Черная стая
Шрифт:
Коньки можно было взять напрокат, совсем недорого, и Войцех настоял на том, чтобы заплатить за всех, не рискуя показаться мотом. Привязав коньки к сапогам тесемками, он осторожно ступил на лед.
До этого дня Шемет ни разу не стоял на коньках. В Петербурге у него находились другие развлечения, и хождение на каток казалось ему пустой тратой времени. Теперь он с легкой завистью взирал на свободно скользящих по льду молодых людей, на девушек в развевающихся юбках, румяных ребятишек, заливающихся смехом.
– -
– - Я не очень хорошо умею, -- соврал Войцех, пряча глаза от Лизы, -- давно не было случая.
– - Держитесь за меня, герр Войцех, -- Лиза протянула ему руку, теплую от муфты, -- вы непременно вспомните, если попробуете.
– - Не так-то просто вспомнить то, чего не знал, -- покаянным голосом признался Шемет, -- мне не стоило сюда приходить, фройляйн.
– - Это просто, -- Лиза потянула Войцеха за руку, и он заскользил вслед за ней, вполне сносно удерживаясь на ногах, -- следите за мной. И-раз! И-два!
Они покатились вперед, медленно и осторожно, держась за руки. Маленькая ручка Лизы лежала в ладони Войцеха, согревая его теплом до самого сердца.
– - Здорово!
– - прокричал проезжающий мимо Герберт.
– - А так можешь?
Он закрутился волчком, подпрыгнул на месте и проехался по плавной дуге.
– - Пока нет, -- рассмеялся Войцех, -- но потом, непременно, попробую.
Через полчаса он уже довольно уверенно скользил вперед, но еще не решался делать повороты, останавливаясь и меняя направление. Руку Лизы пришлось отпустить, но девушка не отъезжала далеко, помогая ему советами. Ее маленькие ножки, мелькающие под синим подолом пальто, приводили Шемета в полный восторг.
– - Вы прекрасно катаетесь, герр Войцех, -- весело заявила Лизхен, -- но вам не хватает уверенности. Ну-ка, догоните меня!
Лиза заскользила прочь, время от времени оглядываясь через плечо. Войцех, помчался за ней, отбросив все страхи. Лизхен круто развернулась на месте, и он резко затормозил, чтобы не врезаться в девушку, но не удержав равновесие, полетел на лед, лицом вниз. Лизхен ойкнула, ухватила Войцеха за руку, пытаясь остановить падение, но тоже поскользнулась и упала рядом с ним, весело смеясь.
Блестящие серые глаза Лизхен были так близко, что у Войцеха замерло дыхание. На ресницах искрилась ледяная пыль, щеки раскраснелись от морозного воздуха, губы, теплые от порывистого дыхания, слега приоткрылись. Войцех коснулся их губами, его обдало жаром, кровь стукнула в ушах. Он в испуге отдернул руку, уже потянувшуюся к талии девушки, и в этот миг Лиза, робко и неумело, едва заметно ответила на его поцелуй.
– - Я люблю вас, Лизхен, -- тихо шепнул Войцех, -- с первой же минуты, как увидел, люблю.
– - Я вас люблю, -- еще тише ответила Лиза, и, застыдившись собственной смелости, залилась густым румянцем.
Домой они шли уже в сумерках, молча обмениваясь нежными долгими взглядами. Войцех, воспользовавшись тем, что мальчишки то убегали вперед, то отставали, еще дважды поцеловал Лизхен, осторожным, почти целомудренным поцелуем.
По возвращении он почти сразу поднялся к себе наверх, опасаясь, что фрау Грета увидит его сияющую улыбку. Книга падала из рук, серые глаза глядели на него из пляшущих на стене теней, и, когда сон, наконец, сморил его, целомудрия в нем не было и в помине.
* -- Литовка -- куртка, доходившая до середины бедра, литовка застегивалась спереди, и на груди в два ряда располагалось 6 латунных пуговиц. Нижняя часть литовки с широкими складками сзади имела два кармана, застегивающихся на пуговицы. Литовку часто носили вместо мундира в Свободных корпусах Пруссии в 1813-15 гг.
* -- Войцех и Исаак говорят по-немецки. В немецком (как и в английском) есть два глагола, переводящихся на русский как "убить" -- tЖten и mЖrden. Первый означает любой акт лишения жизни, второй -- безнравственное, преднамеренное убийство. В немецком переводе библии использован глагол mЖrden, но при богословской трактовке заповеди эта разница не учитывается.
Приглашение
Следующий день превратился в странную игру. То ли в прятки, то ли в салочки. Войцех, мужественно высидевший за завтраком с непроницаемо-вежливым видом, после поднялся к себе в комнату, но нашел сотню предлогов спуститься вниз, стараясь избегать встречи с фрау Гретой, снова засевшей в гостиной с шитьем, и столкнуться с Лизхен где-нибудь в дверях или в прихожей, коснуться ее руки, поймать застенчивую улыбку или сорвать мимолетный поцелуй.
Лиза улыбалась и подставляла ему губы для поцелуя, но Войцеху казалось, что она ждет от него чего-то другого. Или не только этого. Он было подумал, что речь идет о решительном объяснении с матерью, но отмел эту мысль. Лиза выглядела не провинившейся или разочарованной, а слегка удивленной. И Войцех понятия не имел, чего она от него хочет.
Наконец, дотянув время, впрочем, не без приятности, до трех часов пополудни, Войцех вышел из дому. По дороге он решил заглянуть в уже полюбившийся ему кабачок на Вайзенштрассе, намереваясь за обедом обдумать свое положение. Но по дороге мысли его приняли совсем иное направление.
Улицы, несмотря на морозную погоду, полнились народом, горожане собирались кучками, оживленно обсуждая последние новости. До слуха Войцеха доносились имена Йорка и Штейна, Шарнхорста и Блюхера, обрывки разговоров о собирающемся в Кенигсберге ополчении -- ландвере. Тут же мимо прошагал небольшой отряд, человек десять, в штатском и с деревянными кольями на плече, не очень в ногу, но с самым непреклонным видом.
Прохожие выстроились вдоль мостовой, приветствуя отряд, зазвучала песня, и народ подхватил ее, радостно и гордо, разнося далеко по улицам и площадям.