Чёрная сова
Шрифт:
Терехов потряс головой, избавляясь от наваждения.
— И воскрес?
— Хрен его знает... Он и в самом деле непростой. Ладно, пули ловит, фокус какой-нибудь... А может, в состояние сомати впал. В общем, труп следователи повезли в Кош-Агач. Он по дороге ожил и сел. Его в реанимацию: переломан весь, а жив. Полгода в госпиталях. Его вторая жена выходила, забыл, как зовут. Медсестрой была в этой клинике...
— Лагута.
— Вот-вот. Раздолбанный в прах, но как-то очаровал! Влюбилась, дитя от него родила. Как он его делал, будучи в гипсе, непонятно. Но, говорят, аркан повлиял. У него теперь всё время стоит.
— Кто стоит? —
— Атлант!
— Выходит, атланты надо ставить арканом, — с ухмылкой заключил он.
Репей шутку не воспринял.
— А Ланда с тех пор в розыске. Сначала вообще дело об убийстве возбудили. Потом переквалифицировали.
Терехов уловил тайный подтекст его слов.
— Найти, конечно, не могут?
— И не найдут никогда, — уверенно заявил Жора. — Я тут даже не при делах, не прикрываю. Но все подозрения на меня.
— Из-за этого и карьера полетела?
— Служу не за карьеру! — опять ощетинился однокашник. — Не трогай эту тему!
— Ладно, извини... Значит, она тебя любит.
— Любит? Да она ненавидит меня!
Репьёв зашвырнул щётку, сел и неожиданно заговорил с застарелой гневной обидой:
— Она мужикам мстит. Заманит к себе — и сведёт с ума... Четверо солдат пострадало, это не считая туристов. И в самом деле злой дух! И всё из-за Мешкова! Он с ней ритуал придумал, изнасиловать хотел. Ланда же обет безбрачия дала, а он на неё облизывался. Запер в бункере и три месяца держал, смирить хотел... Но сам угодил в аркан!
— Тебе-то за что мстит?
— Считает, что я предал её, бросил слепую на произвол судьбы. Эдакий злой демон... Подозревает сговор с Мешковым.
— Не убедил, — коротко заключил Терехов. — Звучит коряво...
— Да она же ненормальная! — Жора как-то суетливо заметался, не зная, куда деть руки. — Ей мозги свихнули! Разве ты не заметил?
— Не заметил.
— И она тебя не просила отвести её к порталу?!
— Не просила...
— Погоди, ещё попросит! — мстительно пообещал Репей. — Чтоб полностью депортироваться в параллельный мир. Видите ли, на плато Укок для неё портал закрыт! Тут мир мёртвых. Но открыт другой, где-то в районе Северного полюса... В общем, полный бред! Сам подумай, куда я с ней? Бежать порталы искать? Вот Мешков тут её и перехватил! Обещал найти дырку в пространстве и депортировать. Он и раньше ни одной девки в Кош-Агаче не пропускал, а после аркана — просто гиперсексуальный маньяк.
От одних только его слов веяло неким дурманом, так что Терехов непроизвольно встряхнулся.
— А ты не можешь вывезти её отсюда? К примеру, на юг?
Жора не задумался ни на мгновение.
— Не могу. По многим причинам. Она же в розыске! Только высунется — прихлопнут обоих. А потом... Мы с ней даже не видимся. Не знаю, где она обитает.
— Разве не ты поселил её на командном пункте?
— Не я...
— Кто ещё мог знать советский секретный бункер?
Только сейчас Терехов заметил, что от скрытого волнения у Жоры начинают ходить руки. Не трястись — ходить, выписывая крупные зигзаги, напоминающие сурдоперевод. В таком состоянии промахнуться немудрено.
— Мешков! Он поселил! А на путях поставил заклятье.
— Ты про заклятье серьёзно?
— Попробуй теперь, найди дорогу! — зло отпарировал Репей. — А ведь ты там был! Уехал утром, когда светло... И к тому же — топограф! Спортивным ориентированием занимался...
— Думаешь, не найду?
—
— Какую границу? — невпопад спросил Терехов. — Государственную?
— При чём здесь государственная? Границу тьмы и света?
— Что-то такое проезжали...
— Ну так вот... Этот каньон непросто пройти. Его даже на картах нет... А может, и вообще не существует. Ну, или тогда на нём заклятье!
Терехов никогда не видел однокашника угнетённым, сломленным и почти раздавленным. Однако вместо чувства сострадания ощутил прилив некой мстительной злости, когда хочется сказать: так тебе и надо! Хотя вроде бы и не злился, и мести не испытывал, если не считать историю с сёстрами-близнецами. Но там Репей был ни при чём, сёстры сами обманули, ввели в заблуждение, ибо Людмила очень уж хотела замуж за военного, а в городке ткачих такого счастья дождаться было нереально.
— Ты боишься Мешкова, — жёстко заключил Терехов. — Мелкого и пришибленного!
Жора этого даже скрывать не стал.
— Да, я боюсь Мешкова! Как боюсь всего, что никак необъяснимо. Не подлежит анализу моих железобетонных мозгов! Как цунами, извержения вулкана и землетрясения. Я боюсь явного проявления стихии. Этот пришибленный шаман умеет ими управлять. Значит, знает что-то такое, чего не знаю я.
Сказал складно, осмысленно: видно, много об этом думал. Стоически дочистил ботинок, густо навоняв сапожной ваксой, и стал обуваться.
— Неужели она до сих пор под влиянием этого шамана? — с сомнением спросил Терехов. — Как-то не верится...
— Да мне самому не верится! — словно за спасительную соломину, ухватился Репей. — Она на голову его выше! В прямом и переносном... Она настоящая шаманка. А с чего Мешков шаманить стал? Сначала дровами торговал возле дороги на Укок и конским мясом, когда народ сюда попёр. Не для шашлыков! Ну кто станет сейчас жрать конину? Сказки рассказывал, дескать, будучи на плато, надо непременно развести большой костёр и принести жертву принцессе конским мясом... Полная белиберда, но люди верят! Люди у нас в нелепость верят охотнее, убеждать не нужно. Очень уж хочется чуда! Десяток старых кляч купил у алтайцев за копейки, а распродал по кускам за миллионы. У него полено стоит двести рублей! Так и нажил первые капиталы. Поражаюсь: чем он мог взять Ланду? Про порталы наврал? Свести обещал? За что ещё держит? Знаю, о чём подумал. Нет, секса там не было никогда. Попытка была, но шаман в аркан угодил. В этом смысле она железная леди. К деньгам равнодушна... Не знаю! Как так можно заморочить голову? Даже Палёна раскусила Мешкова за каких-то полгода.
— Вот Палёна тебя точно любит, — вспомнил Терехов. — Преданно и беззаветно...
Хотел добавить, точнее, укорить, мол, а ты её друзьям даришь, как вещицу, но увидел, что Жоре и так горько — промолчал. Репьёв оценил недосказанность как-то по-своему.
— Теперь понятно: ты просто так отсюда не уедешь, — вдруг заключил он. — Если удостоился чести побывать в чертогах и выйти оттуда с нормальной головой. Не полудурком, без похмельного синдрома. И верхом на лошади! Значит, жди, позовёт ещё.