Черное колесо
Шрифт:
Бурилов предложил ей руку, но она задержалась, невольно за интересовавшись:
– В чём именно, мистер Мактиг?
– Когда раскроете врата своей души, убедитесь, что впустили только добрую часть Господа!
По её лицу видно было, что стрела попала в цель. Пен шевельнулась и сказала:
– Молчите, Майк! Вы и так уже перешли все границы.
Леди Фитц ледяным голосом заметила:
– Вы вовремя вмешались, мисс Бенсон. Надеюсь, ваш отец не позволил бы оскорблять меня. Если бы я хоть в малейшей степени предвидела обращение, которому я здесь подвергаюсь, это безжалостное преследование, эти бесконечные насмешки над самыми сокровенными чувствами, будьте уверены, я бы отклонила его приглашение.
Мактиг не преминул заметить:
– Слово «сокровенный», леди Фитц, означает «известный только одному» И если я затронул ваши чувства, то только общеизвестные».
– Майк! – гневно одёрнула его Пен. Потом добавила мягко: – Леди Фитц, вы прекрасно знаете, что мой отец пригласил вас с самыми добрыми намерениями. Если вы думаете по-другому, пожалуйста, зайдите к нему. Если и это вас не убедит, капитан Джонсон быстро доставит вас на острова Кокос. Оттуда вы сможете добраться до Порт-о-Пренса или Сантъяго, и потом – домой. Без всяких расходов с вашей стороны, – добавила она.
Леди Фитц разрывалась между торжеством и отчаянием. Она проигрывала битву, и сомневаюсь, чтобы она ожидала удара с этой стороны. Мактиг сказал:
– Да, путешествие ничего не стоило ни вам, ни вашему жиголо. И стоит ли ждать совершенства от того, что достаётся даром? – Он на что-то намекал, но я пока не понял, на что.
Пен вскочила. Чедвик с иронической усмешкой, соблюдая требования этикета, тоже встал.
– Майк, это уже слишком! Извинитесь, и не только перед леди Фитц, но и перед Большим Джимом и мной!
Бурилов рассердился всерьёз и сильно побледнел. Но излишняя театральность уничтожила всякие симпатии, какие я мог к нему испытывать.
– Я, Бурилов, жиголо?! – Он прижал руки к сердцу, словно не давая ему выскочить. Леди Фитц была спокойна тем смертоносным спокойствием, что предшествует землетрясению.
– Мистер Мактиг, вы с первого взгляда мне не понравились. Вы напоминаете мне моего первого мужа. Он тоже был злым духом.
Голос её дрогнул.
– Вы ничего не знаете о духовном родстве, но со своим грубым невежеством пытаетесь бросить тень на мои отношения с мистером Буриловым…
Мактиг покраснел так же сильно, как побледнел Бурилов. Он отодвинул стул и очень медленно поднялся, как поднимается дым в безветренный день.
– Провинциальный злой дух, леди Фитц? Мне это нравится. В этом есть что-то брейгелевское…
Я откашлялся, надеясь отвлечь внимание и прекратить эту сцену. Будь я женщиной, я постарался бы симулировать обморок – это помогло бы. Пен открыла рот, собираясь что-то сказать, но леди Фитц властным жестом остановила её.
Ещё более дрожащим голосом леди Фитц воскликнула:
– Как всегда, вы пытаетесь уйти от ответственности, переводя разговор на другую тему! На этот раз я не потерплю увёрток. Мы должны прояснить…
Голос её сорвался на визг. При следующих её словах мы с Пен в ужасе переглянулись, а Слим Бэнг неуклюже попятился к двери Чедвик, поколебавшись, сел. На лице преподобного Сватлова отразилось неодобрение. Сестра его, казалось, не слушала – не из-за порядочного воспитания, а от полнейшего равнодушия к происходящему; она как будто спала.
Леди Фитц разразилась такими грязными ругательствами, что даже самая наглая торговка рыбой покраснела бы, услышав их. А закончила она самым страшным, по её представлениям, оскорблением: «А ещё я слыхала о неграх с ирландскими фамилиями».
В ответ послышался двойной грохот: Бэнг выронил поднос, а Мактиг, вскочив, опрокинул стул.
Очень осторожно, словно боясь задеть карточный домик, Мактиг обошёл стол и подошёл к леди Фитц. Она тяжело дышала и улыбалась с какой-то злобной радостью. Пальцы её так крепко сжали руку Бурилова, что тот сморщился и попытался вырваться, не сводя, однако, глаз с Мактига.
Эмоции, доведённые до предела, могут перейти в свою противоположность. Леди Фитц ненавидела Мактига и потому ждала его со звериным восторгом.
По-прежнему улыбаясь, она прошептала:
– Ну… ударьте меня! Вы… осмельтесь коснуться меня, осквернить меня… – и с дрожью устремилась к нему. Бурилов потянул её назад.
Мы с Пен застыли, парализованные отвращением. Чедвик с холодной усмешкой разглядывал свою чашку, на лице Сватлова было прежнее выражение лёгкого неодобрения, Флора по-прежнему не обращала ни на что внимания.
Мактиг замер.
– Нет, леди Фитц, я не окажу вам чести, коснувшись вас. И хоть я не виновен в тех извращениях, которые вы только что так красочно описали, признаюсь, что я не ангел. Но Слима Бэнга не трогайте! Если бы вы не обошлись с ним так грубо и пренебрежительно, я бы вообще не заговорил с вами.
Она дрожала, на губах её запенилась слюна. Мактиг продолжал:
– У нас в Штатах есть поговорка, которая вам идеально подходит. Но она вульгарна, а так как свою норму вульгарности я уже перекрыл, я её перефразирую. Вы – человек, такой же, как все мы, понятно? Включая Слима. И в жару вы не больше остальных пахнете шанелью номер пять. Понятно?
Бурилов издал низкое звериное рычание. Мактиг не обратил на него внимания.
– К вашему сведению, леди Фитц, негр – вовсе не глупый суеверный персонаж из пошлой комедии, как думаете вы, с вашими ограниченными сословными взглядами. Археологи нашли следы негритянской цивилизации, на многие тысячелетия предшествующей рождению Христа. Эта цивилизация такая древняя, что история в ней переплетена с мифами, особенно после того, как завоеватели уничтожили все записи.
Эта цивилизация могла поспорить с достижениями египтян или ацтеков ещё до того, как англы появились в Британии. В сущности, египетская культура считается производной от негритянской. И ещё в пятнадцатом веке в чёрной Либерии были университеты, в которых европейцы почитали за честь учиться.
Пен обошла вокруг стола и властно положила руку на плечо Мактига. Он сбросил её.
– В Египте негры встречались среди фараонов, в Индии – были чёрные раджи. В католических святцах есть цветные святые. Любимый поэт Гарун-аль-Рашида и друг Мухаммеда Биллали были неграми. Возможно, вы также знаете эти имена: Туссен-Лувертюр с Гаити [6] ; Бриджуотер, наперсник Бетховена; Дорант, первопроходец юго-западных территорий Штатов; Александр Дюма и Пушкин тоже родом из негров. Благодаря храбрости чёрных солдат Конгресс в 1787 году принял закон, запрещающий ввоз рабов. И рабы не были блохастыми дикарями, как считают невежды. Среди них было множество известных учёных. Нет необходимости упоминать великих цветных артистов, художников и других деятелей искусства наших дней.
6
Гаитянский полководец и государственный деятель; сын африканского негра, раба. В конце восемнадцатого века возглавил восстание на Гаити против французов и стал президентом Гаити. – Примечание переводчика