Чистильщик
Шрифт:
Вместо ответа незнакомец показал Петровичу на стул, стоящий посреди комнаты.
– Присаживайтесь, господин Маркони.
Спорить не было нужды, Петрович сел. Краем глаза он заметил присутствие ещё одного человека в комнате.
Тот сидел у окна, боком к столу.
Неандерталец листал бумаги, лежащие на столе. Там было личное дело Михаила - он знал эту свою папку в лицо.
Прошла минута или две.
Наконец незнакомец заговорил.
– Итак, Михаил Петрович Маркони, хм... Интересная у вас фамилия. Вы русский?
Петрович помял край ватника.
– Извиняюсь, вы кто будете?
– Ах, да. Я не представился. Я адвокат по вашему делу, Иван Иванович Ситников.
– Но я...не просил никакого адвоката, вроде как.
– Назначено доследование вашего дела и прокурор счёл необходимым ввести адвоката уже на этой, предварительной стадии.
– Эээ, а пошто нужно делать доследование? Приговор-то был оглашён, и срок уже идёт.
– Появились некоторые новые факты, - Иван Иванович раздражённо затушил окурок в массивной бронзовой пепельнице, - и в связи с этим я хочу задать вам несколько вопросов. Так надо, понимаете?
Петрович покосился на пачку сигарет, лежащую на столе.
– Надо так надо. Кто же спорит? Ежели все будут спорить... Нам не положено.
– Ну вот и отлично.
Ситников открыл ближайшую к нему папку.
– Следствие установило вашу вину по шести убийствам, Михаил Петрович. Причём вот что странно - мотивы преступлений чётко прослеживаются только в четырёх из них.
– Дык, там всё и сказано, гражданин адвокат. Мне ссуду не дали - это про банкира Сахарова, и ишо этот мне насолил шибко - Прохоров, а точняк евонный шофёр. Мы с ним во дворе полаялись, я...
Ситников встал.
– Михаил Петрович, это я всё читал. Скажите мне просто, без этих бумаг? А? Зачем вам это было надо - убивать?
Петрович почесал бороду, глядя в пол.
– Записывать на звук будете, что я скажу?
– Нет.
– А хотя и будете, уже всё одно. Ненавижу я их, кровососов этих. Народ бедствует, а эти упыри миллиардами ворочают. Знаешь, Иван Иваныч, сколь денег народных мимо казны идёт-плывёт? А людям оставлено только чтоб не умереть, и снова из его кармана качать, качать... Куды качать-то? Вона, Прохоров ваш, два острова купил. А сынок евонный четыре Хаммера имеет, и все - одинаковые. На кой чёрт ему одинаковые-то? Одной задницей на всех не усидишь. Базарят, что он с глузду двинулся от долларов этих.
Вот на западе энтом гнилом богатеи любят благотворительностью заниматься. Дорют, значит, миллионы они свои бедным неграм. А про наших не слыхать, чтоб они хоть одного сироту пригрели. Удавятся за копейку, ироды.
– Хорошо, я понял. Значит, вы это делали по политическим мотивам?
– Да какой по политическим. Мы в политике мало что смыслим. Веришь, Иван Иваныч, просто душа кипит в ином разе! Вот, к примеру, Брынцалова взять....
– Михаил Петрович, у меня ещё есть вопрос.
– Какой ещё вопрос? А сигаретку можно я возьму, а то...
– Да, конечно. Курите.
Петрович чиркнул зажигалкой и затянулся, разглядывая второго гостя, насколько позволяло освещение. Единственное, что бросилось в глаза - тот был крупнее, с короткой шеей, одет в пуловер и джинсы.
– Михаил Петрович, вами были произведены выстрелы с дистанции не менее пятисот метров во всех шести случаях. И лишь один раз вы промахнулись, ранив свою жертву. Ошибка составила всего несколько сантиметров. И это при сложных погодных условиях. Скажите, вы раньше учились стрелять из винтовки такого класса?
– Да где там учился. Ну, в кино видел, как всякие Рэмбо стреляют. И ещё это, Гольф Лунгрем мой любимый, эх какой мужик! Кино с ним про снайпера, это...
В этот момент тот, второй, что сидел у окна, произнёс громко:
– Достаточно, Пётр Евгеньевич.
Он встал и медленно подошёл к столу, где был более яркий свет. Одутловатое лицо его показалось Петровичу знакомым. Этот тяжёлый взгляд, мешки под глазами, большая лысина?
Незнакомец сделал жест, словно умывал руки.
– Пётр Евгеньевич Сотник, сорок шесть лет. Закончил Высшее Военное Училище имени Баумана с отличием. Затем служба на Дальнем Востоке, в горячих точках - Алжир, Намибия, Сирия, Афганистан. Служил в составе спецподразделений "Смерч", "Караван", "Гамма". Владеет всеми видами холодного и огнестрельного оружия, боевыми единоборствами. В Афганистане был в плену, бежал. Позже работал в Китае при военном представительстве, в качестве кого - нами не установлено. Комиссован по ранению. Вернувшись в Москву в 20...году, стал пить, вёл разгульный образ жизни. Убит в пьяной драке в ресторане "Везувий" в 20...году. Кто бы мог подумать, а, Михаил Петрович?
Петрович молча курил, глядя на лампу и пуская струйки дыма.
– Липу шьёте, начальник.
– Всё это так бы и осталось законченной историей, если бы не одно "но", Пётр Евгеньевич. Тест на ДНК, который каким-то чудом обнаружился в архивах ФСБ. Ваш тест здесь мы провели во время медосмотра месяц тому назад. Они совпадают.
Глаза Петровича превратились в две узкие щелки.
– Ну и что? Что это меняет? Мне сидеть тут ещё четвертак - это к слову вам, ребята.
– Нет, не четвертак. Завтра вы будете на свободе.
– Это как?
Тот, что говорил, подошёл к Ситникову и что-то шепнул ему. Что именно - Петрович не расслышал.
– Сегодня вы попроситесь в ночную смену. Вам разрешат. Около пяти утра у второго склада будет стоять машина с мусором. Опилки, стружка. Зароетесь, накроетесь брезентом. На КПП обычной проверки не будет. На пятом километре пересядете в джип с нашими людьми, они доставят вас на аэродром.
– Зачем?
– Инструкции получите в Москве. Жить будете в гостинице, в одной из лучших. Деньги, питание, лучшая одежда - всё это вам будет предоставлено.