Чему быть, того не миновать
Шрифт:
— Как пожелаете, Леон.
— Благодарю за учтивость и понимание. Мои родители живут в ладу и согласии, здоровы и полны сил.
— Рад это слышать, я непременно навещу их, как только смогу.
— Вы хорошо знакомы?
— Можно и так сказать. Одно время я путешествовал с вашим отцом и помогал ему сберечь Элеанор.
— Ужели вы имеете в виду ту нелицеприятную историю, в которой мой отец якобы похитил мою мать?
— Именно ее, но как вы и сами наверняка знаете, Гидеон само собой не похищал вашу мать. Элеанор совершенно осознанно приняла решение сбежать с вашим отцом, предпочтя просторы и ветер долов золотой клетке родительской усадьбы. Однако, статься вы приехали не за тем, чтобы выслушивать мои разговоры о лихом былом, я прав?
— Вы правы, Элориэль, у меня и в мыслях не было что вы глава Клыка
— Благодарю вас… мне жаль вас разочаровывать и стыдно признаться, но это Дашарская ширма, а вовсе не сильвийская. В Дашаре сей элемент интерьера стал весьма популярной поверхностью для рисования. Пожалуй, это женское королевство ничуть не уступает сильвийским амбициям в вопросах красоты и вкуса, что право естественно, учитывая, что основано оно харенамцами, некогда нашим же народом. Я вернулся оттуда три месяца назад и привез с собой немало сувениров. — альв сложил руки на груди, ожидая речи Леона и рыцарь рассказал ему все, что требовалось. К изумлению Леона, Элориеля не столько удивили рассказы о феррумах и мутантах в найденном пирамидалле, сколько то, что там роют тэрране под руководством атабов. Альв заметно нахмурился и некоторое время обдумывал услышанное, прежде чем заговорил.
— Вы принесли тревожные вести, Леон, увы, у меня для вас куда более тревожный ответ. Под Линденбургом располагается Тенебрис-град, уже двести лет как покинутый город тэрран.
— Почему об этом неизвестно моему отцу, да и просто никак не отмечено на картах княжества?
— Подземный мир вотчина тэрран, у них свое королевство, а королю одной страны не пристало отчитываться перед королем другой. Тэрране возводят свои строения под землей где пожелают и на наших, наземных картах их само собой нет. Помимо этого, если бы на карты наносились ныне несуществующие города веков минувших, то там попросту не осталось бы места. Тенебрис это мертвый город с прискорбной судьбой.
— Расскажите подробнее?
— Извольте. Однако прежде чем я начну, позвольте задать вопрос. Скажите, Леон, о чем вам говорит имя Баррош?
— Сильвийский шаман, два эона назад он был главой Белого Клыка, как и вы сейчас. Насколько мне известно, это последний известный сильвиец ставший Нексусом и именно благодаря ему был восстановлены леса Линденбурга после того как они выгорели при падении метеорита. Инквизиция тех лет едва ли не была распущена за то, что не предотвратила появление Нексуса и с трудом исправила сию оплошность казнью Барроша. Несогласный со смертным приговором, Баррош с боем начал прокладывать путь на юго-запад Линеи, желая уйти подальше ото всех и стать отшельником. Его побег сопровождали ожесточенные бои, начавшиеся на территории Линденбурга и протянувшиеся до самого Далланского княжества. На тех землях до сих пор остались следы битвы, названные «шрамом». Инквизиция настигла Барроша уже в море, на юге от Далланского княжества, где тот дал последний бой, итогом которого стало полностью выкипевшее море, гибель главы Инквизиции, Барроша и появление пустыни, названной впоследствии Мираж.
Элориэль глубоко задумался, допустив на лицо тень меланхолии и усталости.
— Простите мне мою минутную слабость, Леон. Баррош был моим наставником, и его история напомнила мне о том, что ждет каждого альва стоящего на пороге своего миллениума… Инквизиция и смертный приговор.
«Значит двести с чем-то, а то и все триста», — рассудил Леон, прикинув в уме возраст Элориэля, прибавив свой возраст к прошедшим годам с описанных им событий.
