Чернее
Шрифт:
И он стал угадывать. Это была очень веселая игра. Я смеялась и ходила вдоль забора -- и он со своей стороны.
– - Катя?
– - Маша?
– - Таня?
– - Лена?
– - Нет, -- смеялась я.
– - Совсем нет!
Я его совсем замучила.
– - Мила. Меня зовут Мила, -- сказала я наконец с неописуемой гордостью.
– - А может, теперь, Мила, ты поиграешь со мной в мою игру?
Эта игра мне не понравилась.
– - Ну, не хочешь -- как хочешь, -- сказал он, застегивая штаны.
– -
– - Нет, -- гулять мне не хотелось.
– - Я пойду домой.
И потом больше всего на свете я сожалела, что не запомнила его лица. Совсем не запомнила. И так и не узнала, был ли это тот самый, которого посадили, или другой. Мне хотелось, чтобы тот (хотя что он делал тогда вечером в нашем дворе, в другом районе, далеко от той самой школы?).
Больше мне не нравилось мое имя.
И мне не очень-то нравилась я. Самая замечательная девочка на свете не играла бы в такие игры.
Но я была жива -- правда, временами мне казалось, что уже то, что я жива, а ту, другую, закопали в лесу, это неправильно, и в этом тоже виновата -- я. Миром управляла девочка в шапке-буратинке -- и она совершила ошибку.
– - Дежурные! Кто у нас сегодня дежурные?
– - Классуха всегда недовольна. Смотрю на нее исподлобья. Мне четырнадцать. У меня длинные волосы, которые я в школе распускаю, потому что мне нравится, как они меня укутывают.
Иногда я слышу угрозу прилепить к моим волосам жвачку -- и тогда я дерусь, отчаянно и завзято, так что меня боятся.
Меня иногда дразнят -- из-за придурочности или из-за отца: "Горбатый, я сказал: Горбатый!" Отец у меня совсем ссутулился в последние годы. Начал пить. Мама все время недовольна им, они ругаются очень часто. Ну и я, как отец, тоже не совсем прямая.
– - Дежурный! Кто сегодня дежурные?
Пронеси, Господи, пронеси, хочу вечером кино посмотреть...
– - Галаганова, чего сидишь, как будто это не к тебе обращаются?
– - это староста.
"Сука!" -- думаю я устало.
– - Галаганова и Астапкин, -- говорит классуха, -- вы должны будете привести в порядок кабинет. И полить все цветы.
Все цветы в кабинете биологии!.. Мама дорогая, да это работы на целый день.
– - Ольга Михайловна!
– - Астапкин, мой сосед по парте, прочел мои мысли.
– - Да мы тут заночуем!
– - Пусть вам поможет кто-нибудь! Кто-нибудь хочет помочь Галагановой и Астапкину?
Ну да, жди!
Но неожиданно Майка Коркина встает и говорит:
– - Давайте я им помогу!
– - Хорошо.
– - Классуха довольна.
Мы с Майкой поливаем цветы, а Астапкин типа подметает пол. По факту он то скачет верхом на венике, как ковбой на родео, то играет на нем, словно крутой рокер, а под конец пытается разбить веник о парту, как будто
Потом мы идем домой -- Астапкин сперва предлагает нас проводить, но мы отказываемся: ему совсем в другую сторону, и, честно говоря, за него мне как-то страшнее, чем за нас с Майкой: мы здоровые девицы, а он мелкий мальчонка, выглядит совсем дошкольником, скорее уж на него нападут, чем на нас.
– - Надо не забыть в подъезде шапку надеть, -- говорю я.
– - Уже дважды на этом палилась.
Майка удивленно смотрит на меня.
– - Ну, мама хочет, чтоб я шапку носила, а я не хочу. Шапка уродская.
– - А! Я и забыла, что мама может что-то запрещать.
Майка тоже без шапки. У нее темно-вишневые волосы, стриженные под мальчика. А еще у нее сережка в носу.
Ну да, ее мама действительно вряд ли ей что-то запрещает.
Я уже успела ей позавидовать, как она сказала:
– - Моя мама умирает.
Я посмотрела на нее растерянно, не зная, что сказать.
– - Ее из больницы выписали умирать. А я не могу больше сидеть с ней рядом. Мне страшно очень.
– - ...
– - Не хочешь в садике погулять?
Ночь медленно заглатывала вечер, как удав кролика. Меня ждали дома. Но я сказала:
– - Пошли!
В садике были маленькие качельки. Для мелкоты. Такие низенькие и с таким маленьким сиденьицем, что втиснуть в него задницу оказалось нелегкой задачей. Но я с ней справилась. Неуклюже упираясь ногами, стала раскачиваться.
Майка села на соседнюю качелю и тоже стала раскачиваться, мы некоторое время возились так, а потом она спросила:
– - Тебе какая музыка нравится?
Я ответила:
– - Под настроение.
А она сказала:
– - Мне "Нирвана" нравится очень. И Курта жалко.
Я молчала.
– - У тебя волосы очень красивые, -- наконец произнесла она.
– - У тебя тоже.
– - А твоя мама... кто?
– - Зануда, -- сказала я от души.
– - Но хорошая, -- тут же добавила я, -- добрая. За всех молится. Нищим подает. Кошек кормит бродячих.
– - А моя мама экономист. Но я хочу, когда вырасту, быть врачом.
– - Моя в аптеке работает. Но я, когда вырасту, хочу быть писателем.
– - Ты крутая!
– - Ты ж еще не читала, что я пишу!
– - Все равно это здорово.
– - Врачом тоже здорово быть.
– - Можно и угробить кого-нибудь. Страшно. Но я все равно буду врачом. Можно тебе задать один вопрос. Личный? Только не обижайся...
– - Не обижусь. Задавай.
Она внимательно посмотрела на меня и спросила:
– - Тебе нравится Астапкин?
– - Астапкин?
– - Я захохотала так, что едва не рухнула с качелей.
– - Он же мелкий! Как он может нравиться?