Черное евангелие
Шрифт:
После обильного обеда начался самодеятельный концерт. Он прошел оживленно. Святые отцы сбросили с себя обычную суровую торжественность. Развлекались как могли. Прихожане от удивления только разводили руками. Куда девалась строгая монашеская сдержанность.!
В концерте выступил и Торбэк. Он спел популярную японскую песенку.
Звезды знают все, они знают, что эта девочка вчера вечером плакала…И
У Торбэка был хороший голос. Немного мешал акцент, по и голосом и мелодией он владел великолепно. Торбэку хлопали больше всех, вызывая на «бис».
Он держался спокойно, непринужденно, ни тени беспокойства па лице. С губ не сходила веселая улыбка. Он несколько раз поклонился. Аплодисменты не смолкали. Он спел еще одну песенку.
Отец Городи и отец Билье тоже продемонстрировали свои таланты. Зрители были в восторге от непринужденного поведения обычно сдержанных и строгих священнослужителей. Выступали не только священники, но и прихожане. Ясуко станцевала старинный японский танец. В общем вечер удался на славу.
— Бэк-сан, — подойдя к Торбэку, сказала Ясуко, — вы пели великолепно!
— Благодарю вас!
Торбэк казался очень довольным. Глядя на него, никто и догадаться не мог, что творится у него в душе.
— Вы обязательно должны спеть у меня дома, хорошо?
— Хорошо!
Сегодня Ясуко была очень нарядна, хотя кимоно и не очень шло к ее полной фигуре.
— Господа, сейчас будем фотографироваться, — объявил один из распорядителей торжества.
Гости стали собираться вокруг фотографа, и он начал всех рассаживать. В первом ряду в центре уселись епископ Мартини и новый священник, по бокам от них — другие священники.
— А где же отец Торбэк? — спросил кто-то.
Действительно, Торбэка нигде не было.
— Куда он девался?
— Поищите отца Торбэка! — послышались голоса.
Кто-то заглянул в зал, кто-то побежал на второй этаж. Но Торбэка нигде не было.
— Не стоит его ждать! — сказал епископ Мартини. — Давайте сниматься без него.
Торбэк, озираясь, вошел в будку телефона-автомата. Не успел он набрать номер, как услышал знакомый голос:
— А я уже давно жду вашего звонка. Специально никуда не уходил. Что-то вы запоздали.
— Мне только что удалось вырваться!
— Ну и как?
— Сэцуко должна ждать меня поблизости в шесть часов. Я сейчас пойду к ней. Что делать дальше, господин Ланкастер?
— Вы знаете квартиру Окамура?
— Да.
— Окамура в курсе дела.
— Оставить ночевать у него?.. — Торбэк осекся.
— Да. Ее нельзя выпускать сегодня оттуда, — равнодушно ответил Ланкастер. — Комната для нее уже приготовлена. Конечно, и для вас!
— Но, господин Ланкастер…
— Прошу исполнить то, что я говорю. Это делается для того, чтобы полиция не могла получить никаких улик. Все будет в порядке, если сделаете, как я говорю. Надеюсь, место вашей встречи с Сэцуко немноголюдно?
— Кроме нее, там никого не должно быть.
— Ну и прекрасно. Вас тоже никто не должен видеть. Отправьте Сэцуко вперед одну. Вместе не идите. Только следом за ней. Как только приедете к Окамура, позвоните мне. Поняли?
Торбэк молчал.
— Вы слышите меня?
Торбэк ответил, что слышит, что все понял, и повесил трубку. Теперь его было не узнать. Куда девались веселость и оживление! Это был совсем другой человек. Ему пришлось немного задержаться в будке, чтобы прийти в себя.
Он зашагал по проселку, все время оглядываясь. Изредка мимо проносились машины. Он поворачивался к фарам спиной.
Торбэк дошел до развилки дороги и свернул вправо. Здесь было уже совсем темно. Вдали высился буддийский храм, окруженный лесом. После захода солнца никто уже не посещал храма.
Впереди, метрах в десяти, он заметил во мраке женскую фигуру.
— Бэк! Наконец-то! — вскрикнула Сэцуко.
Он опоздал, и она немножко обиделась. Но обида мгновенно прошла.
— Мне едва удалось сбежать.
— Что с тобой? Почему ты так тяжело дышишь?
— Спешил очень. Все никак не мог вырваться. А мне так хотелось увидеть тебя!
— А я, как только получила твое письмо, тут же вышла из дому. О чем ты хотел со мной поговорить?
— Это серьезный разговор. Но здесь не место для него. Тебе придется еще немного подождать меня. Не здесь, конечно. Сейчас мы заедем на квартиру моего знакомого. Ты не беспокойся, его можно не стесняться. Ты иди вперед, а я пойду сзади.
— А это далеко? Мне что-то никуда не хочется идти.
Она прижалась к Торбэку, но тут же тревожно подняла голову.
— Что с тобой, Бэк? У тебя так сильно бьется сердце!
27
Железнодорожная ветка, связывающая столицу с ее южными окрестностями, ведет к тихому району особняков. Здесь живут состоятельные люди. Виллы стоят в глубине дворов за длинными оградами. Кое-где между домами вклиниваются рощи. Каждый дом окружен садом.
Тут начинается лесопарковая зона, в этом же районе находятся и водохранилища, снабжающие столицу водой. Вода подается по широким трубам, проложенным иод шоссе.
Здесь немноголюдно даже днем. Ночью же все поглощает мрак.