Человек-Т, или Приключения экипажа "Пахаря"
Шрифт:
Эпизод седьмой
Репортерский хлеб нелегок (впрочем, как и хлеб любого трудящегося человека), но хорош, в частности, тем, что, добывая его, ты встречаешься с массой людей, с которыми ты никогда бы не встретился в обыденной жизни, и становишься участником большого количества разнообразнейших событий, которые также, скорее всего, прошли бы мимо тебя, избери ты иную профессию. Если же репортер не просто передает информацию, так сказать, с места действия, а еще и пытается ее время от времени анализировать (хотя бы для себя лично), то он волей-неволей получает бесценный жизненный опыт. Опыт, который практически безошибочно подсказывает ему, как поступить в той или иной затруднительной ситуации. Впрочем, ошибки не исключаются. Вот и сейчас, не успел, наверное, папа мальчика Кости по имени Михаил вместе со своим телохранителем Димой спуститься на лифте к подъезду,
Следующие два с половиной часа ушли у меня на сбор информации. И эта информация меня никак не порадовала.
Игорный бизнес (около 65% московских казино плюс еще полтора десятка в самых населенных и богатых регионах страны). Проституция (не уличная – подпольные бордели высшего класса и девочки по вызову. Тоже высшего класса). Наркотики (по слухам, господа, исключительно по слухам!). Прикормка депутатов, префектов, глав районных управ и милиции (опять же, разумеется, по слухам). Финансирование сомнительных, с точки зрения закона и просто человеческой морали, проектов и предприятий. Ну, и еще куча всякой дряни по мелочам. В общем, традиционный набор джентльмена удачи. Но только очень крупного джентльмена и очень крупной удачи. М-да, прав был друг Витька – не обошла меня вниманием организованная преступность…
Так. И что нам подсказывает в данной затруднительной ситуации наш репортерский и просто жизненный опыт? А подсказывает он нам, к сожалению, то, что ребятки эти, раз прицепившись, уже не отстанут. Уж кто-кто, а они действительно хорошо знают, какое полезное применение найти моим способностям. Человек, умеющий мгновенно и незаметно перемещаться на любые расстояния и преодолевать любые стены и преграды – золотое дно для преступников. Даже для преступников такого высокого полета, как Михаил. Вернее, особенно для них. Потому что денег и власти для того, кто хоть однажды распробовал их вкус, как известно, много никогда не бывает. Но что же делать… Решительно и безоговорочно отказаться? Можно, конечно, но тогда сразу встанет остро вопрос безопасности родных и близких. Да и собственной, честно говоря, тоже. Конечно, физически меня заставить сделать для них что-либо невозможно, но вот просто тихо убрать в назидание, так сказать, остальным (пусть знают, что отказываться от сделанного по-хорошему предложения нельзя, если хочешь остаться в живых) – это легко. Ну, не то чтобы очень уж легко, но возможно. Снайпер на соседней крыше – и все дела. Конечно, если часто менять города и страны, то вряд ли достанут, но жизнь вечного беглеца – это не жизнь, а именно вечное бегство.
Так что же, соглашаться?
Тоже нельзя. Знаю я эту публику. Коготок увяз – всей птичке пропасть. Один раз согласишься – потом всю жизнь не отцепишься. И не отмоешься. Так и будешь до смерти у них на побегушках. То подай, это принеси. Деньги, конечно, будут. И хорошие деньги. Но на фиг они при таких условиях нужны? Нет. С души воротит. Извините, не могу и не хочу.
Так что же тогда?
Может, убежать в прошлое?
Самому. Прямо сейчас – взять и смыться в царское, например, время. В начало двадцатого века или в конец девятнадцатого. Там-то уж точно не найдут. Но ведь не выдержу – вернусь узнать, как мама, сестра, Маша, Витька… И если с ними что-то нехорошее без меня случится… Взять их с собой? Так ведь не согласятся – и правильно сделают. Прошлое заманчиво только в книгах и в кино, а на деле… Трудно, знаете ли, жить без горячей воды, теплого туалета, электричества, телевизора, компьютера, мобильного и просто телефона, автомобиля, самолета и еще тысяч и тысяч прочих Удобств и мелочей. Я уже не говорю, что это даже не эмиграция, в которой всегда есть шанс встретить на чужбине хорошего знакомого, – там старых знакомых и друзей знакомых не может быть по определению. Да и прошлое наше как таковое… не сахар, прямо скажем. То революция, то война, то снова революция. Коллективизация, индустриализация, уничтожение врагов народа. Сплошная кровь. Но вообще, это мысль. На самый, так сказать, крайний случай – сойдет. Не обязательно ведь в российское прошлое бежать, верно? Например, Соединенные Штаты Америки конца девятнадцатого – начала двадцатого века меня вполне бы устроили. Полная свобода предпринимательства, ближайшая война – за океаном и до нее полтора десятка лет, а сухой закон примут, насколько я помню, только в 1919-м. Опять же, что мне до того сухого закона? Смешно. И про золото на Аляске я знаю, и много про что еще. Если как следует подготовиться, литературу почитать, биржевые сводки того времени посмотреть или, например, те же результаты спортивных
Н-да, но я замечтался. На самом деле куда ни кинь – везде клин. Что ж, остается только одно – идти под защиту родного государства. Оно хоть и тоже бандитское во многом, но ведь не настолько же… Опять же, как известно, можно утешить себя тем, что период первичного накопления капитала всегда связан с беспредельным криминалом, и это – рано или поздно – пройдет. Да и люблю я родину, несмотря ни на что. А вот бандитов, наоборот, не люблю. Не знаю, почему. Мама, наверное, так воспитала. Кстати, о маме. Свинья ты, Леня, и больше никто. За все это время первый раз в голову мысль пришла, что можно и нужно родной город навестить. Маму, сестру, друзей немногих оставшихся. Тем более что отпуск и денег за билет на паровоз или самолет платить не надо…
И тут мои размышления прервал звонок в дверь.
