Что необходимо знать каждой девочке

Грачев Алексий

Хмурым ноябрьским днем Надя пришла из школы очень расстроенная. Она едва кивнула маме и бабушке и сразу прошла в ванную.

Видно было, что девочка с трудом сдерживает слезы.

И даже по прошествии нескольких минут, выйдя к обеденному столу, она не могла скрыть своего состояния. Все уже пообедали, и Надя села за стол одна. Мама ни о чем ее не спрашивала.

Прочитав «Отче наш», девочка взяла кусок хлеба, зачерпнула ложку супа… но тут же опять опустила ее в тарелку.

– Мама, – сказала она. – Я хочу тебя спросить: почему на свете столько горя и страдания?

Мама отложила в сторону недоштопанный носок, опустила руки на колени… Она собралась с духом и ответила:

– Девочка моя, потому, что земная жизнь и называется юдолью страдания. И Господь предупредил Своих учеников, а в их лице всех нас: «В мире скорбны будете». Земной путь скорбен, но «претерпевший до конца спасен будет».

– Нет, я хочу понять смысл… Я ничего не понимаю. Я сейчас видела в метро: инвалид, который собирал милостыню – его возили по вагонам… И он хотел положить деньги в пакет – пакет, привязанный к коляске, и не мог дотянуться…

– Надя, ты очень сбивчиво рассказываешь. Расскажи спокойно. Какой инвалид?

– Мамочка, я же говорю: совсем молодой парнишка, беленький такой. Лет двадцати, не больше. Или чуть-чуть больше. Без ног. А вместо правой руки – обрубок. На шее висела табличка: «Инвалид войны». Он был в форме защитного цвета, такой пятнистой. Левой рукой он принимал деньги: кто сколько даст, – и пытался положить их в пакет у него за спиной. Он старался повернуться, дотянуться, но у него никак не получалось. Наконец, товарищ, который катил коляску, ему помог. Я никак не могу забыть его лицо: такая жалкая, беспомощная улыбка, такие добрые глаза… Представляешь, мама, ему еще долго-долго жить. Но что это за жизнь? Он всем в тягость, никому не нужен. Его ровесники женятся, родят детей, будут их воспитывать, будут учиться и работать, а он? Он, наверное, и одеться сам не может…

Губы у Нади задрожали…

– Постой, Наденька. Мы не можем знать, как сложится жизнь этого юноши. Я как раз хотела тебе рассказать. Об этом несколько лет назад писали в журнале «Здоровье». Такой же молодой человек (он был на афганской войне) подорвался на мине и попал в госпиталь. Он остался без ног. И одна медсестра, русская девушка, выходила его, и не просто выходила – она полюбила его, и он ее тоже. И потом, представляешь, они поженились! Стали мужем и женой. Некоторые неумные люди жалели ту девушку-медсестру. А другие хвалили ее за героизм! А она отвечала с улыбкой: «Да что вы меня хвалите? Я просто счастлива с моим мужем – и все». Так что, может быть, и сегодняшний инвалид найдет еще свое земное счастье… Ты сейчас ешь, пожалуйста, а то суп совсем остынет, а вечером уложим ребят и посидим с тобой на кухне, поговорим.

Надя немного успокоилась. Через

полчаса она уже звонила Кате: «Алло, это Надежда!..»

А маме пришлось основательно подготовиться к вечерней беседе. Первым делом она достала с полки брошюру о Божественном Промысле святителя Иоанна Тобольского, где излагается учение Православной Церкви о несчастьях и бедствиях в человеческой жизни. Полистала ее… На некоторых страницах задержала свое внимание… Потом открыла «Основы искусства святости» епископа Варнавы (Беляева) – книгу, которой часто в затруднительных случаях жизни пользовалась как своего рода справочником. По предметному указателю она нашла слово «скорби» и прочитала указанные страницы… Перед самой беседой, прежде чем выйти на кухню, где уже ждала Надя, мама широко перекрестилась: «Господи, помоги мне, вразуми меня! Не дай отроковице Надежде усомниться в Твоей благости».

