Чему быть, того не миновать
Шрифт:
— Зато это отличное место для знакомства с хорошенькими девушками! — подмигнул Готфрид.
— Прошу тебя друг мой, ты право шутишь! Им нравится, пожалуй, лишь образ рыцаря, а кто под латами сокрыт, то и не важно вовсе, — отмахнулся Леон.
Дослушав герольда, друзья сошлись на том, что все-таки посетят турнир, если события с атабами к этому времени не примут скверный оборот. После Готфрид отправился праздновать свершенные за эти дни победы в свою любимую таверну. Леон, чувствуя слабость и усталость отправился домой. Не в летнюю резиденцию за городом, а городской дом, где ранее состоялся разговор с отцом. Пережитое за тот разговор и после, высосало из юноши все силы. Жизнь, казавшаяся беззаботной, схватила его за шиворот и сбросила с лошади на твердую землю, грязную и неприветливую от трудностей. Лишь только коснувшись кровати, Леон понял, что весьма погорячился, когда предлагал отправляться в путь немедля. Казалось, что слабость приятным ядом проникла сквозь все поры и подобно сильным щупальцам легендарного кракена, тянула рыцаря на илистое
Глава V СВЕТ И ТЬМА
Леон попрощался с другом. Оба эквилара пожелали друг другу удачи и поехали каждый своей дорогой. Белый рыцарь покинул город через северные врата, а черный, через восточные. Погода выдалась весьма пасмурная и свинцовые тучи в очередной раз были готовы вот-вот чихнуть на бренную землю дождем.
— Что-то ты задержалась у нас! — произнес Леон глядя на небо и имея в виду грозу, но не желая произносить зазря имя своей лошади.
Без Готфрида стало неуютно, одиноко и пусто. Даже к Беатриче Леон успел привязаться и постоянно оглядывался, не понимая куда делась эта милая куколка. Леон с детства воспринимал себя и друга как нечто цельное, разлука с ним лишь усиливала бремя, легшее вчера на его плечи. На кону была безбедная старость и жизнь в достатке его родителей или личное счастье. Кому как, а Леону сложно было решить, какой тут выбор правильный. Благодаря Готфриду, его родители хотя бы не останутся на улице, а дальше уж Леон позаботиться о них. Как, он пока сам не знал. Мысли о славе, подвигах отошли на задний план, уступив место куда более насущному вопросу — деньгам. Теперь белый рыцарь размышлял не о том, где стяжать славу, сделать себе имя или прославиться, а о том где бы черт подери заработать. Леон старался не унывать и держал при себе мысль о том, что все уладится и образуется, а трудности — к трудностям нужно привыкать и думать над тем, как их преодолеть, а не жалеть себя. Как будто учитывая понурое настроение юного рыцаря, дождем небеса не разразились и уже к ночи следующего дня Леон без хлопот добрался до огромного кратера, миновав лесопилку Байрона. Дровосеки поприветствовали проезжавшего мимо рыцаря отсалютовав ему. Миновав ручей, через который был проброшен небольшой деревянный мостик, Леон оказался перед бездной кратера.
Двести с лишним лет назад сюда, на север княжества рухнул метеорит, породив взрыв и пожарище выевший всю зелень лесного края почти что до жесткой корки границ. Шрам оставленный этими событиями сохранился практически без изменений в виде кратера диаметром в километр. Сам метеорит взорвался, врезавшись в землю и разметал осколки по всему Линденбургу, а то и даже дальше. Впоследствии эти осколки растащили кто ни попадя: иные как сувенир, другие для перепродажи или исследования. Как выяснилось, из металлов, находившихся в метеорите выходили необычайно хорошие клинки и доспехи. Одних только мечей, выкованных из метеоритной стали во всем Астэриосе набралось бы не более дюжины, а доспехов и того меньше. Их называли — «небесные». Поговаривали, что этот металл сверкает в темноте подобно ночному небу, устланному звездами.
