Четверо детей и чудище
Шрифт:
— Роз, Роз, представляешь! Там и кастрюли есть, и формы для запекания, и ножи, и все, что хочешь…
— Ну как? Робби, что скажешь? По-твоему, мне идет?
Он мельком взглянул на меня и пожал плечами:
— Вроде.
Самой-то мне казалось, что я нарядилась сногсшибательно. Я надела темно-синюю шелковую футболку с луной и звездами, отпадные черные дизайнерские джинсы, в двадцать раз дороже моих старых, и кроссовки с сапфирово-синими блестками.
— Роз, да послушай ты, — сказал Робби. — Знаешь, как все эти кухонные причиндалы называются? «Кухня Робби».
— Ого! Можно поиграть, как будто это твоя кухня. — Я продолжала вертеться перед зеркалом.
— Так она и есть моя! На коробках моя физиономия!
— Правда, что ли? — спросила я без особого интереса. — Робби, взгляни только, какие кроссовки!
— Блесток многовато. — Робби вдруг забеспокоился: — Мне же не обязательно тоже блестящие кеды носить? Папе это не понравится.
Наоми выбрала для него красные кеды, простые, матерчатые, с синими шнурками. А еще новые джинсы и рубашку в красно-голубую клетку — всё очень в его духе.
С Моди пришлось повозиться — она уперлась, что хочет одеваться как Большие Девочки. Это касалось не только фасона, но и размера — все платья, которые она себе выбрала, волочились по земле, и в придачу она ковыляла в туфлях на высоченном каблуке.
— Моди, можешь купить одно длинное платье и туфли на каблуках — чтобы в переодевалки играть. Но для шоу лучше найти одежду по размеру, — твердо сказала Наоми. Она выбрала чудесное платьице — голубое с зеленым, в цветочек, а в переднем кармашке — малюсенький сине-зеленый мишка.
— Моди по телику покажут? — спросила Шлёпа. — Тебе очень идет, Моди! Покрутись, покажи нам свою новую пышную юбочку.
Шлёпина новая юбка, ровно наоборот, представляла собой узенькую тугую полоску ткани, почти незаметную под свободной черной футболкой. На груди — выпуклый рисунок: большая блестящая серебряная звезда и надпись «Суперзвезда!». На Шлёпе были черные колготки и серебристые босоножки с ремешками и притом на очень высоком каблуке. Я смотрела на нее с завистью, хотя сама никогда бы не решилась так одеться.
— Конечно, у Моди же собственное шоу, — сказала Наоми, выкладывая астрономическую сумму за наши обновки. — И у Робби тоже.
— А у меня ? — спросила Шлёпа.
Наоми рассмеялась и кивнула на Шлёпину футболку:
— Ладно тебе! Ты же у нас суперзвезда, Шлёп.
— А у меня есть шоу? — спросила я, чувствуя, как сводит живот.
Наоми удивилась:
— Нет, но наверняка можно устроить, Розалинда. Хочешь свое шоу на ТВ?
— Да нет. Пожалуй, нет, — испугалась я.
Я бы умерла со страху, если б мне пришлось выступать по телику, — но и в стороне оставаться как-то не хотелось. Похоже, из нас четверых только я не стала богатой и знаменитой. Видимо, просто шатаюсь за братом и сестрами, помогаю. К моему удивлению, эта идея пришлась мне очень не по нутру. Но тут ко мне подошла девушка-консультант:
— Знаю, это ужасное нахальство и страшно непрофессионально с моей стороны, но… не дадите мне автограф, Розалинда? Дочка обожает ваши книги!
Глава 5
Наоми достала из сумки ручку и открытку. На открытке была я — сидела за письменным столом, подперев рукой подбородок, мечтательно глядя вдаль. И подпись мелким шрифтом: «Розалинда Хартлпул, детская писательница». Хоть рука и дрожала, я сумела вывести автограф с закорючкой. Я настоящая писательница, меня печатают — может быть, я тоже богатая и знаменитая!
Подтверждая мою догадку, Наоми взглянула на часы, а затем похлопала меня по плечу:
— Автограф-сессия у тебя в полчетвертого, так что времени в обрез — но животных посмотреть успеваем.
Меня так заворожили слова «автограф-сессия», что я шагала, не глядя по сторонам. А потом мы вошли в удивительное «Царство домашних животных» — и словно очутились в сказочной стране зверей. Целые отделы дизайнерских одежек для собак и кошек, еще один — с игрушками для них же: крошечными мышками, и резиновыми курицами, и мячиками, и палками, и гнущимися косточками.
Через окно во всю стену можно было заглянуть в специальный SPA-салон для питомцев. Мы посмотрели, как очень симпатичному маленькому йоркширу делают приятнейший расслабляющий массаж. Грумерша [13] ласково расчесывала кремово-белую собачью шерстку, пока та не стала напоминать медовое шелковое полотно. Терьерчик счастливо тявкнул и изящно схрумкал предложенное лакомство.
13
Грумер — специалист по уходу за домашними животными, в частности, занимается их стрижкой и гигиеной.
— Хочу этого песика! — показала Шлёпа. Грумерша как раз осторожно завязывала на тонкой собачьей шее усыпанный бриллиантами галстук-бабочку.
— Даффи не продается! — сказал заведующий. — Вообще-то это сэр Даффилд, наш самый важный клиент, и у него есть мамочка с папочкой, которые души в нем чают. Но у нас есть еще целый зал превосходных VIP-питомцев — и все они на продажу. Позвольте, я вас провожу.
Мы охали и ахали над всем зверьем: озорными щенками; хрупкими котятами; вислоухими кроликами; пискливыми морскими свинками; белыми мышами с беспокойными розовыми носиками; меховой шиншиллой, мягкой как пух; парой кокетливо воркующих друг с дружкой неразлучников и красно-зеленым попугаем, который прихорашивался и бормотал: «Красавчик, красавчик!»
— Где бизьянки? — спросила Моди, рассчитывая увидеть еще псаммиада, — но удовольствовалась и шиншиллой. Она захотела нести зверька в руках, но мы убедили ее, что ему будет безопаснее остаться в клетке. Тогда вместо шиншиллы она прижала к груди голубого плюшевого кролика.
Шлёпа в волнении расхаживала по магазину на своих каблучищах, ей хотелось всего, но выбрала она в итоге попугая.
— Буду его учить говорить! Шлёпа красотка, Шлёпа красотка, скажи: «Шлёпа красотка»! — повторяла она.