Надя, покачиваясь на стуле, смотрела в темное окно. Она уже готова была ложиться спать: халат надет поверх ночной сорочки, волосы на висках и у шеи влажные (только что принимала душ). От девочки веяло чистотой и свежестью, и в то же время заметно было, что она внутренне напряжена.

– Теперь, – начала мама, – когда ты успокоилась, попробуй объяснить мне твое состояние. Что с тобой было сегодня днем? Из-за чего ты была так расстроена?

Надя передернула плечами:

– Из-за жалости. Просто – жалко. Разве этого недостаточно, чтобы расстроиться?

– А мне кажется, не «просто» жалко. Жалость – это эмоция, мгновенная реакция души на впечатление извне. Это первое сердечное движение, которое затем рождает мысль, слово, дело. Я не знаю, какие мысли были у тебя в связи с увиденным, но услышала слова, которые меня удивили. Ты сказала: «Я ничего не понимаю», – и в твоем голосе была такая растерянность, такая беспомощность!.. Что означали эти слова?

– Я действительно растерялась. Я всегда знала, что существует зло и страдание, но никогда всерьез не задумывалась над этим. Я знала и о войнах, и об убийствах, видела нищих, калек. Но сегодня… Мамочка, сегодня я как будто в первый раз за всю жизнь задумалась: «Ну, почему же это? Зачем?» Этот юноша-инвалид… Ведь он был маленьким ребенком… нет, сначала он родился. Мама любила его, покупала ему рубашечки, он учился говорить; потом пошел в школу… Ведь для чего-то Господь дал ему жизнь – не для того же, чтобы на войне ему отрезало ноги и он стал таким… обрубком… Я начала думать и ни до чего не могла додуматься: у меня все получалось, что жизнь этого юноши кончилась, а то, что с ним будет дальше, – это сплошная мука, бессмысленная мука… Но ведь Бог есть Любовь?..

Надя опять отвернулась к окну.

– А какой жизни ты бы пожелала ему, не будь этого горя?

– Какой? Простого человеческого счастья: семьи, детей, семейных радостей, интересной работы…

– Заниматься бизнесом, посещать дискотеки, водить машину… – в тон ей тихо продолжила мама.

– Да. А почему бы и нет? – с некоторым даже вызовом возразила девочка.

– Постой, Надя. Давай подумаем спокойно. Ты сказала о семейных радостях. Ты хотела бы, чтобы этот юноша, как и его сверстники, женился. А почему, собственно, ты уверена, что женитьба – это хорошо?

– Но разве не ты сама всегда мне это твердила?

– Во-первых, я говорила о законном, то есть венчанном в Церкви, благословенном Богом браке. Многие ли сегодня венчаются в Церкви?.. Потом, разве не бывает несчастных браков, когда люди проклинают день своей свадьбы, как день, когда совершили непоправимую ошибку? А сколько разводов! Вспомни хотя бы семьи своих одноклассников. Разве мало у вас девочек и мальчиков, которые не имеют папы? Больше половины класса, Наденька. И с каждым годом их становится все больше: родители расходятся, создают новые семьи, те тоже распадаются… Ты судишь по нашей семье, а у нас, по милости Божией, все благополучно – главным образом потому, что мы с папой оба верующие, православные люди. Надя, таких семей, как наша, мало. К сожалению. Запомни это и благодари Бога.

– Мама, но брак хорош уже тем, что в браке рождаются дети.

– Да, это великая радость – видеть своих детей. Но сколько горя ждет родителей, которые не смогут их правильно воспитать! Помнишь, мы с тобой видели, как старушка мать тащит пьяного сына домой? Он ругается на нее, отталкивает, хочет идти назад, а она плачет, умоляет его и держит за руку крепко-крепко своими старческими руками… Думаешь, она очень счастлива? А когда в тридцатые годы разрушали церкви, то это часто делали дети верующих матерей. Представляешь, что пережили те матери, чьи дети бросали в огонь святые иконы, выбрасывали из гробниц мощи Божиих угодников?

Кто знает, быть может, дети того юноши-инвалида стали бы страшными грешниками, богоборцами?..

