Черная река. Тоа-Тхаль-Кас
Шрифт:
Хороший рыболов умеет определять такие глубокие места по длине выпущенной лески. Нужно только следить, чтобы лодка во время пробного заброса не ушла в сторону. Местные проводники обычно знают, где и на какой глубине искать гольца в разное время года. Они ориентируются по приметам на местности. Наскальные рисунки индейцев по берегам рассказывают иногда о традиционных местах ловли гольца и о прорубях, через которые его ловили на «кикини». На «кикини» ловить нетрудно, и не только зимой, но и летом. Этот способ интереснее, чем ловля с троллингом. У меня довольно легкая снасть — старая укороченная двухручная удочка. Все органы чувств при этом способе ловли напряжены до предела. Запускаешь маленькую «кикини» на длинной леске с длинным поводком, даешь ей погрузиться, а потом начинаешь водить. Этим способом я не раз ловил гольцов и даже поймал несколько форелей на мелководье.
На берегу нас поджидал Сэк. Пес трясся от холода, но при этом вилял хвостом. Не желая тосковать в одиночестве, он переплыл речку на выходе из озера, пересек напрямик две неширокие протоки и, обогнув южный берег, в конце концов прибыл к месту, где мы причалили. Однако ему тут же пришлось пускаться в обратный путь, и на сей раз он просто пересек озеро по прямой.
Мы пекли гольца в фольге и наслаждались радугами водопада. Закат окунул берега в краску, и осины из темно-желтых стали красными. На мерцающем полотне воды выдра ставила галочки последнего вечернего обхода. Под надежным надзором родителей юная гагара смело совершала плавание, бестолково лопоча что-то своим пестунам, отвечавшим ей столь же несуразным гоготом. Откуда-то с берега выше по течению на их колготню откликнулся койот, и тут же с разных участков подали голос два других. В густеющей темноте разноголосое тявканье и дикий хохот смешались в тирольские йодли, заполонившие долину. В этот бедлам и мы внесли свою лепту, когда Сэк наконец нащупал остро диссонирующую ноту, и эхо разнесло его лай. Затем все погрузилось в задумчивую тишину.
— Люди видели огни на той горе, — сказал Чарли, кивнув в сторону плосковерхого силуэта скалы Чайн-Блаф, громоздившейся к югу от нас.
Я немного подумал, прежде чем спросить, что за огни.
— Не знаю. Кто ночевал это место, видели огни. Ночью.
Если Чарли говорит, что кто-то видел огни, значит, действительно кто-то видел огни. Может быть, и мы увидим их нынче ночью.
— На склоне, на вершине?
— Около вершины. Давно здесь была большая стоянка. Теперь мало кто ходит. Где гора раскололась, там маленькое озеро. Много звериных костей на берегу.
— Может, вода ядовитая?
Он пожал плечами.
— Много костей. — И погрузился в молчание.
К югу-востоку от Клускойл, около озера Верши, в послеплейстоценовое время происходила какая-то вулканическая деятельность. Поверх ледниковой валунной глины лежат извержения золы и пепла. На Горе, к юго-востоку от Верши, есть кратерное озерко с крутыми берегами. Несомненно, того же вулканического происхождения и украсившая ландшафт скала Чайн-Блаф.
Поросшие сосной и елью склоны казались доступными, но у вершины они наверняка покрыты сыпучим щебнем. Мы со Слимом начали строить догадки относительно огней и костей, но Чарли не принял участия в дискуссии. Глухо молчащая местность с причудливыми лавовыми образованиями, громадными мрачными скалами и черной водой рождает тревожное чувство, и среди темного люда, особенно по весне, ходят рассказы о странных огнях и об огромных и диких волосатых великанах — саскуотчах. Впрочем, когда среди индейцев возникла однажды паника по поводу безобразий, якобы устроенных местным саскуотчем, Чарли комментировал ее так: «Бабья болтовня».
— Заберемся как-нибудь поближе к расселине, — сказал Слим. — Я не слышал, что здесь источники ядовитые, но на всякий случай водички с собой захватить стоит. А ты когда назад в Назко, Чарли?
— Завтра пока буду здесь. Лошадям отдохнуть, — объяснил тот. Я сказал, что хотел бы утром посмотреть, что за местность к северу, и спросил, можно ли будет съездить на гнедом.
— Конечно, давай. Конь не устал.
На юге горизонт был закрыт полосой высококучевых облаков. Луна была полная и ярко светила. Чарли улегся под повозкой, Слим пошел спать под елью, а я расстелил свой брезент и козью шкуру под высокой осиной. Чуткий северо-западный ветерок шептался с ее трепетными листками и доносил до них благоухание сосны. Колокольчики благовестили о мирной пастьбе лошадей близ умолкшей реки. Два виргинских филина [40] четко ухали, попеременно уступая друг другу сцену. Меня подмывало подкрасться на голос к тому, что был к нам поближе, но вместо этого я развернул свой спальный мешок и заполз внутрь.
