассматривая животных, большинство из них не обращали на нее внимания. Потом приблизилась к тем самым бычкам. Стоило им заметить сверкание солнца на ее лакированном седле, они тут же бросились прочь; нам с Тони пришлось поноситься и попотеть, чтобы удержать наше стадо.

Я подъехал к ней.

– Мэм, передайте вашему папе, чтобы он вытирал молоко с ваших губ перед тем, как выпустить на травку, хорошо:

Ее лицо побелело, и она замахнулась на меня арапником – очень элегантным, с рукояткой из плетеного конского волоса, выкрашенного в зеленый и красный цвет. Но когда она направила его мне в лицо, я выбросил руку вперед, перехватил арапник и вырвал у нее.

Да, еще тот темперамент! Потеряв хлыст, она не успокоилась и схватилась за винчестер, висевшее в чехле, а я прижал своего коня к ее, положив руку на приклад, чтобы не дать ей вытащить оружие.

– Ну-ну, успокойтесь, – невозмутимо произнес я. – Не станете же вы стрелять в человека из-за ерунды.

– Кто, черт побери, сказал, что не стану?

– Передайте также вашему папе, чтобы он проследил за вашим языком, – поучал я как наставник. – Леди не подобает употреблять такие выражения.

Она дергала своего коня, пытаясь освободиться от меня, но маленький гнедой, на котором я сидел, знал свое дело и по-прежнему прижимался к ее серому. Несколько минут мы топтали пыль, двигаясь боком, пока она не убедилась, что все усилия бесполезны.

Может, она уже слегка остыла, когда окликнула моего напарника, сидевшего в седле и наблюдавшего за нами.

– Фуэнтес, идите сюда и избавьте меня от этого человека.

Подъехав не спеша, Тони вежливо произнес:

– Я не хочу, чтобы вы стреляли в него, сеньорита. Он мой товарищ.

– Должен вам заметить, – пошел я на попятную, —что, несмотря на ваш дьявольский темперамент, вы чертовски милы.

Ее глаза чуть-чуть сузились.

– Майор вздернет вас за это, – заявила она громко, но уже

не так гневно, – если только его ребята не доберутся до вас раньше.

– Почему бы вам самой не постоять за себя? – спросил я. – Вы уже большая девочка. Зачем же вам звать на помощь папу или здоровых ребят с ранчо?

– Перестаньте называть его моим папой! – воскликнула она со злостью. – Он – майор!

– О, прошу прощения! Я и не предполагал, что он все еще на действительной службе.

– Он не на службе!

– Но тогда он не майор, не так ли? Отставной майор, верно?

Она не нашлась, что ответить, и, защищаясь, выкрикнула:

– Он майор! И был майором… во время гражданской войны!

– Что ж, может, и так. Я знал некоторых, там, на севере. Был у нас один, который служил клерком в гостинице, где я останавливался, а с другим полковником я гонял коров в Вайоминге. Оба отличные парни.

Все это я произнес безразличным тоном и с бесстрастным лицом. Неожиданно она заявила:

– Вы мне не нравитесь!

– Совершенно справедливо, мэм, – вежливо ответил я, – я уже об этом догадался. Когда девушка кидается на меня с хлыстом… тут у меня появляется ощущение, что я ей больше чем безразличен. Увы, подобным образом не начинают настоящего романа.

– Романа? – презрительно воскликнула она. – С вами?

– О нет, мадам! Умоляю вас! Не говорите о романе со мной! Я всего лишь бродячий ковбой. И думать не смею о подобных отношениях с дочерью майора! – Я помолчал. —Успокойтесь, в любом случае я не начинаю ухаживать за девушкой с первой же встречи. Может быть – со второй. Ну и конечно, это зависит от девушки. А за вами, – я склонил голову набок, – пожалуй, с третьей… или нет, с четвертой. Да, точно, с четвертой.

Резко развернув коня, она уставилась на меня.

– Вы… вы! Вы невыносимы! Ну погодите! Вы у меня допроситесь!

И, пришпорив бедное животное, она ускакала.

Фуэнтес сдвинул сомбреро на затылок и принял озабоченный вид.

– По-моему, ты нажил себе неприятностей, амиго. Девчонка… кажется, тебя невзлюбила.

– По-моему, тоже, – усмехнулся я. – Давай-ка займемся скотом.

Те два бычка-трехлетки убежали, и никто из нас не собирался гоняться за ними, чтобы вернуть в стадо. Они были напуганы, и нам бы здорово повезло, если бы позволили приблизиться к себе.

Не спеша мы ехали позади стада. Несколько раз мне казалось, что в кустарнике кто-то движется, будто молодые животные следовали за стадом, но вскоре мы вышли на открытую равнину, а они так и не появились.

Значит, вот какова дочь майора! Та, которую Роджер Бэлч пытается поставить в свое стойло… или, по крайней мере, так говорят. Ну и пусть забирает.

Однако она красива. Даже когда пришла в бешенство, осталась красивой – очень красивой. Я усмехнулся – вот сумасшедшая.

Загнав скот в загон, мы улеглись спать.