Глядя на массивный кратер, Леон с трепетом представлял себе размер глыбы, что когда-то врезалась в эти земли. Многие связывали это события с демонстрацией воли Богов. Иные указывали на то, что жители Линденбурга в чем-то провинились перед Богами. Отчего-то ни у кого не возникало сомнений, что это дело рук Богов. Безусловно, были и инакомыслящие, доказывающие, что падение небесных тел дело обычное, просто большая их часть сгорает высоко в небесах, что якобы можно наблюдать ночью. Но таких чудаков и сочинителей не воспринимали всерьез. Не меньший интерес, помимо кратера вызывало и то, что собственно в нем находилось. Белый Клык, — сооружение, расположенное в самом центре жестокого в своей грубой форме кратера. Это сооружение напоминало башню по своим размерам, но не по форме. Что до его формы, то она повторяла самый что ни на есть конусовидный зуб, похожий на звериный клык. У основания Клык имел в диаметре около пятнадцати метров и по мере возвышения, сужался. Клык выступал над уровнем кратера примерно на двадцать метров. Быть может когда-то давно он и правда был белым, но не сейчас. Его лучшие годы остались позади, демонстрируя абсолютную власть времени, которому все равно, родился ты на земле или же рухнул с небес. Спустя две сотни лет, ветер, дождь, жара и холод, под властью всемогущего полководца имя которому время, сделали свое дело и стенки клыка приобрели сероватый и грязно-желтый оттенок. Откуда взялся этот клык? Его принес на себе метеорит и удивительным образом он уцелел во время взрыва. Когда место падения облюбовали маги и ученые всех мастей, клык пристроили крайне необычным способом — его превратили в башню, где и расположились исследователи. Внутри он оказался по большей части полым и исследователям не составило труда обустроить там этажи и комнаты. Белый Клык славился необычным свойством, а именно своей терморегуляцией — в жару внутри него всегда было прохладно, а в холод, — тепло. Облюбовавшим его естествоиспытателям это было только на руку. К Клыку маги проложили мосты с каждой стороны света, исключительно из прагматических соображений. Объезжать широкий кратер всяко было в наклад, да и организовывать приемлемый спуск внутрь маги не желали, оставляя за собой право единоличного владения кратером. Спуститься в кратер можно было двумя способами — самостоятельно и ценой сломанной шеи или же через башню-клык. Вот уже двести лет как маги копались в этой яме и жили сами себе на уме. Также, Белый Клык закрепил за собой славу обители последнего известного на данный момент Нексуса, — сильвийца по имени Баррош.
Гроза с опаской ступила на бревенчатые перекладины моста, где за раз могло уместиться не более трех всадников.
— Не бойся девочка, смелее, ты ведь Гроза, тебе не гоже трусить, — ласково приговорил рыцарь.
Пока его лошадь все увереннее ступала по мосту, Леон осматривал кратер. Жуткая пропасть, разинула земляную пасть, ощерившуюся камнями точно зубами, посреди лесов Линденбурга. Дно и стенки кратера ничем примечательным похвастаться не могли. На вид обычная земля, заросшая бурьяном и камни. Что там изучали жители Белого Клыка, Леон упорно не понимал, но от того и любопытствовал. Кратера, а может и Клыка, сторонились все животные и птицы, отчего необычайная тишина обрушилась на Леона со всех сторон столь же внезапно, как и вести отца о браке. Если быть точным, то не совсем тишина, а резкое сужение звукового разнообразия, исчезло пение птиц, стрекот цикад и иных насекомых. На передний план выдвинулся отчетливо слышимый шелест листвы и треск покачиваемых на ветру деревьев. Простых деревьев, — гигасы не склонялись под силой ветра. Леон оставил Грозу в конюшне, пристроенной к башне прямо на круглой платформе, окружавшей Клык на уровне земли и расходящейся лучами мостов во все четыре стороны света. У входа в башню Леона поджидали две каменные горгульи. Леон знал, что горгульи являются основными прислужниками магов и все же на минутку задумался, а «живые» ли именно эти горгульи или же просто статуи? Леон осмотрел стрельчатую дверь, скорее напоминающую давно замурованную арку — ни ручки, ни дверного молотка для стука. Леон протянул к двери руку и…
— Кудыйт ты оглобли суешь, девочка? Ходют тут всякие! И все лапают-лапают! Будто и заняться больше нечем! Вишь как башня посерела уже? Тебе чо лапать больше нечего? Себя полапай, у самой то вы ток гляньте каки доспехи, а! Ажно блескают и сверчают все! Статься их ты грязными ручищами не лапаешь? Погоди, а чегой-то ты в доспехах, а не в платье, разве ты не девчонка? Ай, обожди, ты и не в доспехах вовсе… это солнце так с заклепок твоих отсвечивает. Оделась значится в кожу убитых животных, а почему вы люди не носите кожу друг друга, а? — внезапно разразилась горгулья монологом, звучащим рычащим, глухим басом.
