Черная Изабэлла

Крыж Эллин

— Слушаюсь!

Лорье был не очень доволен, но его утешало то, что поддержка лейтенанта ему обеспечена. А за две недели ничего не случится. Зато, съездить в Париж, даже затем только, чтобы рыться в архивах и общаться с парижской полицией, это совсем неплохо.

Лорье гордился собой. Он распутал всё-таки узел женской хитрости. Не совсем без подсказки, но…

Девизом его противников стало примерно такое правило: "Не надо бояться рискованных ситуаций. Подбросим полиции побольше работы, лишь бы не успевала задумываться и всё расставлять по местам. Не дадим времени анализировать очевидные факты!"

Им

успешно удавалось запутать власти, но ему — Мишелю Лорье удалось раскусить их игру! Он должен перехитрить их всех. В первую очередь — Изабэллу.

Сержанту так хотелось победы над гордой красавицей, что он прямо не видел границ для своего чувства долга. И не признавался себе, что немного влюблен в нее.

Лорье не боялся ничьей конкуренции, в особенности лейтенанта. Он был уверен, что две недели вся полиция будет сидеть в засаде и ждать только сигнала сержанта Лорье. Он не учел, что Париж далеко, а две недели — немалый срок.

Только избавившись от неугомонного подчиненного, лейтенант де Ла Тромм подробно изучил все документы на Крошку и через неделю устроил грандиозную облаву по городам Монако.

За сутки в руки полиции попало множество всякого сброда, в том числе и подходящая по приметам молодая девица. Ла Тромм не верил в фантастическую версию своего сержанта, ему просто нужна была та, кого полиция искала с самой весны. Он даже хотел доказать, что эта девчонка не имеет отношения к Марчэлле Маркес. Это успокоило бы всех и дало лейтенанту право на отдых.

Затея увенчалась успехом, и де Ла Тромм пока что не замечал, чтобы одна из графинь Маркес внезапно исчезла.

О, лейтенант еще не понял, с кем он имеет дело.

* “Stella” — “Звезда” (итал.)

** “marca” — “метка” (исп.); “marcar” — “ставить отметину” (исп.) но речь о фамилии — “Marquer”.

12. Маскарад

Не дождавшись сестры ни к завтраку, ни к обеду (а ушла она еще вчера вечером), Изабэлла поехала в Тенаоc к друзьям. На половине дороги она столкнулась с Жозе Артьеном, спешившим к ней настолько, что едва не попал под колеса ее кареты. Изабэлла открыла дверцу и жестом подозвала Хосе.

— Это вы, синьора! — воскликнул он и мигом очутился внутри кареты. Вид у испанца был очень хмурый.

— Куда едем? — спросила графиня.

— В "Колесо Фортуны". Есть разговор.

Изабэлла кивнула.

— В "Колесо Фортуны", — повторила она для кучера.

Карета продолжила путь.

— Элка пропала, ты знаешь?

Хосе скрипнул зубами:

— Знаю. Я по этому поводу и спешил к вам. Ее взяли.

— Где? Когда?

— На улице, вечером. В компании ее мальчишек. Полиция устроила облаву, хватали всех.

— Она пошла вчера на сбор своих, дать инструкции. Мы ведь отсутствовали некоторое время, — медленно проговорила Изабэлла. — Всё было спокойно…

— До восьми вечера. Потом началось…

— Ты знаешь подробности?

Хосе нетерпеливо сжал кулаки, не замечая боль в ране.

— Всё знаю! К нам добрался Ролл. Вы должны помнить его, он из…

— Я помню.

— Он рассказал, как все было. Сбор проходил в подвале в Мертвом городе, где остатки

крепостной стены. Нагрянули фараоны. Уходя, ребята рассеялись маленькими группами и сбежали. За ними пустились в погоню. Ролл, Джованни, Крошка и еще пятеро рванули от погони в Фонвьей. Им удалось скрыться: прошли сквозь стену. Знаете этот испытанный наш прием: где темные окна — хозяев нет, взбираемся на балкон на второй этаж и сквозь комнаты, напрямик до противоположной стены дома. Выпрыгиваешь через окно уже на другой улице. Или на чердак можно…

В общем, они ушли. Спускались вниз по улице. На углу встретилась им другая партия полицейских. Ребята сделали вид, что просто шатаются по городу, и отряд бы прошел мимо них. Да среди тех оказался какой-то иуда, знавший ее в лицо.

Отступать некуда, бежать некуда. Полицейские предложили остальных отпустить, мол, им нужна одна Крошка. Ребята, конечно, сразу за оружие. Но Элла сама их отправила. Говорит:

"Хорошо, я останусь. А теперь…" — и достает из кармана перстень с рубином (свой любимый, она всегда его с собой носит, хоть не на пальце) и заявляет: "Даете моим друзьям уйти, или я тут же на месте пью яд и вы остаетесь ни с чем. Я не собираюсь шутить. Если их свобода — под залог моей, так пусть все будет честно".

Полицейские шагу к ней сделать не могут, а наши уходить не хотят… — Хосе замолчал. Переждав прилив чувств, махнул рукой и закончил: — Вот так было. Ребята до угла дошли, через перекресток и видели, что когда они уже далеко были, Элка отдала перстень. Ее увели к карете, в наручниках. Госпожа, вы… вы плачете?

Изабэлла закусив губу отрицательно помотала головой. Улыбнулась.

— Не было у нее никакого яда. Это блеф. Прекрасно и благородно разыгранный. Ладно… — Тон графини Маркес стал прежним, готовым отдавать приказы в бою: — У нас есть шанс! Раз ее взяли как Крошку, а не как Марчэллу Маркес, то никто и ничем не докажет, что Элла не только атаманша уличной банды, но и занимается чем-то еще. Кольцо? Скажет, украла, не важно. Сейчас главное составить ей алиби, чтобы на Крошку не повесили обвинение в шпионаже. Выходи, мы приехали. Обсудим подробности позже.

— У вас есть план, госпожа? — нерешительно поинтересовался Хосе. Собственная беспомощность лишала его всех сил. Он готов был убить себя немедленно, если это чем-то поможет его атаманше.

— Чего у меня нет, это времени! — резко ответила Изабэлла. — Мне нужна Жозефина; понадобишься ты и мальчишки из подданных Крошки. Где их найти?

— Те, кому удалось сбежать, прячутся где-то в городе. Ролл — у нас. Он знает местонахождение еще пятерых по крайней мере.

— Хорошо, этого хватит.

Они поднялись в комнату к Артьенам. Жозе постучал условным сигналом. Зная, что это не чужие, Ролл не стал прятаться от посторонних глаз. Он сразу кинулся к Изабэлле, говоря, что если бы не ее сестра, сидеть бы ему и другим сейчас за решеткой. И, разумеется, нельзя оставить там Крошку. Надо что-то делать!

Изабэлла с полным спокойствием посмотрела на худого черноголового паренька. Она знала его давно и не раз убеждалась в его преданности. Его горячность заставила Изабэллу тепло улыбнуться. Но это, в мыслях. Глаза ее сузились, засверкав изумрудным льдом. И все завертелось вокруг в пеструю, послушную ей карусель.