– Да нет… Он такой хороший, сразу видно…

– Дело не в том, каков он, а в том, как он и его жена воспитали бы детей. К тому же люди, Наденька, очень часто ошибаются, оценивая друг друга. Мы даже себя по-настоящему не знаем, а ближних – тем более. Поэтому наши оценки: «Этот – хороший, тот – плохой», – часто оборачиваются конфузом, даже в этой, временной жизни. Не говорю уже о том, что до самой своей кончины человек сохраняет свободу выбора между добром и злом. Вспомни пример из Евангелия: с одной стороны – благоразумный разбойник, покаявшийся на кресте, исповедавший Христа Богом и попавший в рай, а с другой – апостол Иуда, который в числе ближайших двенадцати учеников следовал за Спасителем, внимая Его учению, был свидетелем чудес и исцелений, но стал предателем Господа… Ты знаешь, как сложилась бы жизнь того юноши, которого ты встретила сегодня, если бы с ним не произошло несчастья?

– Уж, наверное, не хуже, чем теперь.

– Постой. Пока не будем оценивать: «хуже», «лучше». Скажи только: ты знаешь, как именно сложилась бы его жизнь?

– Нет, конечно.

– И я тоже не знаю. А Господь знает.

– Знает не только, что было, есть и будет, но и что было бы ?..

– Конечно. Нам очень трудно постичь это, по нашей ограниченности и несовершенству. Мы существуем и мыслим во времени: что было – уже не будет, что будет – еще не было; и дважды прожить одну жизнь, как бы в разных вариантах, нам не дано. А Господь всеведущ, всесовершен, вечен. Он знает и видит сразу все: и прошлое, и будущее, всю жизнь временную и участь вечную, причем каждого человека. Ты не успела подумать о чем-то – а Господь уже знает все возможные последствия этой мысли в разных вариантах. Ты же при этом остаешься совершенно свободной в выборе – вот что удивительно!

Расскажу тебе один случай. Это быль. Я слышала ее давным-давно, когда тебя еще не было, и может быть, в каких-то деталях ошибусь. Эту историю батюшка рассказывал на проповеди.

Это было в России, в самом начале прошлого века. У одной женщины, небогатой дворянки, умирал ребенок, младенец. Не помню, от какой болезни. Кажется, он задыхался и уже был близок к смерти. Мать горячо молилась Богу; вера ее была глубокой и сильной, а материнское горе придавало молитве дерзновение и неотступность. Несчастная женщина умоляла Господа сохранить жизнь ее сыну. Уронив голову на край постели ребенка, она забылась, как бы задремала. И в чутком сне увидела страшное видение. Виселица. Пять повешенных, среди которых – ее сын, только уже взрослый… Мать очнулась. Она поняла, что Господь открыл ей будущее сына, которое ждало бы его, если бы он остался жив. Позорная казнь государственного преступника!.. Но мать еще горячее принялась молиться: «Господи! Сохрани жизнь моего сына! Я воспитаю его в лоне Твоей Церкви! С ним не будет того, что Ты показал мне! Господи!..» Мальчик остался жив. Но мать не смогла вырастить его таким, как хотела. Нашлись дурные товарищи, попались дурные книги, составилось недоброе общество. Революционное. Позже его членов назвали «декабристами». Они замыслили государственный переворот, свержение царя – помазанника Божиего – и жестоко поплатились за это. Пятеро самых видных руководителей движения были повешены, среди них поэт Рылеев – тот самый мальчик, которого мать когда-то вымолила у Бога…

Видишь, Наденька, как действует Промысл Божий. Умирает ребенок. И ты, и я, и каждый человек сказал бы: «Какое несчастье!» А кто-то добавил бы, как ты сегодня: «Я ничего не понимаю…» Но, надеюсь, случай, который я тебе рассказала, убеждает в том, что и не надо пытаться понимать, то есть логически исследовать то или иное явление – надо просто верить. Ведь вера в Бога подразумевает не только веру в бытие Божие, в то, что Бог есть. Это также вера в Промысл Божий, в то, что Господь все устрояет нам на пользу.

– Даже смерть?

