Через двадцать лет
Шрифт:
Эрика, окинув сканирующим взглядом «группу поддержки», проглотила заявление о том, что не любит праздное глазение толпы. А четверо в кухне – это наверняка толпа, зачастую действительно праздная.
– Не против, - улыбнулась девушка, прикидывая, как распределить обязанности, - прошу всех для начала снять кольца, если есть, закатать рукава и хорошенько вымыть руки.
Неизвестные Мардж и Сью переглянулись, но послушались старшеклассницу. А потом вечер неожиданно пошёл в нужном и удачном направлении: обучаемые были робкими, но понятливыми, через некоторое время вошли во
На этом всё могло бы и закончиться, если бы две недели спустя Джорджия не напросилась к соседям уже официально, предложив Эрике провести ещё один «мастер-класс» в ближайшее время. У Сьюзен. Примерно в том же составе действующих лиц. Луиза с мужем долго не раздумывали, а посоветовали дочери соглашаться – тем более что школа отнимала большую часть свободного времени, а горячо любимая кулинария ждала внимания. Эрика приняла предложение, особо не кривляясь и пока не ведая, что будущее, в некотором роде, начинает формироваться.
За первыми двумя приглашениями последовало новое. А потом ещё одно. И ещё… Мардж, Сью, Кэрри, Элси, Сара… Компания одиноких дам росла – знакомства у Джорджии оказались чрезвычайно разнообразными и любопытными. Информация об Эрике передавалась со скоростью света, рецепты, блюда и новости сменяли друг друга, наконец, дойдя до Тины Митчелл. Тина в клубе отчаянных домохозяек занимала особое место – яркая, самодостаточная, имеющая роскошный пентхаус, дорогой парфюм и стаю персидских котов, с визгом носившихся по апартаментам. Неизвестно, как женщина познакомилась с Джо и как вообще попала в их тусовку – Эрика стеснялась спрашивать напрямую, хотя знала, кому обязана последовавшей «реформой»: Тине первой пришло в голову платить их чудо-кулинару и сделать встречи официальными, носящими действительно клубный характер.
– Зачем вам это нужно? Разве мы не можем просто готовить и общаться? – спросила девушка, впервые услышав о предложении. Она уже какое-то время считала себя поваром-альтруистом и даже не представляла, что можно считать иначе.
Тина, пропитав воздух в очередной квартире своими духами, взбила безупречно уложенные волосы.
– Общаться? Я общаюсь со многими людьми: с мужчинами, которым нужны мои связи, с женщинами, которые мне завидуют. С владельцами животных, которым вообще на меня плевать. Названное «общение» здорово утомляет – с Джо и её подружками я снова чувствую себя нужной и нормальной. А ты, дорогуша, слишком потрясно делаешь то, что делаешь. Пора на этом зарабатывать!
Эрика хотела, было, возмутиться подобному вмешательству в собственные идеи и политику маленькой дамской компании, но вскоре передумала. Тина Митчелл назвала такие цифры, что возмущался бы только дурак. Девушка прикинула, как мало остаётся до конца последнего учебного года, и как сверстники начнут с ума сходить в поисках работы и подработки, поэтому быстро согласилась. Сентиментальность и альтруизм хороши, однако, если ей хотят платить, и платить много, почему нет? Жизненная философия, сделав очередной замысловатый виток, перешла в спокойное состояние.
Они с Тиной обсудили детали и удобное для всех время, раз уж странное кулинарное сборище стихийно приобретало статус клуба. Клуба, который Джорджия, явно пересмотревшая сериалов, действительно нарекла в дальнейшем «Отчаянными домохозяйками». Эрика не возражала, расширив заодно и собственный круг знакомств. Несколько раз в неделю дамы съезжались в пентхаус Тины, значительно поднаторев
– Милый, пушистый, очень ласковый. Назвала его в твою честь, дорогая! –хвасталась женщина, дозвонившись рано утром сестре по интересам. Эрика, не успевшая включить ни логику, ни прочие ощущения, от души посочувствовала незнакомому животному.
– В мою честь? Рубинштейном, что ли?!
В трубке послышался довольный смешок.
– Да нет же, Тимьяном. Ты у меня почему-то ассоциируешься именно с данной приправой.
Девушка прыснула, неспешно включая чувство юмора и потирая заспанные глаза.
– Бедный кошак. Он, видимо, такой же мелкий, пёстрый и от него сильно пахнет?
Телефон ответил уже откровенным хохотом.
– Люблю тебя за то, что сразу просекаешь ситуацию, Эрика! Цвет у него снежно-белый на самом деле, а насчёт размера и запаха… Разберёшься при личной встрече.
Поболтав с кошатницей ещё немного и поблагодарив за честь, девушка свернула кое-как милую беседу до следующих клубных посиделок. Из головы не шёл образ белого кота, усыпанного ароматными розово-лиловыми цветочками тимьяна. С новым персом Эрика в дальнейшем общий язык нашла и подружилась. Если не считать возросшего числа питомцев Тины, личные достижения оценивались ещё солидным пополнением коллекции рецептов, да периодическими охами-ахами со стороны клуба: дамочки, будто разом взбесившись, наперебой предлагали написание книги по кулинарии.
– Ради всего святого, не занудствуйте, как мой отчим! И не путайте меня с Джейми Оливером[7]!
– отбивалась девушка, порядком устав разъяснять одно и то же.
– Я не собираюсь становиться поваром, не собираюсь захватывать мир и обретать народную любовь – по крайней мере, таким способом!
– А каким собираешься? – моментально встряла Мардж, впустую соблазнявшая заманчивыми идеями.
Эрика, поняв, что едва не проговорилась, дёрнула плечом.
– Никаким. Мне вполне достаточно будет элементарного журнала для женщин, плюс нашего клуба в качестве приятного разнообразия.
В действительности же у Эрики имелись планы – в меру честолюбивые и не в меру интригующие. Но ими девушка ни с кем не делилась, предпочитая ждать подходящего момента и терпеть. Возможно, всё шло бы по плану, если б жизненная философия вдруг не подвела странным и немыслимым образом.
В один прекрасный день Джеральд Рубинштейн оставил семью, тихо и аккуратно собрав свои вещи.