Червонные сабли
Шрифт:
Мешки с деньгами свалили у камина. Сергей уселся в кресло, взял первую попавшуюся под руку пачку, вытащил четвертной билет и подал его Хватаймухе.
– Петро, гляди на свет.
– Ну и что?
– Царя видишь?
– Вижу.
– Я его присуждаю, эксплуататора и узурпатора, к смертной казни.
– Он взял четвертную и, держа царя вниз головой, поджег и сказал: - Смерть частной собственности и знакам ее власти!
– С этими словами он кинул в камин кредитку и добавил: - Ленька, гляди, каким огнем будет пылать Николай, а каким Екатерина!
Желая повеселить уставших бойцов, Сергей вспомнил давний синеблузный спектакль и, бросая деньги в огонь, стал декламировать:
Тут золота довольно для того,
Чтоб сделать все чернейшее белейшим,
Все гнусное - прекрасным, всякий грех -
Правдивым, все низкое - высоким,
Трусливого - отважным храбрецом,
Все старое - молодым и свежим.
К чему же мне, о боги, это все?
Бессмертные! К чему? Скажите это...
Входя в роль, Сергей поднялся и, звякая шпорами и шашкой, прошелся по комнате. Он громко читал, поднимая руки к потолку, точно разговаривал с самим богом:
...Да, этот плут сверкающий начнет
И связывать и расторгать объятья,
Благословлять проклятое, людей
Ниц повергать пред застарелой язвой,
Разбойников почетом окружать,
Отличьями, коленопреклоненьем,
Сажая их высоко на скамьи
Сенаторов. Вдове, давно отжившей,
Даст женихов...
Ступай... проклятая земля,
Наложница всесветная!..
– Ну и артист ты, Сергей... Сколько же ты стихов знаешь?
– Все, сколько есть на свете... Петро, проверь и смени караулы. Да позови эконома.
Пришла старуха.
– Я вас слушаю, господин-товарищ.
– Чьи деньги были в тайнике?
Экономка увидела в камине горящие деньги и окаменела.
– Успокойся, мамаша, - сказал один из бойцов.
– Деньги эти давно устарели.
– Зачем же их жечь? Побойтесь бога!
– Деньги не бог, а сводня между трудом и капиталом, - сказал Сергей.
– Деньги жечь - безумие!
– повторяла экономка, не в силах отвести глаз от весело пылающих кредиток.
– Да ты пойми: эти деньги не ходят, - говорил Сергей, желая успокоить старуху.
– Но ведь это деньги...
– По всему видно, что ты Врангеля ждешь, тетка, - рассердился Сергей.
– Погляди, какой дрянью платил он тебе. Посмотри, их вон крысы погрызли. А ты складывала грязные бумажки в сундук... Цепляешься за них, как вошь за кожух.
Неожиданно экономка улыбнулась и ласковым голосом попросила:
– Дайте мне эти грязные бумажки.
Сергей взял наугад две пачки кредиток и протянул старухе.
– Бери на память. Любуйся ими, а хочешь - молись. Привыкли жить по старинке и думаете, что в этих кровавых бумажках все счастье человека.
Бойцы ожидали, что экономка уйдет, но она сцапала две пачки денег, прижала их к груди и снова униженно попросила:
– Миленькие, дайте еще!
– Глаза у старухи лихорадочно заблестели, руки тряслись.
Красноармейцы хмуро смотрели на экономку. Сергей сказал с досадой и сочувствием:
– Как тебя, однако, искалечила жадность!
– Правда, товарищи-граждане, чистая правда... Только дайте еще грошей...
– Уходи, тетка, смотреть на тебя тошно, - сказал Сергей.
– Притворяешься несчастной, а сама кулачка.
Бойцы с удивлением смотрели на экономку. Куда девалось ее первоначальное достоинство и просто-напросто человеческий облик. За минуту она постарела, сгорбилась. Старуха то всхлипывала, то смеялась и тянула руки к деньгам.
– Глянь, с ума сходит... Сергей, отдай ты ей все деньги, нехай исчезнет с глаз.
Экономка бросилась к груде кредиток, стала перед ними на колени, потом на четвереньки. Глаза ее бегали, платок сбился на ухо. Она загребала деньги руками. Пачки выскальзывали из-под локтей, но она снова хватала их и опять роняла.
– Уведите ее, - сказал Сергей с болью и пояснил сам себе: - Вот что делает с человеком собственность...
4
В течение дня дважды прибывали связные от командира группы Павло Байды. Донесения отправляли дальше, в штаб армии, а связные вернулись обратно. Все казалось спокойным в поместье Фальцфейна. Не знали разведчики, что лупоглазый Сенька Цыбуля предупредил врагов и тайно провел их в имение.
На обширном дворе экономии было пустынно и тихо. В тени деревьев подседланные кони мирно похрустывали кормом. Одинокий часовой сидел на ступеньках панского дома и выковыривал из желтого подсолнуха семечки. На коленях у него лежала винтовка.
Врангелевцы ворвались с разных сторон. Одни бросились захватывать лошадей, другие кинулись к часовому. Он отбросил подсолнух и схватился за оружие, но выстрелить не успел: сзади подкрался чеченец и ударил его шашкой по голове. Винтовка, гремя, покатилась по ступенькам.
Полковник Шахназаров на ходу соскочил с коня и поспешил в дом, расстегивая кобуру нагана.
В зале с камином двери распахнулись от удара ногой.
– Руки вверх!
Вслед за Шахназаровым в комнату вскочили врангелевцы с карабинами наизготовку, с обнаженными шашками.
– Бросай оружие!
Сергей успел выхватить из-за пояса гранату. Враги в испуге попадали на пол. Граната ударилась об стену, отскочила и тогда только взорвалась. Ленька прыгнул на подоконник, и его выбросило взрывной волной в сад. Он тотчас вскочил и, путаясь в зарослях цветов на клумбах, побежал туда, где стояли кони.
Но лошадей уже захватили враги.
Валетка бегал по двору с седлом на животе: оно сползло вниз, потому что подпруга была ослаблена. Конь голосисто заржал, увидев хозяина, который, пригнувшись, бежал к сторожке. Пули свистели с разных сторон. Валетка, раненный сразу в шею и в ногу, споткнулся, но вскочил снова. Еще две пули впились в его тело, и Валетка припал на задние ноги, все больше слабея.