– Это звучит страшно, но мне не хочется кривить душой перед тобою: даже смерть. Сегодня, рассуждая о судьбе юноши-калеки, мы говорили только о том, что он лишился многих земных благ и утешений. Но ведь мы, Наденька, с тобой христианки и должны видеть дальше, глубже. Жизнь человека на земле – несколько десятков лет. Это – один миг перед всей историей человечества, а тем более перед вечностью. Помнишь, как в Псалтири сказано: «Яко тысяща лет пред очима Твоима, Господи, яко день вчерашний». А дальше сказано о человеческой жизни: «Дние лет наших в них же седмьдесят лет, аще же в силах, осмьдесят лет, и множае их труд и болезнь». Если уж тысячелетие пред Господом «как день вчерашний», то 70–80 лет человеческой жизни (а ведь очень многие не доживают до этого возраста) – просто мгновение. Но от этого «мгновения», от того, как мы проведем здесь свои дни, зависит наша вечная участь. Понимаешь? Прожить отпущенный тебе срок здесь, все время выбирая между добром и злом, добродетелью и грехом, – и унаследовать, в зависимости от своего выбора, либо Царствие Небесное, вечное блаженство с Богом и святыми, либо бездны ада и муку вечную с диаволом и его слугами. Вот о чем мы должны помнить, рассуждая о страданиях и несчастьях в этой жизни. Жалко несчастного юношу-воина, но думается, что не случайно Господь послал ему его крест. Возможно, он таким образом избегнет множества грехов, которые совершил бы, будучи молодым, сильным, красивым… Возможно, он, испытав скорби, обратится к Богу… А быть может, у него обнаружатся таланты и способности, которых не было бы, если бы его закружил вихрь обычной жизни…

Жил в России один знаменитый в свою эпоху поэт, современник Пушкина, Иван Козлов. Он был блестящим гвардейским офицером, светским человеком, любившим балы и праздники. Характер у него был открытый, жизнерадостный. Таких людей называют «душа общества». Он весело проводил свои дни и был, как ему казалось, совершенно счастлив. И вот, посетил его Господь…

– Как посетил? Видение было?

– Нет, не видение. Так русский народ, мудрый и благочестивый, называет скорби – посещением Божиим, знаком Его любви. «Господь посетил», – так говорили о тех, кто испытал неожиданное несчастье. Скорби – это как бы вестники от Господа. Они напоминают нам о том, что жизнь наша имеет конец и каждому предстоит дать ответ Вечному Судии…

Итак, этого великосветского человека, вполне счастливого в своей земной жизни, посетил Господь великой скорбью – болезнью. И не простой болезнью. В самом расцвете сил, около сорока лет, он был разбит параличом. Знаешь, что это такое?

– Знаю: у Маши дедушка разбит параличом. Он может только чуть-чуть шевелить пальцами руки и поворачивать голову. Не встает с постели даже в туалет, вообще не двигается. Он может говорить, но очень-очень плохо, как будто рот набит чем-то, его только свои, домашние, могут понять… Так жалко! Он ведь, мама, был ученый, много книг написал! Правда, был неверующим, Машину маму, свою дочь, в церковь не пускал. А теперь лежит и только на иконы смотрит…

– Да, я знаю, Наденька. Наш батюшка ездил Великим постом его соборовать…

Но одно дело, когда парализован старик, проживший долгую жизнь, и другое – когда это несчастье постигло еще молодого, полного сил мужчину, как случилось с Иваном Козловым. Мало того, что он потерял способность двигаться и оказался прикован к постели и креслу, – вдобавок он совершенно ослеп. Представляешь? Полная слепота, тьма; невозможно не только читать, писать, но и видеть свет Божий! Таким образом он провел еще двадцать лет – последние двадцать лет своей жизни. Заметь: не два месяца или два года, а двадцать лет. Полусидя, потом только лежа, не видя ничего перед собою. Такого человека можно было бы назвать «живым трупом»; кажется, и на окружающих он должен наводить только тоску и уныние. Вышло же наоборот. Он сам всех утешал и избавлял от тоски и уныния. Он начал писать стихи, стал поэтом, которого узнала вся Россия. Его поэзия не просто была исполнена глубокого чувства – она была проникнута глубокой верой и покорностью воле Божией. Он писал о себе, что «все радости земные Небесною надеждой заменил».

