Чертополох и золотая пряжа
Шрифт:
Дева натянула охотничье платье, схватила две ленты, чтобы по пути переплести косы. Пнула подушку, повернулась к фрейлинам и произнесла:
— Уберете тут все, высушите и постелите мне теплую шкуру на пол. После будете свободны. Давать знать кому-либо о случившемся я вам запрещаю, но урок вы этот должны запомнить.
Сказав это, она отворила дверь и столкнулась нос к носу с королевой.
Гинерва окинула взглядом комнату, задержалась на фрейлинах и выгнув дугой бровь хищно улыбнулась.
«Как вовремя гроган начал следить за девицей».
Королева
— Задирай платье.
Айлин молча повиновалась.
— Раз такая глупая, будешь носить мокрую.
Королева плотно затянула завязки.
— А теперь иди. Мой сын не любит ждать.
Айлин развернулась и пошла прочь. При каждом движении мокрая кожа впивалась в бока. Злые слезы жалили глаза.
Гинерва посмотрела на удаляющуюся деву и покачала головой.
«Ох и норовистая пряха, нельзя такую близко к Гарольду подпускать…»
Одна из фрейлин всхлипнула.
— Мы не можем ослушаться приказа. Руки сами требуют выполнить работу.
— Так вам и надо, идиоткам. Возомнили о себе невесть что. Свару с невестой короля учинили. Завтра же вас замуж выдам. Куда-нибудь подальше, на южную границу…
Дружный вой был лучшей музыкой для королевских ушей.
***
Стоило Айлин скрыться от сверлящего взгляда королевы, как ноги понесли прочь. Подгоняемая первобытным ужасом, дева мчалась, перепрыгивая через ступеньки. Вперед, вперед, лишь бы подальше от ледяных глаз, от стального голоса, от цепких пальцев. Эта женщина пугала настолько, что уже ничего не хотелось. Ни замужества, ни высокого статуса. Только бежать.
Миновав очередную лестницу и завернув за угол, Айлин споткнулась и неловко махнув руками, полетела на пол. На мгновенье стало темно, а когда возможность видеть вернулась, дева обернулась и обнаружила подле себя заплаканную Мари.
— Ты что здесь делаешь? — не скрывая раздражения, спросила Айлин служанку.
— Меня ее милость выгнала. За то, что я ее наказ не выполнила.
— Ожидаемо, — Айлин медленно поднялась. Паника, бушевавшая внутри минуту назад, отступила.
«Тех двоих она тоже подле себя не оставит», — пришла и согрела злорадная мысль. Айлин терпеть не могла тех, кто упивается своей силой и могуществом, всем своим существом полагая, что подобных нужно не подпускать ближе, чем на полет стрелы.
— Леди! Прошу вас, возьмите меня себе.
— Нет! — Айлин торопилась и не желала тратить время на ту, в чьих мыслях вовремя сейда не прочла ничего, кроме презрения.
— Пожалуйста! — Мари схватила деву за край плаща. — Вы спешите, не желая выслушать меня. Но лошадь короля захромала, и он выбирает нового скакуна. Двор ждет, но не вас.
— И все это ты узнала, пока сидела тут и ждала меня?
Служанка потупила глаза.
— Нет, я слышала шум во дворе и ругань его величества. У него очень зычный голос.
— Ясно.
— Леди, клянусь, я буду верна вам. Стану вашими ушами и глазами. Верной собакой. Только не отказывайтесь! Мне просто некуда больше идти. У родителей еще шестеро
Айлин покачала головой.
— Ты или очень хитра, или крайне глупа, Мари, раз просишься ко мне на службу. Тут у самой голова исключительно на завязках от плаща держится…Ладно, поедешь со мной на охоту, а там видно будет.
Служанка подпрыгнула и затараторила:
— Спасибо вам, леди, спасибо! Вы не пожалеете. Право слово, не пожалеете, я хорошо умею служить, все тайны и сплетни двора знаю лучше любого брауни.
Айлин кивнула и хотела уже продолжить путь, как Мари остановила ее, вновь схватив за край плаща.
— Госпожа, нельзя в таком виде! У вас же волосы растрепаны, подушка на бок сбилась, а руки в грязи.
***
Король был зол. Утреннее хорошее настроение осело, как пена на эле. Сначала невеста со своими страхами на счет охоты в Самхейн, потом лэрд Сомерленд при всем дворе заявил, что желает купить королевскую ищейку за меру золота, равную ее весу. Золото король любил, но собака была лучшая, отдавать ее не хотелось, даже за такую высокую цену и даже Сомерленду — другу и соратнику.
— Я дам тебе любого ее щенка в знак своей милости, — пообещал Гарольд, но лэрд никак не желал остановиться, все поднимая цену.
— Да она раньше сдохнет, чем достанется тебе! — в сердцах бросил король не унимающемуся вассалу и пошел прочь. Хоть цена и была хороша, но продавать ищейку перед охотой — дурной знак.
Потом прибежал конюший с вестью, что королевский жеребец захромал.
Не помяни Айлин поутру Короля Ноденса с Холмов да Королеву Сидов, плюнул бы Гарольд на все, продал бы собаку Сомерленду да пошел пировать, оставив охоту до лучших времен. А тут взыграло ретивое, закусило. Неужто он в собственных лесах гон устроить не может только потому, что жалкие сиды, решили раз в году вылезти из своих холмов?!
Поэтому Гарольд упрямо отправился на конюшни искать себе подходящего скакуна, быстрого и выносливого.
«А у брата келпи под уздой ходит, у меня же все клячи обычные», — подумал он, когда ему привели темно-гнедого мерина.
— Седлайте этого, — недовольно бросил король. — И так уже задержались.
Вышел во двор, нашел глазами Айлин, гладившую спокойную низкорослую кобылу с длинными красивыми перьями на ногах. Залюбовался тем, как дева ловко проверяет подпругу.
«Зато у меня невеста — прекрасней нет во всем королевстве, а он даже с пастушкой быть не может».
Оглядев свой двор: дам с ловчими птицами, лэрдов с рогатинами наперевес, псарей, лучников, загонщиков и егерей, Гарольд вдохнул полную грудь воздуха и прогудел в свой рог.
Все тут же пришло в движение. Завелось, закрутилось. Заржали лошади, залаяли собаки, раздался смех и восторженные крики. Влекомая королем, началась охота.
Улюлюкая и перекидываясь гудками рожков, всадники добрались до леса. Ворвались в его чащу, как стрела врывается в плоть. Зашелестел старый лес, зашуршал опавшей листвой. Взмыли вверх встревоженные птицы. Собаки, почувствовав зверя, натянули веревки.