Человек-Т, или Приключения экипажа "Пахаря"
Шрифт:
– Хорошо, когда кто врет весело и складно, – процитировала Маша из «Василия Теркина», когда я закончил. – Спасибо, дорогой. Ты не только меня вкусно угостил, но еще и чудесно развлек. Правда, мне понравилось. Слушай, ты рассказы писать не пробовал? По-моему, у тебя должно хорошо получаться. И вообще, Разве любой журналист не мечтает стать писателем?
– Ну… я, конечно, думал об этом. Но все как-то недосуг. Писатель – это слишком серьезная профессия. Думаю, что я еще внутренне не готов.
– Не готов он… Лермонтов до твоих лет вообще не дожил!
– Ага. А Шолохов уже давно «Тихий Дон» написал.
– Вот именно!
– Каждому свое время,
– Это какие же у тебя способности? Нет, я, конечно, нисколько не сомневаюсь в твоих талантах, но…
– Как это «какие способности»? Я же только что тебе все рассказал!
– Ну да, я же и говорю, что рассказчик ты замечательный.
– Нет, ты не поняла. Все, что я рассказал, чистая правда и ничего, кроме правды. И, если хочешь, я могу тебе это доказать. Прямо сегодня.
– Сейчас? – прищурилась Маша.
– Ну, не здесь же! Боюсь, нас не поймут. Давай расплатимся и выйдем погуляем на воздух. Там и докажу.
– Ну хорошо. А что мне будет, если фокус не получится?
– А что бы ты хотела?
– Большой букет роз. Красных. Тем более что ты давненько мне их не дарил.
– Заметано.
Мы отыскали пустую скамейку в сквере неподалеку.
– Вот, – предложил я, – можно здесь. Народу мало и кусты кругом. Никто нашего исчезновения не заметит. А если и заметит, то все равно глазам своим не поверит.
– Что значит «нашего исчезновения»? – приподняла брови Маша.
– То, что ты отправишься со мной. Чтобы потом не говорила о всяких там фокусах и трюках. Своими глазами все увидишь и руками потрогаешь. Ну, готова?
– Подумаешь, напугал…. А вот готова! – засмеялась Маша.
– Ну, тогда держись крепко, – предупредил я и обнял ее за плечи. – И закрой глаза. Откроешь, когда я скажу.
– А с открытыми нельзя?
– Льзя. Но тогда пропадет эффект сюрприза.
Можно было, конечно, отправиться в Париж. Или, например, к тому же озеру Лох-Несс. Но я выбрал военный городок своего детства – место; куда меня забросило самый первый раз…
– Открывай, – сказал я, продолжая обнимать ее за плечи.
– Ой… Что это?
– Речка. Лес. Небо. Мы на Украине, недалеко от Житомира. В этих местах прошла часть моего детства.
Это может показаться странным, но Маша как-то быстро поверила, что все это не гипноз и не ловкий фокус. А поверив, не преисполнилась восторженного любопытства и неуемного энтузиазма, а наоборот, вроде как погрустнела и опечалилась. Впрочем, речка моя и лес, тронутый первыми красками осени, ей понравились.
Здесь действительно было красиво. Мы побродили немного по берегу (в городок, знакомиться с Женькой Микуличем, решили пока не ходить – не то было настроение, да и не хотелось мне пока доказывать Женьке, что все, рассказанное ему мною в ту ночь – правда), подышали вкусным, совсем непохожим на московский, воздухом, дошли до переката, через который мы, мальчишки, перебирались когда-то на лесной левый берег за грибами и ягодами, и вернулись обратно. Сразу в мою квартиру, чтобы не пугать случайных прохожих.
Следующие четыре дня прошли спокойно. В том смысле, что я, продолжая эксперименты со своим даром, неожиданно понял, что начинаю к нему привыкать. Нет, мне по-прежнему было интересно побывать везде и всюду, но сам факт перемещения уже не вызывал во мне тех чувств, которые я испытывал в самом начале.
Пользуясь системой веб-камер, я побывал
Конечно, любая мечта требует исполнения. Неисполнившаяся мечта похожа на безответную любовь – так и щемит до конца жизни. Но одно дело – щелкнуть пальцами и мгновенно оказаться на вершине, и совсем другое – упорно идти сквозь лед, усталость и отчаяние к этой вершине долгие дни и, возможно, годы, чтобы, достигнув, понять: не только в покорении этой вершины счастье, главное счастье в том, что ты достиг какой-то вершины внутри себя и теперь готов идти к следующей. К достижению любой цели ведет свой путь. И путь этот надо пройти от начала до конца, чтобы понять, стоишь ли ты этой цели. И стоит ли эта цель тебя.
Но не все еще было проверено и не все соблазны преодолены. Именно поэтому вечером второго дня я созвонился со знакомым костюмером с Мосфильма, а утром третьего, одевшись по моде десятых годов прошлого века, отправился в Москву. В лето 1912 года.
Воспользовался я все теми же номерами журналов «Советское фото» за 1975 год. Точнее, одним из номеров, в котором были помещены очень четкие и качественные (впрочем, в те времена серебра не жалели, да и технология съемки была совершенно иной, так что все фотографии были качественными) снимки старой Москвы.
Да. Вот это было настоящее потрясение. Конечно, я был несколько подготовлен к нему недавним путешествием в таежный поселок 1974 года, но… именно, что несколько. Тридцать с лишним лет назад и почти сотня… Между ними – эпоха, пропасть, в которой исчезли миллионы и миллионы душ со всеми их надеждами, любовями и верой в лучшее. Не годы – спрессованные века пролегли между этими датами. Эх, Россия…
Это была не просто другая Москва. Это была Москва другого мира, и мне в какой-то момент, в самом начале, даже показалось, что я не на Земле, а на какой-то иной планете. Очень похожей, но иной. Ходящей по кругу вокруг иного солнца за тысячи световых лет от Моей родной Солнечной системы. Дома, воздух, лица прохожих… Особенно лица и глаза. Не сливающиеся в одну массу, нет. Каждое – отдельно. Каждое – индивидуально. Каждое со своим выражением.