– Я даже не слышала о таком поэте. В школе нам про него не говорили.

– Зато одно его стихотворение ты очень хорошо знаешь, да и кто из русских его не знает?..

Вечерний звон, вечерний звон!

Как много дум наводит он…

Надя улыбнулась, услышав слова знакомой песни, а мама продолжала:

– Это стихотворение навеяно церковным благовестом. Дочитай его до конца (оно есть у нас в сборнике «Русские поэты»), и ты будешь удивлена: оно – о смерти; но с каким христианским смирением и кротостью принимается поэтом мысль о смерти, о конце земного существования! Недаром Жуковский незадолго до смерти Ивана Козлова писал о нем Вяземскому (они все были знакомы между собой): «Навести Козлова, он в ужасном положении: пальцы одеревенели, язык начинает неметь, слух давно ослабел. А душа – живет». Главное – чтобы душа жила. Я уверена, что и у того юноши, которого ты встретила в метро, душа живет и будет жить. Недаром тебя поразило доброе, мягкое выражение его лица. А то, что, быть может, было в нем дурного, греховного, все смягчится страданием. Душа его очистится страданием. И если он будет переносить свою скорбь без ропота, с терпением и смирением, Господь, конечно, наградит его в вечности. Как ты думаешь?..

– Значит, без скорбей невозможно спастись?

– Невозможно. Нам же сказано: «В мире скорбны будете». Только скорби, как говорит старец Макарий Оптинский, бывают вольные и невольные. Вольные скорби, то есть добровольные, – это подвижничество. Посты, бдения, продолжительные молитвы, добровольные лишения – как, например, исполнение монашеских обетов. Но редко встречаются люди, которые могут взять на себя вольные скорби: это путь избранников Божиих, путь совершенных. Остальных же, не имеющих подвигов Христа ради, Господь посещает и спасает скорбями невольными. Тут уж хочешь не хочешь – а неси крест.

Скажем, человек накопил денег, собрался ехать на море, за границу. Все его мысли – об отдыхе и развлечениях. О Боге и душе забыл… И вдруг – Божие посещение: или болезнь, или кража всего его состояния, или горе в семье. Он и опомнится. Так бывает.

А иной вроде и в Бога верует, в Церковь ходит; но сердце у него холодное, как каменистая почва, и все что-то не то. Дает себе слово молиться больше, бороться со страстями, жить по заповедям… Только начнет – и опять впадает в те же прегрешения. И опять – холодность, леность, уныние… Такой человек тоже нуждается в посещении Божием. Только нам хочется, чтобы Господь посещал нас утешениями: чудесами, видениями, исполнением наших желаний. А Он посещает скорбями. Это полезнее еще и потому, что от скорбей не возгордишься.

Святые отцы учат, что никуда от скорбей не денешься: убежишь от одной, а в другом месте, в другой ситуации ждет новая, часто более серьезная.

– Но ведь есть много людей, у которых нет никакой скорби. Они довольны и счастливы. Что, они не спасутся?

– Кто же это, например?

– Да очень, очень многие. Мне кажется, у нас в семье ни у кого нет скорбей!