Так. Очень интересно. И кто это? По законам жанра должны быть какие-нибудь конкуренты папы мальчика Кости. Со своим, как вы понимаете, предложением, от которого трудно отказаться. Что ж, это было бы смешно. Жене скажу, что пошел к любовнице, любовнице, что встречаюсь с женой, а сам в библиотеку – и заниматься, заниматься…
Я загасил сгоревший до фильтра окурок в пепельнице и пошел к входной двери.
– Кто там? – спросил, машинально прижимаясь к стенке. Раз уж мою тайну раскрыли, то лишний раз поберечься не мешает: кто знает, что на уме у тех, кто по ту сторону двери, сработанной из деревянного каркаса и двух кусков фанеры (давно хотел железную поставить, но все как-то руки не доходили), легко пробиваемой насквозь, пожалуй, даже из малокалиберного спортивного «марголина», не говоря уже о боевом огнестрельном оружии.
– Врать не будем – ФСБ! – ответил чей-то веселый молодой голос. – Вам привет от Саши Ковригина. Откройте, пожалуйста, Леня, дело не терпит отлагательства, и никто, кроме вас, не в силах помочь.
Я молча думал.
Что-то частенько мне сегодня передают приветы от Саши Ковригина… Черт, опять проблема выбора. И так всю жизнь.
– Откройте, Леонид, – сказал другой голос. Старше, ниже и серьезнее. – Нас только двое. Я и мой напарник. Не бойтесь. Там, на Ростовской АЭС, вы ведь не боялись, верно?
При чем здесь Ростовская АЭС? – подумал я. Совершенно разные вещи – ситуация там и то, что происходит сейчас и здесь. Ладно, хрен с ними. Сам же решил, что бегать не годится, не стоит такая жизнь гроша ломаного. А раз не бегать – значит, надо открывать. Исчезнуть, если что, всегда успею.
– Сейчас открою, – сказал я. – Оденусь только. Вы меня с постели подняли.
Я прошел в комнату и, сбросив халат, быстро оделся. Носки, рубашка, джинсы. Сунул в один задний карман пачку долларов (вдруг действительно срочно исчезнуть придется), обулся в старые, растоптанные мокасины (обувь уличная, но вполне сойдет за домашние тапочки) и пошел открывать нежданным гостям дверь.
Их действительно за порогом оказалось двое. Один молодой, второй постарше. Один (тот, что постарше) высокий – выше меня, второй пониже. Один – молодой – улыбчивый, широкоплечий и круглолицый, чем-то напоминающий известного актера кино Галкина, и одет в джинсы, майку и коричневую легкую куртку. Второй – абсолютно серьезный и даже где-то хмурый, не похож ни на кого из известных актеров и одет в строгий темно-серый костюм с галстуком.
– Можно войти? – осведомился серьезный.
– Входите, – я вздохнул. – Раз уж пришли. Они вошли, и я провел их на кухню.
– Чай, кофе? – второй раз за это утро спросил я.
– Чай, – одновременно выбрали гости.
Я налил всем чаю (себе тоже – кофе уже не лез) и сел.
– Итак, – спросил, закуривая, – чему обязан?
– Леонид Владимирович, – сказал молодой, – меня зовут Валерий, можно просто Валера, а это мой напарник Григорий. Времени мало, поэтому мы не будем ходить вокруг да около. Дело в том, что нам стало известно о ваших… э-э… новых способностях. Не отрицайте, не надо. Да мы и не за этим пришли. Главное, что мы знаем и знаем совершенно точно. Опять же и нельзя долго хранить подобную тайну – рано или поздно она все равно бы стала известна. А если учесть, что вы и не были слишком уж осторожны, то… сами понимаете. И еще. Нам, ФСБ, от вас ничего не нужно. То есть мы бы с радостью вас использовали, но только с вашего добровольного согласия. Точнее, даже по вашему доброму желанию. Но такого желания, как я понимаю, вы не испытываете. Ведь не испытываете?