Черные банкиры
Шрифт:
Двое оперативников вернулись на окрик коллеги. Они отодвинули кровать. Паркетина, видно, слегка покоробилась от перепада температуры. Ножом ее поддели, а когда подняли, обнаружили железную пластину. Это была крышка небольшого сейфа, вмонтированного в пол.
Попытались ножом проникнуть в замочную скважину, но тщетно!
– Надо Грязнова позвать, – предложил один и отправился вниз. Второй оперативник отошел к окну. И это его спасло. Потому что в это время первый оперативник, обнаруживший сейф,
Турецкий и Грязнов были уже на выходе, когда громыхнуло на втором этаже. Они замерли на миг, переглянулись и ринулись обратно. На убитого было страшно смотреть. Тот же, кто оказался у окна, был только контужен ударной волной. Он беспомощно мотал головой из стороны в сторону и, как рыба, безмолвно открывал и закрывал рот.
Загорелась кровать. Вспыхнули занавески. Все, находившиеся в доме, кинулись гасить пламя. Кровать вышвырнули со второго этажа на снег, сдернули занавески, шторы – и все это факелами полетело наружу. Кажется, огонь удалось победить.
На куске разодранного в клочья ковра опустили на первый этаж обезображенный труп пять минут назад еще веселого, живого человека. Оглоушенного под руки, аккуратно отвели в машину и уложили на носилки.
– Надо уходить из этого дома, мало ли что здесь еще начнет взрываться, – мрачно сказал Грязнов. – Проклятый хозяин. И дом такой же…
Было составлено два протокола. Понятые, напуганные происшедшим, быстро подписали документы и удалились восвояси.
Турецкий с тоской смотрел на жуткий сверток, который оперативники, закутав в брезент, устраивали в багажной части оперативного микроавтобуса.
Эксперт– криминалист ползал по полу на коленях, собирая остатки металла, какие-то обгорелые обломки, чтобы дома, в лаборатории, попробовать восстановить картину до взрыва, выяснить его причину и дать характеристику взрывному устройству.
Время тянулось томительно. Наконец он вышел, отряхивая черные от гари колени и локти. Сказал, что можно ехать.
Дом был заперт, закрыта на висячий замок калитка. Во дворе, под окнами, чернел обгорелый остов кровати.
Грязнов оглянулся на удрученного Турецкого.
– Езжайте… Что поделаешь, поторопился парень. А твоей вины тут нет никакой. Ладно. Поеду-ка я теперь сам в этот «Парадиз», – и пошел к своему «форду».
…Чтобы попасть к Никите Воронину, Грязнову пришлось преодолеть три заслона охраны, каждый раз при этом показывая свое удостоверение. «Быки» смотрели, читали, размышляли, но… пропускали до следующей двери и очередного стража.
Офис был отделан по высшему классу европейских стандартов, сверкал чистотой, пластмассой, зеркалами и стеклами.
На Воронине был строгий черный костюм с ярким галстуком, сверкающая белизной сорочка. Он встал из-за стола, поздоровался с гостем за руку, пригласил садиться. В манере и голосе хозяина кабинета была сплошная официальность и строгость. Начальника МУРа он принимал так, словно это был случайный и не очень нужный посетитель, явившийся с жалобой на обслуживание.
– Слушаю вас, – холодно констатировал Воронин.
Грязнова так и подмывало сказать, что как раз это он пришел сюда слушать. Но сдержался, все еще впереди, успеется…
– Я знаю, что некоторое время вы работали охранником и шофером у Владимира Козлова.
– Было такое.
– Для полного нашего взаимопонимания хочу предупредить, что я здесь провожу официальный допрос свидетеля. Ваши показания будут занесены в протокол. Впрочем, если вам угодно, я обяжу вас явиться ко мне на допрос на Петровку, 38.
Спесь заметно схлынула с Воронина. Он внимательно оглядел Грязнова, пожевал губами в задумчивости и сказал:
– Зачем же лишние формальности? Раз вы сочли возможным приехать сами, не будем усложнять. Я к вашим услугам. Как это? Правду и только правду? Я готов, спрашивайте.
– В день смерти банкира Акчурина вы находились в его загородном доме. Вместе ужинали. Ночью хозяин умер. Расскажите подробно, как все происходило: приезд, трапеза, ночевка. И так далее. Максимально подробно.
– Но для чего теперь вам эта информация? Было ж установлено, что Вадим скончался от передозировки наркотика. По-моему, тут все ясно. Зачем к этому опять возвращаться?
– У следствия есть свои задачи, которые не принято обсуждать со свидетелями. Я прошу вас ответить на вопрос.
– Я был только водителем Козлова, шестеркой. Мое дело – доставить продукты на кухню. Остальным занимался Козлов. Иногда ему помогал хозяин.
– Женщин в свою компанию не принимали?
– Отчего же, там бывала Алла. Жена Акчурина. Но она предпочитала комфортабельную квартиру с кухонным комбайном и всем необходимым для цивилизованной жизни. На даче ей всегда чего-нибудь не хватало. Она была городским человеком, от свежего воздуха у нее болела голова, не любила комаров, боялась оставаться одна в доме…
– Акчурин был из однолюбов?
– Да, похоже на то. Алла ведь старше его. И он не просто любил ее, она ему как бы заменила рано умершую мать.
– Хорошо, вернемся к последнему вечеру, – предложил Грязнов. – Итак?
– Мы приехали втроем на машине. Акчурин и Козлов ушли в дом, а я выгрузил продукты, перенес их на кухню. Отвел машину в гараж. Тоже пошел в дом.
– А собака? – напомнил Грязнов.
– О собаке забыл. Акчурин привез ее с собой. Когда я пришел, она была в доме – рыжая овчарка Мирта.