Чёрная книга Арды (издание 1995 г. в соавторстве)
Шрифт:
– Почему ты молчишь, брат?
"А кто заплатит за кровь его учеников? И - те же слова!.. Продолжаешь дело своего отца, сын палача?! Что вы сделали с ними... Что вы хотите сделать с ним?!" - в сердце Намо поднялся ослепляющий гнев: эти обвинители, смиренный Король Мира, застывший каменной статуей Мелькор, и сам он, не смеющий сказать ни слова... "Что же ты молчишь?! Или смирился, решил покорно принять кару? Почему ты молчишь?! Скажи, скажи им, Мелькор!.. Мелькор!!"
Король Мира опустил глаза и тихо проговорил:
– Мне тяжелы ваши слова, словно судите не моего брата, а меня.
Но Мелькор хранил молчание. Вместо него заговорила Королева Мира:
– Воля и Замысел Отца нашего выше родства. О супруг мой, ты видишь ему нечего сказать. И если таково будет решение Великих, забудь о том, что он брат тебе.
– Неужели это правда и тебе нечего ответить? Твое молчание наполняет скорбью мою душу...
Багровая пелена перед глазами. Застывшее лицо Черного Валы. Обожженные руки. Немигающие глаза Варды. Склоненное в показном смирении чело Манве. Железные наручники. Ухмылка Тулкаса. Брезгливое лицо Ороме. Ошейник. Кровь на черных одеждах. Золотой трон. И - молчание, это мучительное молчание, непонятное, пугающее...
"Что я скажу, что, что?! Если мне хочется ударить по этому красивому скорбному лицу... Король Мира! Лицемерная тварь, лжет - и сам верит в свою ложь... Что я скажу, когда хочется крикнуть - я не отдам вам его?! Скажу я не позволю? И - что будет? Поединок, битва - здесь, в Валимаре? Что станет тогда с Ардой? Неужели таков выбор... его жизнь - или жизнь Арды... брат мой, я не могу... я не хочу этого... На благо Арды - заставить молчать свое сердце... Но неужели благо Арды должно быть оплачено такой ценой?! Или я должен принести эту жертву... я?! Кто-нибудь, скажите же, что мне делать, что?.. Почему ты не говоришь ничего, Мелькор? Ведь можно сказать сейчас, все еще можно изменить... или - уже нельзя, все предрешено? Да говори же, говори!!"
– Неужели никто не скажет слова в защиту его?
– возвысил голос Манве.
И в наступившей мертвой тишине прозвенело серебряной струной:
– Я скажу!
Сестра Феантури поднялась, стиснув тонкие руки:
– О Король Мира и вы, Великие! Взгляните на брата вашего - кому довелось изведать столько боли, принять такую тяжесть на свои плечи, испытать столько страданий? В том наша вина...
Глаза Валар были прикованы сейчас к Ниенне: что она говорит? Неслыханно! Винит их!
– и в чем?!
– Вы говорите - он ненавидит все живое. Но по вашему приговору, Великие - по твоему слову, Король Мира!
– были казнены ученики Мелькора: как забыть такое? как простить? Зло порождает зло; и если ныне Мелькор ненавидит нас, в том повинны лишь мы сами. Не его - себя должны судить мы, лишь будучи справедливым к себе можно получить право говорить о неправоте другого. Если не познаешь меру добра и зла в себе - как сможешь понять, что есть добро и зло для мира?
Вы, пришедшие в Арду по велению своей любви к миру - разве любовь эта умерла в ваших сердцах? Если вы не слышите голос Арды - не Мелькор, а вы вершите зло! Вы, принявшие облик Детей Единого - или это не помогло вам изведать человеческие чувства? Или вы забыли о милосердии, и сострадание лишь пустой звук для вас? Я говорю свое слово - пощадите! Если вы
Она замолчала, обводя глазами Валар. Большинство старалось не встречаться взглядом со Скорбящей Валой. Эстэ прижала руки к груди, смотрит с надеждой, жадно ловя каждое слово. Зрачки Ирмо расширены, глаза кажутся почти черными. Намо опустил голову, сильные руки, каменно-неподвижные, лежат на подлокотниках трона.
И - немигающие холодные глаза Королевы Мира.
– Такова воля Единого, - глухо, не поднимая взгляда, сказал Ауле.
Ниенна стремительно обернулась на голос:
– Разве воля Единого велит вам ненавидеть и убивать? Не довольно ли крови и боли? Вы раните Арду, причиняя боль своему брату!
– О чем ты, сестра наша?
– Манве растерян. С одной стороны, он сам хотел этого, сам говорил, что будет выслушан каждый. С другой - не ждал такого. И в мыслях Валар, которые он ощущает, нет больше единства. Казалось, все уже ясно, остается лишь произнести слова приговора... Странные, жестокие слова говорит Скорбящая Вала. Страшно слышать, страшнее - поверить...
– Не вам, отрекшимся от мира, судить того, кто не покинул Арду! Не вам, укрывшимся в Валиноре, судить того, кто принял на свои плечи скорбь мира, в чьем венце была вся тяжесть Арды! Недобрый и неправый суд вершите вы, Великие!
Она удивлялась себе, тому, что посмела бросить такие обвинения в лицо Совету Великих. Но с каждым словом уходила из сердца тяжесть, ей было горько и радостно, она разрывала оковы молчания, слишком долго стягивавшие ее грудь. И все же - словно кто-то другой говорил ее голосом, хотя отчаянные эти слова рвались из глубины ее души.
– Сестра наша...
– Король Мира нервно сцепил пальцы, - сестра наша, мы выслушали тех, кто пришел из Арды. Не менее, чем ты, хотел я услышать хоть слово в оправдание его деяний: ты права, лишь тогда можно судить. Но - тщетно...
– Ты слышал речи победителей, Манве! Что скажут побежденные? Разве ты стал слушать их?
– Он волен говорить. Ты видела - я просил его об этом...
– Если скажет - услышишь ли? Поверите ли? Разве вы слышите меня? И не правду хотите услышать - слова раскаянья и отречения! Я говорю - не нам судить его! Я говорю - судить вправе лишь тот, кто беспристрастен, чьи руки чисты, чье сердце свободно от гнева и ненависти!
Тишина звенит от напряжения. Как можно сказать такое? Как можно даже помыслить о таком? Почему молчит Король Мира?
Манве заговорил не сразу. Было видно, что ему тяжело дается каждое слово:
– Речи твои горьки, сестра наша, но во многом справедливы. Не мне решать и судить ныне. Я - один из равных; и кто из нас безгрешен и чист перед Единым? Судьба Мелькора, как и судьба каждого из нас, в руках Отца; так да будет над ним суд Единого.
Ниенна растерялась. О чем говорит Манве? Но следующие слова Короля Мира заставили ее вздрогнуть:
– Пусть решает поединок. Эру дарует победу правому. Изберите ныне достойного быть судьей в поединке, и первый я склонюсь перед ним, ибо он станет глашатаем воли Эру.