Читатель
Шрифт:
— Я ведь могу их подождать? — почти утвердительно заявила осмелевшая гостья, отхлебнув из чашки, которую поставила перед ней милая и безобидная девочка, приветливо улыбающаяся ей.
— Думаю, да, — кивнул я, а затем обратился к сестре, — Эна, будь добра, приготовь гостевую комнату.
Каматари-сенсей не поняла, а вот с лестницы донесся вполне угадываемый веселый хрюк от не сдержавшегося Такао.
— Комнату? — удивилась молодая женщина.
— Отец и мать будут дома только через три недели, — любезно объяснил я, продолжая размышлять, как решить ситуацию правильно, —
— … готовить? — растерянно пробормотала куратор моего клуба.
— Братик, Каматари-сенсей очень красивая, — внезапно выдала младшая сестра, — Настолько красивым женщинам не нужно уметь готовить!
— Да? — удивился я, внимательно рассматривая краснеющую женщину, обычно сидящую в клубе в паре метров от меня, — Думаю, это не тот случай, Эна.
— Почему это?! Она красивая!
— Потому что если Каматари-сенсей будет жить у нас, то ей нужно будет что-то делать, чтобы не заработать статус нахлебницы, — терпеливо пояснил я, — За продуктами она ходить не будет, это делают мужчины. Убираться тоже не получится, за чистоту отвечаешь ты. Остается только готовка.
— Ну…
Тут, наконец-то, преподаватель пришла в себя, собралась с мыслями, а затем решительно сказала глупость:
— Я буду вынуждена о вас доложить! Дети не должны оставаться одни! Это закон!
Наступила тишина.
— Это было бы очень неудобно, Каматари-сенсей, — вздохнул я, — Крайне неудобно. Пожалуйста, выслушай…
— Мне уже всё ясно! — женщина вскочила со стула, — Где у вас телефон?!
— Эна, фас.
Через секунду ошарашенную учительницу уже крепко обнимала улыбающаяся черноволосая красавица семейства Кирью. Да, ей всего двенадцать лет, но она нормально тренированный, хорошо воспитанный и правильно обученный ребенок. У такого слабого организма как Каматари попросту не было шансов.
Я встал со стула, доставая мобильный.
— Вы… вы… что вы делаете…? — почти жалобно пролепетала обнимаемая японка, даже почти не пытаясь вырываться.
— Ищу номер телефона, — объяснил я, — Если вы хотите перевести ситуацию в правовое поле, то мой звонок очень сильно сэкономит нам всем время.
— Братик обожает экономить время! — лучисто улыбнулась девочка, вызывая, почему-то, сильный страх нашей гостьи. Та даже подёргалась, но Эна держала крепко. Тогда, дрожа крупной дрожью, Каматари-сенсей пролепетала:
— Не надо…
— Надо, — уверенно возразил я, пояснив, — Это такая же безвыходная ситуация, как была вчера с Шираиши. Всё кончилось не слишком хорошо.
— Не надо… меня… якудзе… — глаза учительницы литературы начали наливаться слезами. Такао, с удовольствием наблюдающий происходящее, нахмурился и вопросительно посмотрел на меня.
Я прижал свободную руку к лицу, тяжело вздохнув.
— Каматари-сенсей… — осуждающе посмотрел я на добрую, в принципе, женщину, — Неужели вы думаете, что я собираюсь причинить вам вред? Нет. Добравшись до телефона, вы бы позвонили ювеналам, те бы вызвали полицию, поднялся бы шум. В конечном итоге… — я помахал телефоном, — … приехали бы эти люди и разрулили
Затем я отодвинул волосы, демонстрируя ухо с черной клипсой.
— … а? — жалобно сказала женщина, крепко обнимаемая улыбающейся девочкой.
— Успокойтесь, — посоветовал я, нажимая кнопку звонка, — Всё будет хорошо. Вы отличный преподаватель и хороший куратор клуба.
Бросив на меня долгий взгляд, учительница литературы внезапно успокоилась. Это было почти удивительно.
— То есть, я достойна большего снисхождения…? — пробормотала Каматари, когда я уже слушал гудки дозвона.
— М? — еще шире улыбнулась веселящаяся Эна, продолжающая заглядывать ей в лицо.
— Именно, — кивнул я, — Моши-моши? Старший инспектор Сакаки? Это Акира Кирью, ваш подопечный. У нас возникла ситуация с гражданским, с преподавателем…
Глава 15
Уличные псы
— Кирью-кун, ты не можешь судить людей по их достижениям! Это же неправильно!
— Почему, Каматари-сенсей?
— Потому… потому что это очень грубо! И высокомерно! Очень высокомерно!
— Мои суждения ошибочны, Каматари-сенсей?
…
— Так, сейчас получите по подзатыльнику, — ровно предупредил я дурачащихся брата с сестрой, пародирующих вчерашний мой разговор с преподавателем. Этой женщине очень хотелось как-то реабилитироваться в своих глазах после обнимашек Эны, причем за мой счет. Такого удовольствия я ей не предоставил.
Когда я её провожал на электричку, то она казалась очень грустной, а под конец даже сказала довольно жалобным тоном:
— Кирью-кун, ты же прекрасный ученик? Зачем ты связался с этими драчунами?
— У меня были для этого серьезные причины, — ответил я, и спросил уже сам, — А с чего вы решили, что я свяжусь с борёкудан, чтобы решить наше недопонимание?
На этом месте она замялась, занервничала, но потом всё-таки выдавила, что у директора есть специальный список учеников, к которым нужно обращаться, если у школы возникнут проблемы с хулиганами. Я в этом списке, а напротив моей фамилии надпись «Сенко-групп и Джигокудан-додзё». Вот она и решила…
— Просто у меня есть сотовый телефон, — показал я снова аппарат, — Поэтому меня попросили оказать поддержку в случае чего. Поверьте, Каматари-сенсей, я никак не связан с преступниками.
В тот момент ей было глубоко плевать на это. Поспешно удрав в поезд, женщина протолкалась в толпу и исчезла с моих глаз в тот памятный день. То есть вчера.
А сегодня мы пошли на бои.
— О, Кирью-сан! Здравствуйте! — слегка поклонился, широко улыбаясь, представитель преступной группировки, с которой я совершенно не связан, — Готов вас сопровож… даааать?
Баки, во всем своем молодом великолепии, выпучился на Эну. Двенадцатилетняя девушка шантажом уговорившая своих старших братьев взять её с собой, лучисто ему улыбнулась, сделав ручкой.