Червонные сабли
Шрифт:
Отстреливаясь на ходу из карабина, Ленька подбежал к сторожке и рванул дверь. В домике никого не было. На разбросанной постели поперек лежал старинный палаш, наполовину вынутый из ножен. Похоже было, что эконом тоже собирался сражаться, но в последнюю минуту струсил или не справился с оружием.
Ленька стал отстреливаться из окна, не подпуская врагов к сторожке.
В это время Сергей, которому тоже удалось выпрыгнуть из окна панского дома в сад, наткнулся на группу своих. Это был пост, не замеченный врагами. Двое залегли в цветниках и вели огонь из легкого пулемета по врангелевцам. Третий, разведчик Алим Бекмамедов, держал в поводу встревоженных коней.
На клочке газеты Сергей быстро написал несколько слов донесения и отдал Алиму.
– Скачи к нашим и передай...
Сам Сергей вернулся к пулемету и подхватил его на руки.
– Там Ленька в сторожке... Я видал, как он заскочил туда, - сказал один из бойцов.
– За мной!
– И Сергей бросился с пулеметом к сторожке.
Свистели пули. Один из троих упал сразу. Второй был настигнут пулей на пороге домика. Сергей был ранен в левую руку. Он бросил Леньке пулемет, а сам втащил бойца в сени. Наружная дверь была изрешечена и расщеплена пулями, и все же Сергей захлопнул ее и набросил железный крюк.
Ленька установил пулемёт на подоконнике. Окно было разбито, и всюду валялись черепки от цветочных горшков и комья земли.
– Не дождетесь, чтобы мы сдались, - говорил Сергей, обматывая раненую руку полотенцем.
Ленька стрелял короткими очередями, чтобы экономить патроны. Враги перебежками окружали маленькую крепость со всех сторон.
Посреди двора, между двух огней, умирал Валетка. Ленька видел это в окно, и слезы мешали стрелять. Конь сидел на задних ногах, пытаясь подняться, но не было сил, и он упал. Дважды вскидывал Валетка голову, борясь со смертью, но она цепко держала его за горло. Тоскливое ржание разрывало сердце Леньки, точно Валетка прощался с ним. Стиснув зубы, Ленька еще злее косил врагов, не давая им приблизиться к окну. «Прощай, Валетка, спасибо тебе за все и прощай!»
Сергей и Ленька вели бой, и было у них две шашки на двоих, полупустой карабин и пулемет «льюис», у которого кончалась лента. Все. «Труба!» - как любил говорить Махметка. Надо только подороже продать свою жизнь, чтобы знали враги, как умеют драться красные разведчики.
Казаки вели осаду беспорядочно и лениво, точно были уверены, что никуда не денутся пленники. Из панского дома вышел полковник Шахназаров.
– Почему долго возитесь?
– спросил он.
– Ваше благородие, не сдаются.
– А тебе на пасеке приходилось бывать?
– Так точно, ваше благородие, - ответил казачий вахмистр, не понимая, куда клонит полковник.
– Видел, как выкуривают пчел из ульев?
– Слушаюсь, господин полковник!
– догадался казак.
Опасность подкралась с той стороны, где не было окон. Казаки бегом сносили туда солому и обкладывали ею домик. По запаху гари поняли пленники, что пришел конец. Черными космами дыма обволакивало стены. Огонь подбирался к черепичной крыше.
Враги ждали, что будет дальше. Многие, осмелев, подкрались к разбитому окну, откуда уже не раздавались выстрелы.
– Кажись, шашлык готов!
– сказал рябой казак.
Другой с удивлением покачал головой:
– Скажи, какие смелые! Долго не сдаются.
Неожиданно горящая дверь домика вывалилась наружу, и враги оторопели. Двое пленников, плечом к плечу, вышли из пламени с обнаженными шашками в руках. На них было страшно смотреть: одежда тлела, лица и руки черны от копоти. Оба едва держались на ногах.
– Кто первый, подходи!
– хрипло проговорил Сергей.
– Взять живыми!
– приказал Шахназаров.
Позади обреченных, в домике, с грохотом обрушилась крыша. Пламя огненными чубами било из окон.
– Кого боитесь, скоты?!
– гневно крикнул князь и первый пошел на разведчиков.
Но казаки опередили его, прикладами сбили пленников с ног, вырвали из рук шашки. Бесчувственных, поволокли за ноги к колодцу. Один из казаков окатил обгоревших водой, но они не приходили в себя.
Носком сапога полковник повернул к себе бледное лицо Сергея и сказал:
– Живой?
– Так точно, ваше благородие. В беспамятстве...
– поддержал казак.
Врангелевцы столпились кругом, угрюмо разглядывали полуживых разведчиков. Рябой казак концом шашки приоткрыл разорванный ворот Ленькиной гимнастерки, чтобы виднее была надпись, что синела поперек груди.
– Господин полковник, гляньте.
Шахназаров прочитал наколку и ухмыльнулся:
– Обо всем роде людском беспокоился, а сам на тот свет отправляется. Обыскать!
Казак присел на корточки, вывернул карманы у Сергея и нашел полковничьи погоны, завернутые в тряпку, а с ними нашивки урядника и две кокарды.
– Вот как?
– проговорил Шахназаров тоном охотника, которому неожиданно попала в руки славная добыча.
– А ну, пощупайте другого.
В кармане у Леньки не было ничего, кроме зажигалки и заветного зеркальца. Зажигалку солдат взял себе, а зеркальце отдал бородачу с серьгой в ухе. Тот полюбовался вещицей, повертел в руках и спрятал в карман.
– В Малые Белозерки обоих, - приказал полковник.
– В контрразведке они живо «воспрянут». Да смотрите за ними лучше, иначе всем головы долой.
На панский двор влетела бричка, запряженная парой лихих коней. Пятеро всадников из охраны гарцевали вокруг.
Для надежности разведчикам связали руки за спиной. Потом бросили в подводу. Рядом с кучером сел солдат с винтовкой. Конвойные выехали со двора вслед за бричкой.
Во дворе подбирали убитых и раненых. Ласточку Сергея подвели к Шахназарову.
– Ого! Такую лошадь не стыдно послать в подарок самому главковерху.
Он крепко держал натянутый повод, а лошадь дико озиралась, пятилась и тащила за собой князя.