– Ты думаешь? Значит, ты не слишком внимательна. О вас, детях, я не буду говорить. Вас пока Господь хранит с особой любовью, вы растете в лоне Православной Церкви, и у вас нет таких скорбей, которые бывают у взрослых. А все-таки вот, Сережа наш с раннего детства отличается слабым здоровьем, он то и дело простужается. Разве это не крест? Пусть его и не сравнить с крестом юноши, которого ты встретила. Друзья его едят на улице мороженое – а он нет: ему это всегда запрещено. Ребята носятся на морозе, играют в хоккей – а он, с завязанным горлом, смотрит на них в окошко… А моя скорбь – в том, что его надо возить на лето к морю, чтобы здоровье укрепилось на морском воздухе, а мы не можем себе этого позволить. Поверишь ли, мне снится, как мы сидим на морском берегу, Сережа выходит из воды – загорелый, крепкий. Я в детстве почти каждый год ездила с родителями на юг, а теперь, чтобы нам всем туда отправиться – я же не могу оставить вас на больную бабушку! – нужны огромные деньги. А наш папа! Разве ты не видишь, какой крест он несет? Этот крест – работа. Он, как ты знаешь, работает в двух местах, и выходной день у него только один – воскресенье. Приходит он поздно, уходит рано. Мы с ним мало видимся, он не может много времени уделять вам, своим детям, которых любит больше всего на свете. А почему? Потому что он наш кормилец. Вон нас сколько у него, и все живем на деньги, которые он зарабатывает и которых все равно не хватает. Сереже нужно покупать подростковый велосипед – значит, тебе придется подождать с новым пальто… И так мы с ним сидим и прикидываем: где можно сэкономить… Папа устает; у него часто даже нет сил почитать перед сном. Разве это не крест? А жил бы он один – ему было материально очень легко и хорошо. Но не было бы нас… Так что, Наденька, и у нас есть свои скорби. Есть они и у меня; есть и у тебя.

– Мама, ну, а богатые люди, предприниматели, бизнесмены, их семьи – у них-то точно нет скорбей! Они живут и наслаждаются жизнью.

– Во-первых, быть может, пока они, как ты говоришь, «наслаждаются жизнью», кого-то из них уже ждет несчастье. И в каком-то смысле это хорошо: от такого Божиего посещения проснется, оживет душа. Во-вторых, не думай, что богатые люди, о которых ты говоришь, так уж счастливы. У человека есть такая особенность: ему всегда мало, и он найдет повод завидовать ближнему. У того машина лучшей марки, у другого денег больше, у третьего – власти. И вот рождается зависть, мучительнейшая страсть, которая сосет и гложет душу, как червь. К тому же такие люди часто живут в страхе. Им приходится нанимать телохранителей, ставить бронированные двери, они то и дело слышат, что кого-то из знакомых застрелили в подъезде, или похитили ребенка… Они всех подозревают: им кажется, что их подслушивают, все время следят за ними. Такие люди не имеют покоя здесь и не получат его там, в мире загробном.

Наконец, скажу тебе еще одну вещь. Не всякий достоин такой скорби, которую мы называем посещением Божиим: иному это не поможет, не послужит ко спасению; человек только начнет роптать и хулить Бога в скорби. Поэтому они и остаются как бы без спасительных и очистительных скорбей. Вот это и есть самые-самые несчастные люди, хотя мир считает их людьми благополучными и даже счастливыми.

– Мамочка, если скорби имеют спасительное, очистительное значение, то для чего Господь посылает их хорошим людям – не просто хорошим, а праведникам, Своим угодникам? Вот, преподобный Серафим – он уже был пустынником, подвижником, великим молитвенником, и его избили крестьяне-грабители до полусмерти… Почему страдают праведники?

– Во-первых, для большего совершенства, для стяжания больших венцов в Царствии Небесном. Кроме того, Господь может скорбями испытывать праведников в добродетели терпения. Так было с библейским праведником Иовом. Иногда бывает, что человек и праведен, и почти свят – до первой серьезной скорби. А придет скорбь – и он возропщет, и вера его пошатнется. В несении скорбей открывается наше внутреннее устроение.

В скорби мы часто познаем свою немощь и смиряемся.

Во-вторых, праведников Господь может посещать скорбями и для вразумления других: чтобы показать немощным, как надо переносить страдания. Часто Господь наделяет таких людей духовными дарами: даром прозорливости, рассуждения, утешения. Верующие люди называют таких страдальцев блаженными.

– Скажи, мама: если болезнь надо понимать как посещение Божие, то лечиться – это грех?

