Черная часовня
Шрифт:
– А вы, Пинк? – тихо спросила Ирен.
– Я решила, что сама выберу свой путь, и замужество в мои планы не входило.
Я было открыла рот, чтобы указать ей на тот очевидный факт, что, занявшись своим аморальным ремеслом, она, по сути, «вышла замуж» за многих мужчин, но Ирен так выразительно посмотрела на меня, что мне пришлось притвориться, будто я зеваю – реакция, которой история юной Пинк никак не заслуживала.
Впрочем, на меня все равно никто не обращал внимания.
– Поистине печальная повесть, – сказала Ирен примирительно. – Теперь мы знаем, что с ранних лет вам приходилось подмечать и запоминать подробности жестоких событий. А сейчас прошу вас в точности описать нам то, что здесь произошло, не опуская ни малейшей детали, ни единого впечатления. В конце концов, все мы женщины и знаем, как нелегко порой приходится в этой жизни, – добавила она в конце со значением.
– Да. Мы все – женщины. – Кажется, эта фраза придала девушке сил. – Все было вот как: поскольку я тут совсем недавно, то решила прогуляться по дому, чтобы немного освоиться.
– Значит, вас не ждали специально в той комнате?
– О нет, от меня вообще ничего не ждали, только велели переодеться (мне помогала французская горничная) и ждать последующей проверки… Но я всегда была нетерпеливой.
– Я тоже, – заметила Ирен.
– Терпение – высшая добродетель, – не удержалась я.
Пинк посмотрела на меня:
– Может быть, в вашей профессии, если она у вас есть. Но не в моей.
Девушка стала очевидно смелее с момента нашего возвращения.
Она возобновила свой рассказ, обращаясь исключительно к Ирен:
– Так вот, я осматривалась, заглядывая в разные помещения: старалась составить представление о том, как тут все расположено. Потом я попыталась открыть дверь в ту комнату.
– Попытались?
– Да, мадам! Сначала она не поддавалась: ручка никак не хотела поворачиваться. Но я толкнула сильнее, и дверь распахнулась, как по волшебству.
– Вам удалось определить, почему дверь не открылась с первого раза?
– Нет, я забыла обо всем, как только переступила порог. Я из Западной Пенсильвании и не раз бывала на скотном дворе, но такой вони не припомню.
– Разве что в мясных рядах, – пробормотала я.
– О, туда я больше ни ногой. Вся эта свиная требуха…
– Это обычный рынок, где торгуют честные люди, – возразила я.
В моих словах ей послышался намек, и щеки девушки залились пунцовым цветом. Я вдруг поняла, почему ей дали такое прозвище.
– Обойдусь без нотаций, – резко проговорила мисс Пинк. – Я сама себе хозяйка и готова на все, чтобы выжить.
– И вы уже делали это «все»? – небрежно спросила Ирен. – Здесь?
Румянец на щеках Пинк стал еще ярче.
– Вас это не касается, миссис Адлер Нортон. Хотя на самом деле меня только успели ознакомить со здешними правилами, прежде чем я приступлю к работе. Я просто хотела сориентироваться в планировке, осмотреться. Я не рассчитывала обнаружить такой кошмар, хотя поначалу вообще не поняла, что к чему.
– Комната была освещена?
– Да, было светло как днем. Если бы не запах… впрочем, я почти сразу же увидела кровь и поняла…
– Что вы поняли?
– Что это его рук дело. Потрошителя. Из-за способа, каким он разделал тела тех двух женщин, буквально расчленил.
– Вы хорошо все осмотрели?
– Я прокралась на цыпочках как можно ближе, чтобы только не… ну, чтобы меня не стошнило. На самом деле там мало что можно было разобрать.
– К нашему счастью. – Ирен затушила вторую изящную сигарету рядом с первой. – Мне хотелось бы, чтобы вы поехали с нами.
– К вам домой?
Увидев возможность спасти заблудшую душу, я ринулась в бой:
– Мы живем в премилом коттедже, в Нёйи – деревушке недалеко отсюда. Конечно, это только во Франции наш дом считается коттеджем, тогда как в Англии его назвали бы загородным особняком. У нас живут попугай, кот и даже мангуст. А раньше у нас еще были… змеи. – Я уже исчерпала список преимуществ, а в карих глазах мисс Пинк не появилось ни намека на заинтересованность.
– Мне уже случалось видеть змей, мисс Хаксли. У Крукед-Крик их водилось целое множество.
– Крукед-Крик? Кривой Ручей? – переспросила я.
– Уж всяк не хуже, чем Пондхам-он-Рай – «море ветчины во ржи» – или дюжина других английских деревушек, которые по названию скорее похожи на еду, чем на местожительство. Я родилась в Западной Пенсильвании и горжусь этим.
– А я из Нью-Джерси, – заявила Ирен, как бы скрепляя признанием альянс между двумя американками. – Старого доброго Нью-Джерси.
– Нью-Джерси? В самом деле? Как же вы оказались в Париже?
– Если вы примите предложение пожить в нашем роскошном коттедже, – при этом Ирен бросила на меня язвительный взгляд, – я с удовольствием вам расскажу.
– Нет. – Пинк покачала кудрявой головой. – Я слишком многим пожертвовала, чтобы пролезть сюда, и теперь не могу вот так взять и уехать.
Я сделала последнюю попытку:
– Но вы, конечно же, не захотите здесь оставаться после столь чудовищного убийства! Тем более что вы даже еще не… не… – Я запнулась, не в силах подобрать приличные слова для описания того, что Пинк не успела совершить в этом доме.
Девушка встала, схватила бокал с бренди и залпом осушила его.
– Сожалею, мисс Хаксли, если моя временная слабость ввела вас в заблуждение. Уверяю вас: я убежденная грешница и не собираюсь оставлять выбранную профессию. Благодарю за приглашение. – Она перевела взгляд на Ирен, потом снова на меня и дерзко улыбнулась. – Меня ждет работа, а вот без спасения я как-нибудь обойдусь.
С этими словами она профланировала к двери и покинула нас.
Глава седьмая
Женщина-загадка
Часами она без сна лежала в постели, а ее воображение без устали плело истории, создавая героев и героинь… По обыкновению, она собирала в кружок девушек городка и рассказывала им эти истории…
Из дневника
Сегодня я встретила выдающуюся женщину! Разумеется, она оказалась американкой. Красавица. И одета как мужчина! А еще она курит прелестные крохотные сигареты.