— Безусловно, вас интересует, какая связь между Баррошем, Тенебрис-градом и нашей общей проблемой, копающей под нас… прошу простить мою шутку на столь серьезную тему. Охотно объясню: Баррош восстановил выжженные земли Линденбурга и для всех это стало событием несомненно радостным. Однако, магия Нексуса проникла глубоко в землю, меняя не только то, что снаружи, но и то, что внутри. На момент сотворения заклинания и заклинания ли, Линденбург был необитаем. Тут не было народов или животных, чтобы оценить последствия воздействия на них магии Нексуса. Как вы поняли, Леон, совсем иначе дела обстояли под Линденбургом. Тенебрис-град погиб, магия, просочившаяся по корням стремительно растущих деревьев и просто осевшая в почву, обратила и без того не самую привлекательную расу, в безобразных тварей. Или как вы заметили сами, говоря научным языком — мутантов. Секцию за секцией, город обрушивали еще не обратившиеся тэрране, чтобы погрести рожденные там ужасы и не дать им распространиться за пределы Тенебриса. Эти отважные мужчины и женщины, замуровали себя заживо в Тенебрисе и завалили все тоннели, ведущие как на поверхность, так и в соседние города тэрран. Теперь вы понимаете, Леон, почему никто не стремиться записать в анналы истории эти события.
«Пока люди отстраивали деревни и столицу княжества в возродившемся Линденбурге, прямо под нами развернулась такая трагедия!», — поразился Леон.
— То, что вы рассказали… ужасно. Как ситуацию не поверни, итог трагичен — если бы магия не ушла сквозь землю подобно дождевой воде, а осталась на поверхности, чудовищами бы стали все те народы, что приехали возрождать этот край. Но она ушла и погиб уже существующий город. Прошу, простите мне эти слова, быть может я недальновиден, но все же, в Инквизиции есть смысл коли даже благие намерения выворачиваются наизнанку, все равно что перчатка.
— И да и нет, — устало ответил альв, и Леон понял, что тот думал об этом столько, сколько Леон не прожил на этом свете. — Я могу говорить с вами откровенно и полагать, что сказанное останется между нами?
— Само собой, Элориэль, вот вам слово рыцаря.
Альв одобрительно кивнул и дал развернутый ответ.
— Безусловно, сдерживающий фактор нужен, нужен контроль. Подумайте о том, что мы альвы, становимся Нексусами не по своей прихоти. Куда там, — мой народ просто хочет жить, а Инквизиция отбирает дарованное нам нашей создательницей, пусть ныне и отвергнутой — вечную жизнь. Я был рядом с Баррошем, когда он стал Нексусом. Как и любой другой, кто был рядом с ним и знал его, я готов поклясться жизнью, что Баррош никогда бы не причинил зла по умыслу кому бы то ни было. Он защищал свою жизнь, а его демонизировали, как и всех Нексусов. Защищать свою жизнь — нормально, ненормально покорно принимать смерть будучи виноватым лишь в том, что прожил тысячу лет.
— Согласен с вами. Убийство альвов проживших столь долгую жизнь, ужасно. Инквизиция наверняка ищет способ как обратить превращение в Нексуса или как держать в узде эти силы.
— Может ищет, а может и нет, я не знаю и не могу утверждать наверняка. Как вы могли заметить, Леон, я много путешествую: изучаю другие народы и культуры, мифы и легенды. Не жажда новых впечатлений раздувает паруса моих стремлений, но законное желание жить столько, сколько я пожелаю.
— Вы ищите сведения о Нексусах? О том, как обратить превращение? — догадался Леон и Элориэль подтвердил его догадку грациозным кивком головы.
— Что ж, я искреннее желаю вам удачи, Элориэль из клана красного Клена. Я всегда восхищался красотой и утонченностью вашего народа и желаю вам только процветания. Пусть трения меж нашим народом унесут ветры перемен.
— Миру нужно больше таких людей, как вы, Леон, — высказался альв и задумавшись на мгновенье, продолжил. — Полагаю ваш отец хочет знать, что именно под Линденбургом?
— Выходит, что нам нужна карта Тенебриса. Мы должны знать, как далеко он простирается и с какими уделами княжества соприкасается. Подумать только, эта нора становится все глубже! Каким же олухом я был, полагая, что атабы хотят незаметно перебросить войска в наши земли. Отец предположил, что они могут сделать подкоп под город и обрушить его. Теперь же, в свете того, что я узнал, их целью может быть выпустить всех этих существ… жителей Тенебриса на поверхность, если они еще живы, в том или ином виде. Посеять хаос, ужас, раздор, непонимание, а потом — ударить.
— Что-то ускользает от нас, Леон. Как правило, тэрранские города создаются без учета поверхности, то есть выходов наружу нет. Атабам придется их сделать самим, если их цель как вы считаете состоит в том, чтобы выпустить мутантов наружу… если вообще за все прошедшие годы там еще кто-то остался жив, а видимо так и есть, судя по тому, что вы видели в пирамидалле. Я клоню к тому, что для подземных работ в Тенебрисе атабам самим придется столкнутся с мутантами — в чем смысл всего это предприятия? В чем выгода атабов, а если за ними кто-то стоит, то в чем его цель?