– Святитель Иоанн Тобольский подробно разбирает этот вопрос. Нет, лечиться в болезни – это не грех. Как мы, православные, должны рассуждать в этом случае? По какой бы непосредственной причине ни началась болезнь, нет никакого сомнения, что на то была воля Божия. Однако же больному неизвестно намерение Божие о продолжительности его болезни, поэтому он может обращаться к врачам и лекарствам. Когда же, после длительного лечения, он увидит, что ничто не помогает, он может сделать вывод, что такова воля Божия – чтобы ему терпеть тяжелую и длительную болезнь. И все равно больной не знает, угодно ли Богу, чтобы он страдал до смерти, поэтому он может продолжать лечиться, чтобы вернуть себе здоровье или облегчить болезнь, то есть, в сущности, до последнего дня жизни. Это гораздо смиреннее, чем воображать себя способным понести мучительную болезнь без лечения. А бывают люди, которые ждут, что Господь исцелит их каким-либо чудом или знамением… Это показывает недостаток смирения в человеке.

Самое главное – помнить, что в любом случае исцеляет нас Господь, действуя через средства видимого мира, через лекарства и врачей; не возлагать своего упования целиком и полностью на медицину, ибо Господь может как вразумить и умудрить врача, лечащего нас, так и (если Ему не угодно возвратить нам здоровье) лишить любое самое лучшее лекарство целебной силы.

Но мне хотелось бы сказать тебе, в чем еще польза скорбей. В том, что они дают другим возможность проявить милосердие. А это великая христианская добродетель. Рассказывая сегодня о юноше-инвалиде, ты обмолвилась о его товарище, который катил кресло. Я думаю, что это тоже подвиг, дело любви. Так скорбь смягчает не только того, кто ее непосредственно испытывает, но и людей, окружающих страдальца.

– А я как раз хотела заметить, что если скорби так полезны и спасительны, то получается, что мы должны радоваться несчастьям ближнего и оставлять его нести свой крест…

– Надя, запомни: Господь благ и даже зло обращает во благо. Война, например, может привести к всенародному покаянию и вразумлению. Великая Отечественная война, которая началась в 1941 году, принесла нашему народу великие скорби и бедствия. Но, с другой стороны, она положила конец гонениям на Православную Церковь: стали открываться храмы, возвращаться священники и епископы из ссылок, перед боями и после них служились молебны. Русский народ возвратился к вере. У многих бойцов были с собой на фронте иконы… Здесь все очень непросто. Ты можешь спросить: «Значит, война – это добро?» Я отвечу: «Конечно, нет. Это зло. Но Господь и зло обращает в добро».

А сколько любви и милосердия открылось в русских людях во время войны! Как помогали они раненым и даже пленным немцам: на них у русских женщин тоже хватало жалости. Вообще, милосердие – это общехристианская добродетель, но особенно она свойственна женщине-христианке.

Ты знаешь житие праведной Иулиании Лазаревской?

– Эта та, которая голодных кормила?

– Она была очень благочестивая женщина, молитвенница и тайная подвижница. Милостыню она подавала тоже тайно от домашних: просила у свекрови себе порции еды побольше, ссылаясь на свое желание побольше покушать, и раздавала нищим. А в старости, уже будучи вдовой, она раздала все свое имущество нуждающимся, сама обнищала. Это было в царствование Бориса Годунова. На Руси наступил такой страшный голод, что люди питались падалью и даже человеческим мясом, то есть началось людоедство. И вот, уже сама почти нищая, старица Иулиания приказывала оставшимся возле нее слугам (другие давно разошлись, отпущенные на волю) собирать лебеду, сдирать с вязов кору и готовить из них хлеб. Этим хлебом она не только сама питалась вместе со своими домочадцами, но и питала нищих, которые во множестве приходили к ее дому (она тогда жила в селе Вочнево под Нижним Новгородом). И вот что удивительно. Хлеб из лебеды и коры должен был бы быть совсем несъедобным. Но по молитвам милостивой Иулиании он оказывался питательным и вкусным. Об этом говорили нищие, которым праведница подавала милостыню. Вот как велика пред Богом добродетель милосердия!

Впрочем, когда мы видим рядом чужую скорбь, желание помочь для нас естественно. Сначала нас охватывает острая жалость. Но если мы христианки, то жалость должна претвориться не в ропот на Бога, не в душевное смятение, которое охватило тебя сегодня. Христианка, столкнувшись со страданием ближнего, не будет рассуждать: зачем, да почему, да что было бы, если бы… Она первым делом мысленно помолится Богу – предаст и страдальца, и себя в волю Божию. А затем проявит милосердие: или подаст милостыню, или хотя бы ободрит несчастного словом, или поможет ему еще каким-то образом. Если же не сможет ничем помочь именно этому человеку, она обратит свое милосердие на других нуждающихся в помощи. Надо только делать это не из душевных чувствительных побуждений, а спокойно, рассудительно, как все, что делается ради Бога.

