Черный снег на белом поле
Шрифт:
В свое время Бердяев подметил это стремление художников (как правило, визионеров) к хаосу. Живопись, отмечал он, переживает небывалый еще кризис. Если глубже вникнуть в этот кризис, то его нельзя понять иначе, как дематериализацию, развоплощение... Уже на картинах Врубеля начинается жуткое распыление физического тела. У Пикассо колеблется граница изображаемых предметов, те же симптомы и у футуристов.
Откуда эта зыбкость, эта вибрация миража? Откуда передается этот тремор? От кого эта
«Обуянные» художники и сами не выдерживали продолжительности, оказывались не способными к творческому потомству. Шпенглер напоминает в «Закате Европы»: «Сезанн и Ренуар оставляли многие из лучших работ своих незавершенными, поскольку не могли при всех усилиях и тщаниях продолжить их. Мане иссяк, написав тридцать картин». Вообще же импрессионизм еще продержался. Последующие стили привлекали внимание три года, два, шесть месяцев...
Младенцы вызывают умиление, но когда у трехлетнего малыша кожа становится морщинистой и обвислой, как у столетнего деда, все приходят ужас. С чем сравнить синдром преждевременного старения в мире «современного искусства»? Все происходит как в среде деструктивных культов. Секты быстро самоуничтожаются, но взамен них клонируются новые. Можно сравнить и с шутками, которые также имеют свойство быстро стареть. С бородой, избитая, — шутка выгладит жалко.
Все эти недолговечные гении как будто падали — каждый со своей творческой высоты. Карл Ясперс писал, что «современный человек не живет больше связью с Единым, которое есть Бог, но существует как бы в состоянии свободного падения... Единство распадается, и случай становится последней инстанцией, хаос — подлинной действительностью».
Удел всех тех, кто «улетает», соблазняя своими полетами других, — упасть. Вслед за Симоном Волхвом.
Как слёг улыбчивый Сергей Курехин, как последний раз в жизни упал Джим Моррисон, мы еще расскажем.
С чулком на шее
Европейские Сатурналии и «праздники дураков» служили, как известно, высвобождению или приобретению творческой энергии. С древности считалось, что хаос является неисчерпаемой потенцией. Это языческое заблуждение, привнесенное в современный мир, погубило многих творцов.
«Первыми из современников художники приложили все силы для действительного разрушения своего мира, для того, чтобы воссоздать заново вселенную творческого воображения, в которой человек мог бы одновременно жить, созерцать, мечтать». [76]. Зачастую оказывается, однако, что, «разрушив» существующую вселенную, человек оказывается не в новой, а в сумасшедшем доме. В отделении для буйных.
...Вошел Врубель. Сегодня он в одежде Садко. (Сшита по его эскизу). А вчера — удивил. Вместо галстука повязал черный чулок XVII века. Женский, кружевной. Привез его из Венеции.
Первые серьезные симптомы болезни обнаружились у него весной 1902 года. Сразу после работы над «Демоном поверженным». Живое лицо демона стало являться художнику во сне. Что это было? Образ психической болезни? Или - незримое, но вполне личностное начало, вторгшееся в его жизнь? Врубель переписывал картину прямо на выставке, и публика могла видеть, с каким мученьем на лице он приступал к работе.
В своих письмах сестре Врубель писал, что ощущает себя «душевной призмой». И он действительно говорит своим искусством как бы не от себя лично, а через себя — от кого-то. Сочувственный интерес к падшему ангелу — первому революционеру — был чем-то таким, что «носилось в воздухе». И что улавливал чуткий художник. И сама техника живописи Врубеля - как бы предчувствие грядущих мировых катастроф, которые не оставят от традиционных устоев камня на камне. «Распыление» физического мира, заметное на картинах мастера, — это еще и предчувствие...
Узнав о некоторых аномалиях в поведении Врубеля (рассказывал друзьям о смерти здравствующего отца и принимал пожертвования по этому поводу), знаменитый профессор Сикорский спросил его близких знакомых:
А не замечали ль вы раньше какие-нибудь странности в его поступках?
Услышав о нарочно раскрашенном зеленой краской носе и о его объяснении такого необычного поступка, Сикорский задумался, а потом сказал:
Да. Это весьма опасные признаки надвигающегося на вашего товарища безумия...»
В воспоминаниях Ильи Глазунова читаем, как он познакомился с росписями Врубеля в киевском Кирилловом монастыре. В то время там была психиатрическая лечебница.
«Вышедший к нам пожилой и усталый врач-психиатр сказал, что сегодня не сможет показать нам росписи Врубеля.
– Приходите завтра, после обеда, когда у наших будет «мертвый час».
– А почему сегодня нельзя?..
Врач посмотрел на нас недовольно:
– Дело в том, что сегодня я не смогу удержать наших больных, не пустить их вместе с вами, а почему-то от Врубеля они приходят в неописуемое возбуждение...»
Есть такое понятие: индуцированный психоз. Состояние художника передается и через его произведения.
Прежде живописец спорил: его Демон это вовсе не дьявол. По-гречески ведь, дьявол — душа. Но позже Врубель и сам стал относится к нему, как началу не только сугубо личностному, но и опасному.
«Уже тяжело душевнобольной Михаил Врубель знал, за что Господь попускает сатане портить его полотна (это была его бредовая идея). «За то, — открыл он тайну Валерию Брюсову, — что я, не будучи достоин, изображал Богоматерь». [59] Но бред — бредом, а в самом чувстве вины за то, что взялся работать такую работу, не будучи предварительно очищен постом и молитвой, в чувстве оскверненности кисти, — ничего неразумного или болезненного не было». [19].
59
Вероятно, имеется в виду роспись в Кирилловском монастыре, в Киеве. «Известно, что Сикстинскую мадонну Рафаэль писал со своей возлюбленной Форнарины, но далеко не все знают, что Врубелю позировала мать Николая Адриановича (Прахова — Ю.В.) Эмилиана (Эмилия) Львовна, в которую, как свидетельствовали друзья тех лет, был тайно влюблен неистовый художник». [18].
Рассыпанный бисер
Царствовавший в начале XX века модерн много чего отрицал. В первую очередь, конечно, — Господа. Не случайно демоны безумия скакали на этих Сальвадорах дали — в фантазийные дали.
А если модернисты и постмодернисты действительно «так видят мир»? Тогда это похоже на симптомы приема наркотика типа ЛСД. «Равнозначность объектов и образов во время сеанса ЛСД — это неспособность человека логически объяснить, связать в единую смысловую систему свои переживания. Хаотически наплывающие образы приводят к ощущению, которое наши пациенты описывают, как потерю возможности ориентироваться в собственном внутреннем мире» или просто «потерю самого себя». Это приводит к тому, что место Я «может занять на какое- то время результат любого постороннего внушения». [21]. Или, добавим мы, место это надолго или даже навсегда занимает постороннее присутствие. Чье присутствие?