40
Виргинский, или американский филин (Bubo virginianus), — вид, близкий к нашему филину. Крупная сова с развитыми ушными «рожками». Широко распространен в лесах Канады и США.
Звезды еще ярко горели, когда меня разбудил Сэк. Он вдыхал ветер носом, раздувал щеки и выдыхал воздух с отвращением. Мышь перелезла через мою ногу и юркнула в траву. Гуси угомонились. Лягушки примолкли. И тогда даль донесла характерный приглушенный стон.
— Сэк, да ведь это просто старый дядюшка Волк.
Сэк перевел на меня взгляд, полный омерзения.
БРАТЬЯ ПО КРОВИ
— А если он не совершит преступления? — спросила Алиса.
Льюис Кэррол. «Алиса в Зазеркалье»
Судя по индейским преданиям, волки жили на Черной с незапамятных времен. Их численность то росла, то уменьшалась вместе с численностью основных видов поедаемых ими животных — вапити, карибу, оленей, а в более поздние времена и лосей. Для волков и других пушных хищников наступили золотые времена, когда лоси, освоив зимние пастбища, расплодились сверх всякой меры. Между численностью волков и их пищевыми ресурсами существует равновесие, которым неплохо контролируются размеры волчьей популяции. Но людям не втолкуешь, что волк выхватывает из стада больных и слабых и этим помогает сохранять поголовье здоровой дичи. Охотники тоже снимают избытки поголовья и при наличии правильного надзора могут контролировать численность животных, но это лишь отчасти заменяет повседневную естественную отбраковку, выполняемую хищниками. Большинство охотников стреляет в первое попавшееся животное, да к тому же часто они не убивают, а лишь увечат его. Волки же всегда выискивают слабого.
Изучение останков волчьей добычи неизменно показывает, что в жертве был какой-то изъян. Спайки и кисты в легких, вызванные эхинококком, затрудняют кислородное снабжение, и животное медленнее бегает; болезнь челюстей мешает нормально питаться; обезжиренный костный мозг свидетельствует, что жертва по каким-то причинам недоедала. Большинство убитых полками животных — лосята от слабой или больной матери и лоси старше девяти лет, так как это и есть самая легкая добыча. Волк — помощник природы: перестало животное приносить пользу — пусть идет на мясо. Этим куском я бы волка не попрекал.
Повадки волков я изучаю при всяком удобном случае, но до сих пор мало что знаю о подробностях их жизни. Они, например, любят загнать койота на открытое место — на гарь или на замерзшее озеро. Сначала играют, бегают вокруг жертвы. Потом их круги делаются все уже, и, наконец, они нападают на койота и сжирают его. Еще я знаю, что, убив лося, они первым делом отъедают у него нос. Этот лакомый кусок съедят обязательно, даже если к остальному почти не притронутся, запасая мясо впрок. После носа волк переходит к грудной полости, съедает легкие и печень, а потом принимается за самые мясистые места. По моим наблюдениям, у волка, пожалуй, самый тонкий нюх среди всех зверей. Бывает, что волк мчится напрямик через замерзшее озеро и вдруг остановится, раскопает несколько сантиметров снега и льда и вытащит глубоко вмерзшую в лед убитую морозом рыбу. По свежим следам семерых волков я пришел однажды к останкам черного медведя средней величины, которого разбойники унюхали сквозь снег и вырыли из уютной берлоги. С ним они сладили без труда и сожрали. Но к счастью, волки, и это точно, никогда не нападают на человека. Собаку, не сумевшую от них убежать, они у меня однажды сгубили. Разумеется, бешеный волк исключение, но случаев бешенства в Британской Колумбии не зафиксировано. Как-то ночью я шел следом за стаей из восемнадцати волков, которые так утоптали снег, что я на время даже снял лыжи. Темень была хоть глаз выколи. Волки выли со всех сторон. Мой пес со страху готов был спрятаться ко мне в карман. Приключение было не из приятных, но все обошлось мирно.
В зимней стае обычно шесть — восемь волков — одна семья. В самой большой стае, о которой я слышал, было двадцать четыре волка, то есть не меньше двух семей либо одна семья, в которую вернулись «молодожены». Зимняя стая на охоте настигает и валит лося через двести метров погони. Волки любят загнать жертву на обмерзлый берег озера, где снег покрыт настом: им ступать удобно, а копытному животному беда. Но и им иногда достается: по рыхлому и глубокому снегу волкам трудно догнать длинноногого лося, и я сам наблюдал с самолета, как они барахтаются в снегу и останавливаются перевести дух. В лесу среди стволов стая приканчивает жертву в два счета.