Четвертый Рим
Шрифт:
— Ты, босяк, поделишься, что ли? Да ты чего замолчал, значит, не понял еще, кто тебя спас. Знаешь ли ты, что из-за тебя вот он вынужден был зайти за ров на львиную территорию.
— Мой вес — сто двадцать, а среднего льва — четыреста, — отозвался добродушный его товарищ. — Слава тебе господи, что удалось обогнуть логово и махнуть в оборотку через ров.
— Зачем ты ко львам лазал? — спросил недоверчиво Василий.
— Чтобы успеть, — отозвался боец. — Мы же тебя пасли с утра. И потеряли только после твоей покражи. Надо было служителей перехватить, пока они далеко не ушли. Из нас следопыты
— Что же вы сделали со служителями? — спросил Василий поспешно.
Однако бойцы поскучнели и отвернулись от него.
— Живы твои служители, малость приглушенные только. Если их никакой зверь не съест, уже завтра смогут дозором идти. Правда, я в этом изрядно сомневаюсь, потому что сам их вязал.
— Ты, брат, на вопросы старших все же отвечай, — вкрадчиво шепнул сидящий впереди человек. — А то как-то неудобно получается. Тебе все, а ты рылом водишь в сторону. Не уважаешь старших.
— Я сейчас в масонскую ложу, — с готовностью ответил Василий. — На принятие учителя моего брата в главные масоны.
— Понятно, — после некоторого молчания отозвался сидящий впереди человек, — дело святое, не пропусти. В каком месте у тебя стрелка с братом и учителем?
— Какая стрелка? — недоуменно проговорил Василий.
— Встреча то есть.
— Дворец какого-то князя на Мойке, — с усилием вспомнил Василий.
— Князя Юсупова?
— Да, точно, Юсупова, а то я забыл фамилию и не знал, куда мне ехать.
— Пропал бы ты без нас, парень, — рассмеялся боец по имени Женька. — Ладно уж, довезем тебя до места, точно, Демьяныч?
— Имен всуе не произноси, — оборвал его сидящий впереди Топоров, так и не признанный мальчиком, и добавил: — Довезем, конечно, довезем.
Еще, казалось, висело в воздухе обещание довезти, как автомобиль затормозил, зашаркал резиновыми колесами и бессильно ткнулся носом к столбу.
— Вылезай, — сказал водитель, — далее ехать накладно.
— Чего там? — повелительно спросил сидящий с ним человек.
— Перекрыт проезд, все машины шманают. И тихари на каждом углу.
— Умерла так умерла, — лихо крикнул Женька. — Даешь, братцы, подарок для нашего кореша Пузанского. У кого есть чего-нибудь с собой?
— Эй ты, Вася, — строго обратился к мальчику Александр. Не такой внушительный, как его товарищ, он все же производил впечатление могучего, атлетически сложенного человека. — Я хочу отблагодарить учителя за все, что он для нас сделал, что именно, тебе знать рано, и подарить ему такую удивительную бутылку, равной которой видел ни один фараон или царь российский.
Тут же из темного угла достал он коробку и поставил Василию на колени.
— Да ты не бойся, раскрой. Такой красоты во всем Питере не сыскать.
Так как Василий медлил, его сосед сам раскрыл коробку и вытащил из нее бутылку красного цвета, по форме напоминающую Московский Кремль. Даже при тусклом свете автомобильной лампочки бутылка искрилась множеством резных граней и содержимое ее соблазнительно светилось и булькало. Александр торжественно убрал бутылку в деревянную коробку и вручил Василию.
— Только не вздумай открывать, — предупредил он, — а то еще не тому передашь. Например брату своему или друзьям его закадычным. Как, тебе самому нравится подарок?
— Очень, — сказал Василий изо всех сил сжимая тяжелый футляр.
— Ну и чеши, браток, пока не передумал, — напутствовал его Александр и, отворив дверь, дал юноше начальный, еле заметный посыл, от которого тот отлетел прямо к тротуару.
Тотчас дверь машины захлопнулась, и она, фырча, медленно отъехала назад.
Книга третья. ВРАГИ ОБЩЕСТВА
1. СЕВЕРНАЯ МАСОНСКАЯ ЛОЖА
Василий вышел на тротуар и огляделся. Слева от него текла довольно широкая река, по всей видимости Мойка. Впереди, вдоль высокой железной ограды начинался какой-то гигантских размеров желтый дом, может быть, и дворец. Сжимая в руках футляр с "Кремлем", Василий пошел вперед, высматривая, у кого бы спросить, тот ли он нашел дворец. Пройдя несколько шагов, он наткнулся на парочку, которая мирно обнималась посреди общей суеты. Когда Василий проходил мимо, молодой человек, одетый, кстати, в маскировочный костюм десантника, бросил на него проницательный взгляд, вовсе не свойственный влюбленному. Почему-то Василий ничего не захотел у него спрашивать, а просто прошел вперед. Метрах в десяти от входа во дворец его остановил высокий молодой парень с азиатским разрезом глаз, таких он в Москве не встречал, и грубо попросил предъявить документы. Прочитав пропуск, он вдруг сделался очень вежлив, выразил сожаление, что не может проводить его непосредственно в церемониальный зал, где все уже собрались и теперь только ждали приезда регента.
Едва от него отойдя, Василий снова был остановлен, и причем весьма грубо, солдатами в форме интернациональных войск ООН. Именно такие солдаты составляли личную охрану регенту о чем Луций еще утром его предупреждал. Тотчас футляр с бутылкой был вырван у мальчика из рук, имя Пузанского и пропуск, столь чтимый в Санкт-Петербурге, не сыграли для дикарей в касках никакой роли. Внимательно оглядев Василия, похлопав его по карманам брюк и даже заставив снять ботинки, солдаты принялись тормошить футляр. Они осторожно сняли верхнюю крышку и замерли, пораженные красотой миниатюрной копии кремля.
— Вот это класс! — произнес над ухом Василия твердый старческий голос. — Мальчик, откуда это у тебя?
Василий поднял глаза и увидел перед собой пожилого мужчину с бритым надменным лицом и небольшой аккуратно подстриженной бородкой.
— Отвечай регенту, — ткнул его в шею солдатский кулак.
— Это подарок моему учителю, господину Пузанскому, — пролепетал Василий, — от друзей. Мы с ним приехали из Москвы, а вообще-то там водка, — добавил он на всякий случай.
— Честный мальчик, — услышал он сквозь смех окружающих довольный голос регента. — Должно быть, в Москве еще не перевелись порядочные люди. Пропустите мальчика, и пусть он передаст подкрепительное письмо моему другу, который сегодня проходит церемонию посвящения. Мне кажется, капелька водки из такой вот посудины ему сегодня не повредит.