Иначе ты пойдешь на поводу у своих эмоций: кто-то из нищих тебе понравится больше, ты захочешь все отдать, а кто-то не понравится – копейки не подашь.

– Правда, мамочка, я иной раз не подаю нищим именно по этой причине. Даже из той мелочи, что папа каждую неделю дает мне специально для милостыни. Некоторые нищие вызывают во мне недоверие. Девочки из нашего класса говорят, что они на самом деле миллионеры, что у них своя «мафия» и что даже дети у них вроде наемных артистов, которые стали профессионалами-попрошайками…

– Ах, Надюша, это очень опасный путь. Не думай ты об этом, не слушай девочек! Пусть даже и так – пусть «мафия», «профессионалы»… Что тебе до того? Если творишь милостыню по заповеди Божией, то Господь и направит твою милостыню куда надо.

– А не получится, что я подам каким-то авантюристам и не смогу уже подать настоящим нищим?

– Знаешь, что наш батюшка говорит об этом? Тому, кто обращается к тебе лично, да еще просит «Христа ради», надо подавать милостыню обязательно, хоть копеечку. А в других случаях – как Господь вразумит. Всегда надо молиться, подавая милостыню (про себя, конечно), чтобы она была на пользу, а не во вред человеку. И стараться поменьше осуждать.

Но еще лучше помогать делом. Хорошее дело – ухаживать за больными. Тут уж не может быть никаких сомнений: эти люди действительно нуждаются в милосердии. Когда служишь больным, и сама смиряешься, успокаиваешься, укрепляешься в вере…

– А откуда ты знаешь? По уходу за нами, детьми, когда мы болеем?

– Ну, что ты! Уход за своими детьми не считается делом милосердия. Это почти то же, что ухаживать за собой. Но то, о чем я сказала, мне, и правда, довелось узнать по опыту.

Уже несколько воскресений подряд я часа на два ухожу из дому, оставляя вас с папой и бабушкой. Знаешь, куда я иду?

– Ты говорила, что надо помочь тете Марине…

– Я и в самом деле ей помогала: мы вместе ходили в больницу, чтобы помыть, покормить, убраться у лежачих больных. Это старики, которые уже не встают с постели. Дети не посещают их. И батюшка благословил нас с тетей Мариной и еще нескольких женщин ходить туда хотя бы раз в неделю. Я не хотела никому говорить об этом, и теперь только потому тебе сказала… Знаешь, почему?

– Почему?

– Потому что мне показалось сегодня, что пора и тебя взять с собой. Хочешь вместе с нами в ближайшее воскресенье пойти в больницу? Только учти, что там не очень-то весело. Там и взрослой женщине тяжело. Грязно. Плохо пахнет. Не знаю, сможешь ли ты?..

– Смогу, конечно! И мне очень хочется!

Мама втайне порадовалась Надиной горячности:

– Как девочка-христианка должна отвечать? «Не знаю. Надеюсь на помощь Божию».

Ну, хорошо, дочка. Иди молиться и спать. Мы и так долго проговорили.

Мама перекрестила Надю, которая сияла от радости.

БЕСЕДА 3

...

«Королева Марго». – Безопасно ли для души чтение таких книг. – Девочка должна быть разборчива в чтении. – Некоторые книги засоряют память вредными впечатлениями. – Что может читать девочка-христианка. – Надя мечтает о «настоящей подруге». – Как она понимает дружбу. – Ее подруги Катя и Юля. – Почему произошел разрыв с Юлей. – Дружба в христианском понимании. – Отчего бывает ревность. – «Всех люби и всех бегай». – Пристрастие и любопытство губят дружбу. – Дружба между мальчиком и девочкой чревата искушениями. – «Я и сама на него поглядываю». – Мама предостерегает Надежду.