Горгулья сидела справа от двери, при обращении к рыцарю, она резко повернула к нему свою безобразную голову. Леон вздрогнул от неожиданности, а рука безотчетно схватилась за рукоять меча.
— День добрый тебе, — расслабившись, ответил Леон и отпустил меч. — Я не девушка, мое имя Леон, и я рыцарь.
— По лицу и не скажешь, что не девка! И лопнуть мне на месте ежели сегодня добрый день! Жарища такая и ни капелюшечки дождя, а я знай торчу себе тут! Мое дело дождевые стоки отводить, а не стоять тут истуканом. Хорошо, что ты не девчонка, не люблю девчонок, они все время нас пугаются или пальцем тычут, будто мы уродцы какие.
Тут ожила левая горгулья и повернув голову к правой, точно таким же голосом как у соседа, воскликнула:
— Да смилуются над тобой небеса, Левый! Нам не приличествует хамить гостям.
— Ты мне тут покомандуй еще! Ты такой же страж, как и я!
— Я Правый, а потому, я прав!
— А это еще с какой стороны посмотреть! Вот для этого рыцаря положим, я правый, а ты — левый. Так где истина, ежели кто из нас кто, зависит лишь от того с какой стороны смотреть?
— Это не зависит от точки зрения, разве что только ты близорукий олух! Прошу вас, достопочтенный рыцарь проявите благосклонность и не серчайте на Левого. В нем от жары такая сварливость просыпается, что зачастую я желаю обратиться камнем на веки вечные, лишь бы его не слышать.
— Это от того, что я умнее и всегда прав, хоть и Левый, вот то-то ты мне и завидуешь!
Вторая горгулья издала звук отчасти напоминающий вздох глубоко несчастного в душе существа. Учитывая, что голос у обоих был идентичным, слушать их перепалку было несколько утомительно и странно. Как будто одна персона спорила сама с собой.
— Извольте огласить цель вашего визита, сударь? — поинтересовалась учтивая горгулья, которую как уже понял Леон, звали — Правый.
— Мне необходимо встретиться с магистром по срочному делу. У меня есть письмо от князя Эддрика.
— Это все? — уточнил Правый.
— Пока что да.
— Извольте обождать, кай Леон, я извещу мастеров, — Правый сорвался с места и взмыв в воздух, подлетел на несколько метров вверх и залетел в окно.
— И вот нельзя было обычную дверь поставить, что б все как у людей, с дверным молоточком, чтобы люди брали колечко и стучали, как полагается. Одно слово — умники, все такие из себя читучие и писучие и… — Левый не успел закончить речь, поскольку стена в стрельчатой арке, которую Леон принял за дверь, стала прозрачной, а затем и исчезла вовсе. На пороге его ждал мужчина средних лет в невзрачной, повседневной одежде среднестатистического жителя Линденбурга.